Тем, кто не любит - Ирина Степановская

Она ловила себя на мысли, что вот опять все в жизни вернулось на круги своя. Выражение «деточка, ты большой ученый» она слышала от Серова около десяти лет назад, когда он приехал за ней, чтобы забрать в Москву. И вот теперь она сама уговаривает этими же словами другого человека.

Будущий «большой ученый» молча слушал ее и смотрел в пол. Вдруг он встал и, сделав к ней два шага, почти закричал, взмахивая рукой на ходу, будто рубил воздух.

– Да как вы не понимаете, я не могу остаться в Москве из-за вас!

Она в изумлении приоткрыла рот, собираясь ему возразить. Конечно, как всякая женщина, Наталья знала и чувствовала, что нравится этому молодому человеку, но, видит бог, не было с ее стороны ни поощрений, ни кокетства. Что может быть у научного руководителя со студентом, особенно если руководитель молодая и красивая женщина, а студент умный и симпатичный парень? Ее зрелый ум моментально подсказал ей ответ – все, что угодно, может быть у такого научного руководителя с таким студентом: любовь, брак, общие дети, разочарования, измены, развод и так далее. Истории обольщения студентами научных руководителей стары и однообразны, как сам научный мир. Нет уж, она в эту лужу не сядет! Видела, что бывает с другими.

А Женя тем временем продолжал:

– Вы же не хотите, чтобы я из-за вас стал типичным альфонсом? Все будут говорить, что я въехал в науку на вашем хребте! Что сам я без вас ничего не стою, что диссертацию написали мне вы, а я только пользуюсь плодами ваших трудов и вашей любви.

– Любви?

– Потому что, если я останусь в Москве, я добьюсь, что вы уйдете от мужа и переедете жить ко мне!

Наташа рассмеялась, до того наивны были эти слова.

– Женя, милый! Ваши бы слова мне услышать лет пятнадцать назад. Было бы в самый раз. Жаль только, что в том возрасте вы еще не ходили в школу.

– Вы смеетесь, а зря! – продолжал он. – Не такая уж большая между нами разница. Мне уже двадцать четыре года, а вам нет и сорока! Разница-то смешная!

– Действительно, смешная, – улыбнулась Наталья Васильевна. – Когда мне будет шестьдесят, вы еще будете молодым мужчиной, в теперешнем возрасте моего мужа. А какой это боевой возраст, я вижу каждый день. – Она замолчала, проговорившись, сложив по-старушечьи руки перед собой, а Женя, увидев это, в отчаянии закричал:

– Вашего мужа! Вот именно. Вы обманываете себя, думая, что вы защищены вашим мужем! Только ленивый или равнодушный к вам человек может не заметить, что вы, в сущности, ужасно несчастны. Я сам был несчастен в детстве из-за дурной, невоспитанной девчонки. Я знаю, что говорю. Я так же грустно, как и вы, тогда смотрел на мир! Более того, я хотел покончить с собой в восьмом классе.

– Я грустно смотрю на мир? – изумилась Наталья Васильевна.

– Женщины, уверенные в себе, никогда не смотрят так, как вы! Как бы безобразны и глупы они ни были, если с мужьями у них все в порядке, в их взгляде ясно видишь тщеславную мысль: я любима, избранна, я – великолепна!

Наталья Васильевна только вздохнула.

– Женя, вы умны и наблюдательны, недаром я зову вас к себе на работу, но вы ведь сами сказали – так думают те, кто не очень красив и совсем не умен.

– Так думают все без исключения – и красивые, и дурнушки. А вы – при всей вашей красоте и уме, – вы не востребованны, не спорьте! И ваш муж вас не любит. Иначе у вас было бы другое лицо. Но я не стану сейчас настаивать. Вот когда я стану настоящим хирургом, я за вами приеду, и тогда мы посмотрим!

– Ну, Женя… – После его горячих слов Наташа смутилась. – Не говорите ерунды! Ведь вы же умненький мальчик. У меня есть муж. Я его люблю. А у вас будет скоро совсем другая жизнь. – Она даже подняла руку, чтобы погладить его по голове, как маленького, но он вырвался от нее резким движением.

Она не хотела быть с ним жестокой. Она видела, он не такой, как все. Значит, действительно пострадал в детстве из-за любви. Ах, мальчик, скинуть бы действительно пятнадцать лет! Как тогда, в юности, ей не хватало кого-нибудь, похожего на тебя. Может быть, все могло бы получиться именно с ним. А теперь поезд ушел. Надо выкинуть из головы глупые мысли. Еще не хватало испортить жизнь этому мальчику.

А «мальчик» между тем заявил:

– Да вы вечно одна. Где же ваш муж? Эй, му-у-уж! Ты где? Вы, как льдинка, всегда боитесь упасть и разбиться. Как вот эта белая фарфоровая чашка. Смотрите, я чуть-чуть подтолкну ее, и она разлетится на мелкие куски!

– Перестаньте! Поставьте чашку на место! – Она рассердилась.

– Да вас во всем институте, кроме меня, любит еще только один человек. Нирыбанимясо. Но он уже стар, ему семьдесят лет. Вам ведь на самом деле хорошо и спокойно только с ним. Я уже давно это знаю.

– Откуда?

– Наблюдал тысячу раз! Когда вы сидите рядом с ним на совещаниях, на банкетах, у вас совсем другое лицо! Как у маленькой девочки, когда она рядом с добрым папой! Я один раз даже видел, что он держал вас за руку!

Она нахмурилась.

– Ну, хватит, Женя! Не болтайте глупостей. Я этого не люблю. Со временем вся ваша блажь пройдет. Тогда возвращайтесь. Знайте, что я всегда вас возьму. Из всех молодых людей вы действительно мой самый лучший, самый талантливый ученик.

Он в исступлении чуть не звезданул стулом об стенку, но сдержался. Лишь отшвырнул его и быстрыми шагами подошел к ней.

– Вы не хотите понять, что я уже взрослый! Я окончил институт, и вы мне не преподаватель. Вы – женщина! – И с этими словами он быстро наклонился над ней и, обняв ее крепко, припечатал к стулу мальчишеским, напористым поцелуем. И, хлопнув дверью, ушел.

Наталья Васильевна же посидела в недоумении, посмотрев на дверь.

«Пора убирать с морды тоску! А то вот попала в глупейшее положение».

Она тряхнула головой и приняла такой вид, будто читала последний номер журнала «Immunology». За обложкой этих журналов она пряталась всю свою взрослую жизнь.

А однажды вправду случился вечер, когда Жене показалось, что в их отношениях произошел перелом. Этот вечер он называл в своей памяти длинно: «Вечер, когда Наталья Васильевна попросила проводить ее домой, и мы с ней в парке кормили белок».

Была еще одна встреча на юге. Но о той он старался не думать. Она случилась уже потом, когда он служил в армии, и была сопряжена с обманом. Обман Женя давно простил, понял, что по-другому и быть не могло, но весь тот день и последующую за ним ночь помнил плохо. Настолько они получились сумбурны и фантастичны. А вот прогулку в парке он помнил отчетливо и по сей день. Больше того, испытывал парком всех своих знакомых девушек. Водил их на то самое место, где был с ней. Смотрел, как они себя поведут, прислушивался, не екнет ли его сердце. Но с девушками его сердце молчало, а ум сожалел, что вместо них нет с ним рядом Натальи Васильевны. Были у его знакомых девушек розовые мордашки, остренькие грудки, кругленькие попки, но похожей на Наталью Васильевну среди них не нашлось. Ну что ж тут было делать, где же ему было взять вторую такую?