Дьявольская радуга - Александр Годов

— Ноги? — тупо переспросил Сергей.

— Ее самой. Таню ты не догонишь. Если только не научишься летать, конечно.

— Это плохо.

— Не то слово.

Тропов огляделся. Он находился в малогабаритной комнате. Открытая дверь вела в маленькую прихожую. Окна были тусклыми, по стеклу тянулась грязно-коричневая лента лейкопластыря, стягивающая трещину.

Небо казалось бурым из-за того, что тяжелая ржавая туча висела над домом.

— Почему ты меня не послушался? — спросил мальчик.

Сергей отмахнулся.

— Малой, я тебя не понимаю.

— Меня зовут Кивир.

— Необычное имя.

Кивир не ответил. Он, не моргая, глядел на Сергея.

— Где это я? — спросил Тропов.

— У себя дома.

Сергей нахмурился. В комнате помимо стула со сломанной ножкой ничего не было. Стены оказались оклеены голубыми обоями с подсолнухами, пожелтевшими и отслоившимися на стыках. Кое-где большие куски оторвались.

— Не узнаешь? — спросил Кивир.

Тропов помотал головой. Мальчик закатил глаза, как бы говоря: «Что-с-дурака-взять».

— Сергей, ты вообще понимаешь, о чем я говорю? У тебя больше нет ноги. Как собираешься выбираться из лесу?

— Так это все мне снится? — вопросом на вопрос ответил Тропов.

— Да.

— А ты кто?

— Кивир.

— Я уже понял это. Меня…

За окном загромыхало. Похоже, скоро пойдет дождь.

— Таню надо убить, — сказал Кивир.

Сергей молча кивнул. При упоминании имени девчонки сердце забилось чаще. От злости Сергей сжал кулаки. Ему надо отомстить. Отомстить за Анжелу, за дни позора. За непослушание наконец. Таня отняла его револьвер. Его красивый револьвер с титановой рамкой.

— Скоро мир сойдет с ума, — сказал Кивир. — Осталось лишь несколько дней. Ты должен выжить.

— Мир давно уже сошел с ума. Все эти чертовы зомби и чертовы люди. Никому нельзя доверять.

— Подожди, тебя еще ждут большие сюрпризы, чем ожившие мертвяки. Я пытаюсь тебе помочь, потому что скоро придет Седьмой. Ты умрешь тогда, когда я скажу.

— Кто такой Седьмой?

— Ты, Сергей. Скоро все поймешь. Тебе надо возвращаться в поселок. Пройти через торфяники ты не сможешь. А если даже и сможешь, то ползти до шоссе придется о-очень долго. Поселок твое спасение.

Сергей заулыбался. В коридоре заиграла музыка.

— В поселке же есть зомби, — прошептал Тропов. — Возвращаться назад — верная смерть. Да и к тому же я умру от голода по пути.

— Доберись до поселка, — повторил Кивир. — Зомби я отгоню на время. Спрячешься в доме напротив того особняка, в котором ты жил. Конечно, домик невзрачненький, но в подвале есть бомбоубежище. В нем полно еды и воды. Тебя хватит для того, чтобы переждать пару дней, Первый.

Тропов почувствовал усталость. Каждое слово мальчика гвоздями впивалось в голову. Сергей встряхнулся, но прогнать сонливость не удалось. Хотелось спать. А еще хотелось спросить Кивира про то, откуда он знает про бомбоубежище, про Таню, про ногу, про то, кто такой Первый… Но Сергей молчал и лишь кивал.

— Ты меня разочаровал, Первый. Очень сильно разочаровал. Ты должен был слушать Голос. — Мальчик прикоснулся ладонью ко лбу Сергея. — Проживи еще хотя бы два дня.

— Хорошо, — одними губами произнес Тропов.

— А теперь просыпайся.

Сергей ухватился за искорку сознания и больше уже не отпускал ее.

Он попробовал пошевелиться, но малейшее движение причиняло боль. Сознание приобретало ясность.

Удалось открыть глаза. Пока Сергей провалялся без сознания, небо окрасилось в нежные алые цвета, облака застыли, потемнели. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Плотная стена дыма из-за горящих торфяников никуда не делась, наоборот — почернела и пыталась пожрать Сергея.

Скривившись, Тропов попробовал сесть, однако пульсирующая боль в левой ноге не дала этого сделать.

«Возвращайся в поселок».

Сергей взмолился о том, чтобы голос умолк. Ему и так хватало проблем. Он взглянул на левую ногу, попробовал пошевелить ею, но ничего не получилось. Тяжело вздохнув, Тропов потер виски.

Хотелось смотреть на небо. Хотелось отдыхать. Сергей мечтал только об одном — о передышке. Ему осточертело убегать. Поэтому он будет лежать и смотреть на закат. И наплевать на больную ногу.

Как же все надоело…

Сергей глядел на огненно-красное небо. Из широко раскрытых глаз текли слезы. Тропов жалел себя. Ему казалось, что после нашествия зомби, он все время попадал в передряги одна другой хуже. И вроде бы неудачи должны закалять душу, но все получалось ровно наоборот: он замыкался в себе.

Скоро умрет этот день. А потом родится рассвет — серый, равнодушный рассвет. И все в мире будет таким же серым и мертвым. Не стоит врать себе: лучше не станет. Сергей закрыл глаза.

Необходимо покончить со всем.

Необходимо-необходимо-необходимо…

Ели при вечернем свете солнца были ужасны. Голые, изломанные ветви — искрученные, неправильные… Этот болезненный лес раскидывался во все стороны, заполнял тревожным морем спутанных ветвей. До самого края мира.

Когда солнце скрылось за горизонтом, Сергей сел. Обожженная нога не болела, но вот в таз словно забили парочку гвоздей. Тропов дотронулся до почерневшей кроссовки. На ощупь она была как холодный асфальт. Решив все же не прикасаться лишний раз к больной ноге, Сергей пополз к пню. Медленно, хватаясь за корни деревьев, вспучивающие мох, Тропов возвращался в лес. Он чувствовал, что во всем мире нет ничего, кроме этого пня, этого проклятого леса, тяжелого неба — и тишины.

«Ты попал в горящий торфяник из-за Тани», — шептал Голос.

Да, именно так. Все неприятности из-за девчонки. Не убежала бы она от него — он бы не валялся в лесу.

«Она убила Анжелу».

— Точно, точно, — прохрипел Сергей.

Таня не оставила шансов выжить ни Анжеле, ни ему. Тропов осклабился. Только чудо уберегло его от мертвяков.

«Месть — холодное блюдо. Я помогу тебе найти Таню, несмотря на то, что ты не послушался меня. Возвращайся в поселок».

Было жарко, сухо и тихо. Стоило отползти на несколько метров от плотной стены дыма, как звонко зажужжала крупная мошка. Отмахиваясь рукой от приставучих насекомых, Сергей облокотился спиной на пень.

Придется возвращаться в поселок…

Пятый

…Коля бросается на Влада. Пытается вытолкнуть его на лестничную площадку, но тщетно: кажется, что сосед потяжелел килограмм на двести.

Визг прекращается. Глаза жжет, словно в них насыпали песка, но Коля не отводит взгляда от лица Влада.

Изо рта и ушей соседа льется темная жидкость. На руку Коли попадает капля этой гадости, кожу жжет. За спиной визжит Алена.