Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » Афродита у власти. Царствование Елизаветы Петровны - Евгений Анисимов

Афродита у власти. Царствование Елизаветы Петровны - Евгений Анисимов

Читать онлайн Афродита у власти. Царствование Елизаветы Петровны - Евгений Анисимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 118
Перейти на страницу:

Кронпринц был во всем полным антиподом отца. В свободное от плаца время он тайно изучал латынь, увлеченно читал французские книги. От фельдфебеля, приставленного к нему, Фридрих научился играть на флейте, и вместе с волшебными звуками Глюка его душа улетала подальше от ужаса пошлой и грубой жизни при дворе отца. Настоящим райским убежищем для кронпринца стало подаренное ему в 1733 году имение Райнсберг. Здесь Фридрих построил изящный, во французском вкусе, дом. Он стоял на берегу тихого озера, был окружен парком. В уютной библиотеке дворца кронпринц запоем читал книги по философии и эстетике, инженерному делу и артиллерии, физике и астрономии. Он сочинял пьесы для флейты, готовил сборник стихов, написанных, естественно, по-французски.

Около эстета-кронпринца образовался кружок людей, близких ему по духу и интересам. Они беседовали о предметах возвышенных, вместе играли на музыкальных инструментах. Эти люди могли по достоинству оценить тонкий ум, находчивость и невероятно язвительную иронию Фридриха: с юности кронпринц имел острый, как бритва, язык и не щадил никого. С 1736 года у него появился достойный, хотя и заочный, собеседник — началась переписка Фридриха с Вольтером. Разнообразие в жизнь Фридриха вносило и участие в масонской ложе, в которую он вступил в 1738 году.

Вместе с тем кронпринц не был сибаритом и бездельником. Его отличало необыкновенное честолюбие, и он, углубленный в геополитические мечты, часами просиживал над картами. Умный, проницательный, циничный Фридрих, вынужденный при дворе отца годами лгать, скрытничать, выдавать белое за черное и наоборот, отлично подготовился к будущей дипломатической карьере. Он знал и любил внешнюю политику, легко постигал тонкие законы дипломатической интриги, рано сделал для себя вывод, что миром правят сила и деньги. Моральные сомнения были совершенно чужды ему. Никогда он не мечтал об объединении германских земель под своей рукой — он оставался реалистом и знал, что это невозможно. У него отсутствовало «общегерманское чувство», хотя судьбой ему было уготовлено посмертно стать символом единой Германии. Он вообще был против империй, которые волокут на своей шее жернова заморских владений. Он лишь мечтал о том времени, когда песчаная и лесистая Пруссия станет великой державой, выйдет из ряда посредственных германских государств, вроде Баварии, Саксонии или Ганновера, и заставит себя уважать.

Интеллект нового короля был по достоинству оценен в Европе. К нему как к просвещенному монарху потянулись образованные люди. Король владел пером, писал стихи и пьесы, отдавал дань, по-современному говоря, политологии (его первая книга называлась «Размышления о политическом состоянии Европы») и истории. Он был, как сказано выше, страстным поклонником французской литературы и искусства. Построенный им дворец Сан-Суси — реплика Версаля. Там висели картины любимых художников короля — Ватто и Ланкре. Здесь он говорил и писал по-французски, избегал пользоваться немецким языком, который считал грубым языком неотесанных «пивохлебов и пожирателей кислой капусты», потешался над перспективами развития немецкой литературы. Парадокс истории состоит как раз в том, что этот человек, презиравший все немецкое, в эпоху подъема германского национализма стал идолом германских патриотов. Историк Фридриха Ф.-Е. Вилл подметил, что превратности людского суда выражены и в позднейшем отношении к Фридриху как главной опоре протестантизма в Европе, хотя трудно найти другого (кроме Вольтера) человека в тогдашней Европе, который бы так безжалостно потешался над религией и который нашел полупрозрачное прикрытие своему атеизму в форме так называемого деизма, отводящего Богу роль первоначального толчка в развитии мира. Точно так же Фридрих стал идолом прусских милитаристов, хотя всегда ненавидел муштру.

В его дворце порой собиралось лучшее общество тогдашней Европы и велись утонченные философские беседы, которых мир не слышал со времен Академии Платона и Аристотеля. За столом «философа из Сан-Суси» сходились люди незаурядные — Леонард Эйлер, гениальный математик, любимец Петербургской Академии наук, Ламетри, естествоиспытатель и материалист. Заметим, кстати, что одна из причин неприятия Фридриха Марией-Терезией и Елизаветой состояла именно в его демонстративном вольтерьянстве, тем более что за его столом сиживал и сам Вольтер, некоторое время живший при дворе Фридриха. Жил при дворе и итальянский ученый и путешественник Альгаротти. Предметом постоянных шуток короля был президент Прусской Академии наук француз Мопертюи. Король-поэт посвящал ему свои стихи, в том числе произведение «Доктор Акакия», в котором потешался над его педантичной и бесплодной ученостью. Благодаря этому, кстати, Мопертюи вошел и в русскую литературу. Молодой Гаврила Державин был покорен стихами Фридриха и переводил их для себя. Французское Maupertuis он прочитал по-латыни, да еще случайно переставил t и р, получилось Mauterpuis, а по-русски — Мовтерпий. Как писал Владислав Ходасевич, автор блестящей биографии Державина, «этому легендарному лицу суждено было на многие годы стать спутником самых мрачных раздумий Державина».

С годами кровь предков-воинов, которая текла в жилах Фридриха, несмотря на его галломанию, утонченность и эстетизм, дала о себе знать — армия с ее четкой ясностью, надежностью, внутренней разумной жизнью стала важной частью его существования. Фридрих любил войну, он испытывал упоение в бою, кровь великого полководца вскипала при виде идущей в атаку кавалерии. Гром литавр и барабанов стал для него волнующей музыкой с раннего детства, когда в пять лет он с наслаждением бил в подаренный ему маленький барабанчик. Напрасно отец-король боялся, что сын, став королем, натащит в Берлин изнеженных бездельников и петиметров (щеголей) из Парижа. Этого не произошло. Фридрих стал настоящим аскетом, он не вылезал из потертого, выгоревшего мундира и позеленевших от времени ботфорт. Он оставался равнодушен к лишениям, голоду, холоду. Эти же качества он воспитывал и у своих подчиненных. Однажды внезапно он навестил генерала Зейдлица и, увидав в прихожей роскошную меховую муфту, тотчас бросил ее в камин. Каково же было его изумление через минуту, когда выяснилось, что муфта принадлежит испанскому послу, сидевшему в гостях у знаменитого кавалерийского генерала и спасавшего этой муфтой свои руки от холодного берлинского ветра.

Ко дню смерти отца Фридрих уже сформировался как политик и полководец, он знал свои способности и только ждал часа, чтобы испытать силы в гуще сражений и головоломках дипломатических интриг. В марте 1741 года он писал о причинах своего необыкновенного дебюта на международной арене: «Молодость, огонь страстей, желание славы, да, честно говоря, любопытство, наконец, некий тайный инстинкт оторвали меня от удовольствий спокойной жизни. Меня соблазнило видеть свое имя в газетах, а потом в истории».

Но час этот долго не наступал. Бремя деспотичной власти отца было порой невыносимо для молодого человека. В 1730 году он задумал бежать с двумя друзьями из солдатского государства отца во Францию, но был разоблачен и посажен в крепость Кюстрин. Отец-король лично допрашивал сына, обвинил его в дезертирстве и, вернувшись в Берлин, сказал жене, что ее недостойный сын уже мертв. Фридриха ждала участь царевича Алексея. Кронпринц не без оснований считал, что его казнят. Только вмешательство иностранных дипломатов спасло ему жизнь. По приказу короля два капитана насильно подтащили восемнадцатилетнего юношу к открытому окну камеры и заставили смотреть на смертную казнь его друга Катте, с которым он хотел бежать во Францию. С тех пор умение притворяться, хитрить, обманывать стало главным оружием Фридриха, что не могло не отразиться на его характере и судьбе.

И все же вожделенный час испытания судьбы наступил. Утром 10 апреля 1741 года армия молодого прусского короля Фридриха II впервые вышла перед австрийской армией фельдмаршала Нейпперга на поле боя при Мольвице. Нервная дрожь била Фридриха. Риск был огромен, а успех не очевиден — ведь прусская армия не воевала больше тридцати лет! Накануне сражения Фридрих распорядился в случае его гибели сжечь тело по древнеримскому обычаю — известно, что король был атеист и богохульник. Но больше всего он боялся плена и поэтому предписал министру иностранных дел Подельвейсу не слушать его приказов из плена, ибо «я — король, пока я свободен». Началось сражение. Увидев, как погибла под огнем неприятеля почти вся его кавалерия, Фридрих не выдержал, испугался и покинул поле боя. И хотя победу принесли на штыках пехотинцы под командой старого фельдмаршала Шверина, король-полководец не любил вспоминать тот день под Мольвицем — он стыдился своей трусости. Но потом все наладилось, свист пуль стал привычным для него. Фридрих не раз играл со смертью, поражая всех хладнокровием и отчаянной храбростью. Однажды, после победной битвы при Лейтене в 1757 году, распаленный преследованием неприятеля король почти в одиночестве ворвался в занятую австрийцами деревню Лисе по дороге на Бреслау и вошел в дом, где стояли на постое австрийские офицеры. В этот момент они как раз поспешно собирали свои пожитки, чтобы обратиться в бегство. Столкнувшись лицом к лицу с ними, король не растерялся и вежливо попросил, чтобы его отвели в лучший из покоев. Думая, что деревня уже занята пруссаками, австрийцы проводили Фридриха в его комнату, а сами через черный ход поспешно бежали из дома, безмерно радуясь тому, как они ловко провели великого короля. А уже потом в деревню въехали прусские гусары.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 118
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Афродита у власти. Царствование Елизаветы Петровны - Евгений Анисимов торрент бесплатно.
Комментарии