Все мы только гости - Евгения Горская

– Не знаю, не видела, – потрясла головой официантка и крикнула: – Ринат!

Из боковой двери выглянул испуганный парнишка, черноволосый, худенький, и Сергей подумал, что регистрации у парня, скорее всего, нет.

– Ты не видел, на чем мужчина приехал, который у вас пирожки купил? – Парень вызывал такую острую жалость, что делать над собой усилие, чтобы не заорать на него, Сергею не пришлось.

– Часа два назад, – подсказала парню тетка.

– Машина белая, – подумав, ответил тот. Говорил он спокойно, степенно и совершенно без акцента. Есть регистрация, решил Сергей. – Марку не знаю. Иностранная.

– А девушку ты не видел? – Сергей почувствовал, что голос его совсем охрип. – Девушка была в машине?

– Была, – с любопытством посмотрел на него парнишка. – Этот мужчина сел в машину, они еще поговорили, только потом поехали.

– Куда?

– На трассу. А куда потом, отсюда не видно.

Официантка тоже смотрела на Сергея с любопытством, и он подумал, что дал им пищу для разговоров на всю сегодняшнюю смену.

– Если машина опять появится или человек этот придет, позвоните мне, пожалуйста, – попросил Сергей, протянув визитку.

Тетка с парнем закивали. Он спустился с крыльца к машине, открыл дверцу, передумал, шагнул к ближайшему тополю и ударил кулаком в ствол. Содранная кожа засаднила, а дерево даже не качнулось.

Солнце пекло нещадно. Обгореть Тамара не боялась, ее смуглая кожа не слишком чувствительна к вредным ультрафиолетовым лучам, а вот загореть неровно, некрасиво, чтобы плечи или спина стали намного темнее остальных участков тела, она не хотела. Двигаться было лень, но она встала, перетащила одеяло в тень. Филин подскочил, заботливо разгладил складки, как муж-подкаблучник.

– Ты женат? – Тамара снова улеглась.

– Нет. – Он тоже передвинулся в тень, уселся на траву.

– Почему?

– Не встретил свою судьбу, – серьезно ответил он.

– Ну ты даешь, – усмехнулась Тамара. – Если бы все судьбу искали, человечество давно вымерло бы.

– А при чем тут все? Ты же меня спросила, а не всех.

После того как она уткнулась ему в ладонь, с ним что-то произошло. Он давно видел ее насквозь, понимал, что она циничная и хваткая, а таких баб Филин не любил. Только почему-то сейчас ему очень хотелось защитить Тамару, несмотря на весь ее цинизм и житейскую хватку. Он понимал, что она способна устроиться в жизни лучше любого другого, даже лучше его самого, но желание защитить не проходило.

– Выходит, ты романтик.

– Выходит, что так.

– Тебе бы на Линке жениться.

– Кто это – Линка?

– Моя подружка. Ты ее видел. Ты же следил за нами, да? Кстати, зачем ты за нами следил, если ты простой бизнесмен?

– Не хотел, чтобы ты встретилась с Овсянниковым раньше меня. Ты могла бы ему напеть чушь, которая засела у тебя в башке, а мне потом расхлебывать, – равнодушно объяснил он, поднял валявшуюся рядом сосновую шишку и бросил ее далеко в воду. – Я не хочу жениться на твоей подружке, я собираюсь жениться на тебе.

– Что?! – ахнула Тамара, потому что говорил он серьезно, и она не могла этого не почувствовать.

– А что, – засмеялся он, повернувшись к ней. – Девка ты красивая, видная. Опять же сама мне на шею вешаешься, на цветы тратиться не придется.

– Ты мне делаешь предложение?

– Угу.

– Ты не смеешься?

– Нет.

– Ты знаешь, Володя. – Тамара села, чтобы лучше его видеть. – Мне никто никогда не делал предложения. Я мужиков всегда сама выбирала, я даже не знала, что это так здорово.

Она отлично понимала, что говорить этого мужикам нельзя, а также что цену себе надо только набавлять, но сейчас ей было на это наплевать. Ей было так хорошо рядом с мутным и опасным Филином, что она словно перестала быть рассчетливой Тамарой, а стала незнакомой глупой девчонкой. Вроде Ленки, секретарши Овсянникова.

– Но… – сказала она чистую правду, – я с детства мечтала выйти за богатого.

– За олигарха? – уточнил он.

– Не обязательно. Просто хочу, чтобы мне все завидовали, а я никому.

– Ну… – протянул он. – Так не бывает. Даже у президента кончается срок.

– Ну и что, – капризно надула губы Тамара, зная, что это ей идет. – Хотеть-то можно…

– Ну хоти, – разрешил Филин.

Он опять от нее отвернулся, а ей захотелось прижаться к его спине. Идиотизм… Тамара сощурилась на солнце сквозь неплотную листву и улеглась поудобнее.

– Притормози-ка, – приказал Сергей Михайлович Владу. Впереди вдоль дороги вышагивали две девчонки в таких обтягивающих шортиках, что стало за них неловко. – Шлюхи?

– Похоже.

– Вот… – выругался Сергей. Вроде бы он делал все, чтобы занять молодежь, восстановил бывший Дом культуры, оплачивал бесплатные дискотеки, не позволил закрыть ни одного колледжа, а с проституцией так и не справился. Охочи девочки до легких денежек, у станка стоять не желают, за прилавком тоже.

Девчонки оказались совсем молоденькими, наверняка школьницы. Одна что-то лениво жевала, разглядывая Сергея Михайловича равнодушным взглядом. Он цену такому равнодушию знал, понимал, что она сразу оценила и его машину, и рубашку, расстегнутую по случаю жары почти до пупа. Рубашку эту он случайно купил в Москве, в ЦУМе, болтаясь по столице между двумя важными встречами. Сорочка стоила столько, что даже он растерялся, а его поразить очень трудно.

Вторая девочка казалась более живой, открытой, Сергея и Влада оценивала весело, и, похоже, оценкой осталась довольна.

– Здравствуйте, девочки. – Сергей постарался улыбнуться, хотя девки злили его здорово. – Давно гуляете?

– А что? – процедила ленивая, похоже, в этой паре она была ведущей.

– Машину белую не встречали? «Фольксваген»? – Видеть эту девчонку ему было противно, и он смотрел мимо.

– Нет, – покачала головой та, что поживее.

– А вы здесь давно… прогуливаетесь?

– Давно, часа два, – вздохнула живенькая, поняла, что проболталась, и куснула губки.

Теперь и на эту Сергею стало противно смотреть, и он уставился на отцветающий клевер вдоль дороги.

– Почем женские услуги нынче, девочки? – Влад вылез из машины, улыбнулся.

– Вы… вы что?! – попыталась обидеться ленивая.

– Да ладно, – засмеялся Влад. – Вы нас уж совсем-то за дурачков не держите.

– Влад, кончай. Дядя шутит, девочки, – усмехнулся Сергей Михайлович. – Мы малолетками не интересуемся.

Девки ему опротивели, он понимал, что ни в чем они не виноваты, родились дурами у таких же дур, а все равно неприятно, как будто ему не сорок, а столько же, сколько этим, в шортиках. Как будто он не встречал в жизни столько мерзости, что давно должен удивляться как раз ее отсутствию.

– Я вот чего не пойму, – не унимался Влад. – Вам что, на хлеб не хватает? Что вы себе жизни-то портите? Про опасность вашей работы я говорить не стану, вы ее лучше меня знаете. Я про другое. Я вот никогда бы на шлюхе не женился, и никто в нормальном уме не женится. Зачем вам это? Ну, погуляете вдоль дороги лет десять, а потом что?..

Девчонки стояли молча, глаза у них стали совсем пустыми, даже у той, что вначале казалась более живой. Влад махнул рукой, уселся рядом с Сергеем и заговорил, когда они уже подъезжали к городу.

– Серега, я думаю, надо по реке прокатиться.

– Считаешь, он ее на пикник повез? – усмехнулся Сергей Михайлович.

– Если он время тянет, самое милое дело у реки перекантоваться.

– Ну давай, – равнодушно согласился Сергей. – Найдешь лодку?

– Найду, ясное дело.

В кабинете было прохладно, с улицы даже показалось, что холодно. Сергей Михайлович сел за стол, рассеянно посмотрел на портрет Полины Васильевны.

– Лена! – крикнул секретарше.

– Да, Сергей Михайлович. – Возникнув в проеме, она взглянула на него с сочувствием.

– Иди домой.

– Но…

– Иди. Я все равно сейчас уеду.

Лена помялась, переступила ногами и тихо исчезла, плотно прикрыв за собой дверь.

Он протянул руку, легко сломал деревянную рамку, вынул старую фотографию и тщательно порвал ее на мелкие кусочки.

Домой Николай Иванович повел Лину вдоль железнодорожных путей. Дорожка под липами казалась ровной, словно вычерченной. Лина сорвала соцветие донника, растерла в руках, наслаждаясь, вдохнула запах.

– Как трава называется, знаешь? – покосился на нее Николай Иванович.

– Конечно.

– Бабка твоя все травы знала. А нынешняя молодежь скоро ольху от березы отличать разучится.

– Данные в фотоаппарате сохранились, да, Николай Иванович? – не глядя на него, спросила Лина.

Он растерялся, никак не ожидал такого поворота. Сказать «нет» не успел, а потом стало уже поздно, она все поняла правильно. Допрашивать он умел, а самому быть допрашиваемым не приходилось.

– Там изображено что-то у тети Клавы в саду? Ковш, который погиб в тот день? Да?

Он не ответил, собираясь с мыслями.

– Я только не пойму, при чем тут тележка, – не унималась Лина. – Тележка тоже была на снимках?