Я, Хмелевская и труп - Волкова Ирина Борисовна

— Послушай… — начал было колумбиец.

— Знаю! — прервала его я. — В Латинской Америке женщина не спорит с мужчиной. Но в данный момент мы находимся на территории России, так что лучше ты не спорь со мной. Мы теряем драгоценное время.

— Ладно, — сдался Луис. — Делай, что хочешь, но если что случится — пеняй на себя.

— Подожди! — сказала я. — У меня есть идея.

Я подошла к вентиляционному окошку и позвала Эусебио.

— Чего тебе еще надо? — обиженно откликнулся он.

— У тебя был мобильный телефон, — сказала я. — Где он?

— У меня в кармане, — ответил эквадорец. — А что?

— Дай мне его!

— Еще чего! — возмутился он. — У него одна минута полдоллара стрит!

— Мне нужно всего две минуты, — сказала я. — Я потом заплачу.

— Не дам, — упрямо сказал Чепо.

— Не дашь — оторву Луизе хелицеры, — кровожадно пообещала я.

— О господи! Да подавись ты этим телефоном, — простонал Эусебио, просовывая трубку через окошко. — Совсем люди совесть потеряли! Что творится с этим миром?

— Отдыхай! Скоро тебя выпустят, — сказала я. — Извини, что так получилось. Сам понимаешь — чрезвычайные обстоятельства.

— Да идите вы в задницу со своими чрезвычайными обстоятельствами, — буркнул эквадорец и отошел от окошка.

— Что ты задумала? — спросил Луис, пробираясь в глубь сада.

— Мне нужно кое-кому позвонить, — объяснила я.

— Кому?

— Сейчас узнаешь! — ответила я, набирая номер Муньоса.

К счастью, модификатор голоса лежал у меня в кармане. Отправляясь «надело», я, следуя советам моего третьего, бывшего мужа, предусмотрительно надела короткий жилет с множеством карманов, в которых были рассованы всякие полезные вещи, в том числе зажигалка, складной нож и несколько шурикенов.

— Сеньор Муньос? — спросила я. — С вами все в порядке?

Управляющий «Кайпириньей» разразился длинной и очень нецензурной тирадой на испанском языке.

«Хорошо, что Иррибаррен этого не слышит», — подумала я.

— У меня есть для вас очень важная информация, — сказала я, когда он выдохся и затих.

— Что еще за информация? — грубо спросил представитель Медельинского картеля.

— Уго Варела обманывает вас, — сказала я. — Он работает еще и на Басилио Гандасеги. Варела пытается продать ему изобретение Захара.

— Что за чушь! — возмутился Хосе. — Басилио никогда не посмеет переходить мне дорогу. И Уго мне предан.

— В данный момент Варела обсуждает с Гандасеги план действий. Один из них и убил Захара и Росарио. Кстати, Уго вернул вам деньги, которые Захар положил в камеру хранения?

— Нет, — растерянно пробормотал Муньос. — Он сказал, что милиция обнаружила номер камеры хранения в записной книжке Захара и забрала деньги.

— Чушь собачья! — засмеялась я. — И вы купились на эту туфту? А сейчас Уго получит от Басилио еще полмиллиона долларов. Неплохо, а?

— Кто ты такой? — прорычал управляющий. — Откуда тебе все это известно?

— Приезжайте в «Каса де брухос», — сказала я и отключила мобильник.

Примерно такой же разговор состоялся у меня с Клаудио Иррибарреном, с той разницей, что террорист не употреблял грубых выражений. Я объяснила ему, что Варела и Гандасеги наложили лапу на интересующие его документы и, кроме того, один из них убил Росарио и Захара. Затем я попросила его приехать в «Касаде брухос» и попрощалась.

Луис недоверчиво посмотрел на меня.

— Ты действительно ненормальная! — покачал головой он. — Ты хоть представляешь, что здесь начнется, если сюда заявятся Иррибаррен и Муньос со своими телохранителями?

— Не представляю, — сказала я. — Но мне очень хочется на это посмотреть.

— Ну хорошо! И что ты собираешься делать дальше? — спросил колумбиец. — Муньос и Иррибаррен приедут не раньше чем через час. Думаю, что наше отсутствие обнаружат гораздо быстрее и сразу же начнут нас искать. На что ты рассчитываешь?

— А что собирался сделать ты, спровадив меня отсюда? — поинтересовалась я.

— Я хотел подслушать, о чем говорят Варела и Гандасеги, — пожал плечами Луис. — Но для тебя это слишком опасно.

— Это не тебе решать, — отрезала я. — Лучше подумай о том, как мы проберемся в дом.

— Ладно, как хочешь, — обреченно вздохнув, согласился колумбиец. — Только ради бога, не таскай за собой повсюду эту тварь! Спрячь ее где-нибудь в укромном местечке.

— Не могу, — сказала я. — А вдруг она опять убежит? Я ведь обещала Эусебио вернуть ее в целости и сохранности.

— Похоже, что безопасность этой проклятой сороконожки для тебя важнее, чем мое душевное спокойствие, — обиделся Луис. — Недаром в Латинской Америке есть пословица, что у женщин душа гиены и золотое сердце, потому что оно тяжелое и твердое, как камень.

— А раньше ты говорил мне комплименты, — заметила я. — Вот как экстремальные ситуации меняют человека. Ты ведешь себя так, словно мы уже десять лет женаты. Только ворчишь и жалуешься. И это мужественный и бесстрашный полицейский!

— Вот именно. Я полицейский, а не чертов энтомолог, — сердито произнес колумбиец. — Хотя после общения с тобой у меня появилось большое искушение уйти в отставку. Ладно, если тебе так нравится эта кошмарная паучиха, хотя бы держи ее подальше от меня.

— Не беспокойся, — сказала я. — Все под контролем.

— Хотелось бы верить, — вздохнул Луис.

— Мы что, собираемся обсуждать расовые вопросы или, наконец, займемся делом? Нам нужно выяснить, где бумаги! — послышался голос Муньоса.

— Ну так допроси его! — предложил ему Иррибаррен.

— Будешь говорить? — спросил Муньос.

— С клясномольдими не лязговаливаю! — гордо ответил Мао Шоу Пхай.

Затем раздалось сдавленное рычание управляющего «Кайпириньей» и шум борьбы.

— Что там происходит? — понизив голос, недоуменно спросил Луис.

Мы сидели, прижавшись к стене, на опоясывающей дом по периметру террасе прямо под окном кабинета гайанского дипломата.

— Они прослушивают магнитофонную запись встречи Муньоса и Иррибаррена в ресторане «Харакири», которую я организовала для того, чтобы выяснить, кто убийца, — шепотом объяснила я. — Видимо, они забрали из машины ящик с магнитофоном и подслушивающей аппаратурой.

— Так это ты все устроила? — недоверчиво спросил Луис. — А я-то ломал голову над тем, какие дела Муньос собирается проворачивать с этим террористом из конкурирующей фирмы. Я следил за Муньосом. Подъезжая к ресторану «Харакири», обратил внимание на твой темно-синий «Фиат», припаркованный за углом, и подумал, что ты, возможно, тоже следишь за Хосе. Но то, что ты решила намеренно столкнуть Муньоса и Иррибаррена, мне и в голову не могло прийти! Воистину женщины с неуправляемой фантазией опасны для общества!

— Невероятно, — сказал Гандасеги, прослушав пленку до конца. — Неизвестная девица с полным комплектом шпионской техники записывает на магнитофон беседу Муньоса и Иррибаррена. Ты знаешь, кто она такая?

— Понятия не имею, — ответил Варела. — Я знаю только, что кто-то позвонил Хосе и предложил ему купить документацию на автомат. Сейчас я подозреваю, что это могла сделать эта женщина, хотя и непонятно с какой целью.

— Мне известно, что ее зовут Ирина Волкова, — задумчиво произнес Гандасеги. — Адела привела ее в «Каса де брухос» несколько дней назад. По-моему, Адела говорила, что она пишет книги или что-то в этом роде, но у писателей обычно не бывает прослушивающей аппаратуры такого класса.

— Мы легко можем все выяснить, — сказал Уго. — Надо просто пойти в подвал и допросить их.

— Ну вот! — прошептал Луис. — Дождалась. Пора сматываться отсюда, пока нас не начали искать.

В душе я была готова согласиться с ним, но мне мешало какое-то дурацкое упрямство.

— Сад большой, — сказала я. — Мы найдем укромное местечко и дождемся, пока приедут Муньос и Иррибаррен, а потом посмотрим, что произойдет.

— Ты случайно не испытываешь тяги к самоубийству? — сердито спросил колумбиец.

— Все будет в порядке, — заверила его я. — У меня такое предчувствие.