Меч, палач и Дракон - Александр Рау

Из поисковой группы вернулся лишь один союзник-надсмоторщик — бывший раб. Он подбежал к стенам и прокричал, что гнев Фрсика и неба скоро падет на головы чужаков. Марк де Мена сплюнул и лично застрелил перебежчика из арбалета.

На следующее утро городские стены окружило людское море.

— Сколько их здесь, Гийом? — небрежно поинтересовался Луис де Кордова, облаченный в полный доспех.

Конкистадоры ожидали штурма в любой момент. Разноцветные плащи и накидки турубар в отдалении от стен казались сплошным цветным ковром.

— Тысяч десять, — после некоторой паузы ответил маг, — И, по крайней мере, половина из них ягуары. По-моему, к нам явился сам Фрсика со свитой. А мы на стенах, заставляем его ждать, не вежливо, — на шутку Гийома никто даже не улыбнулся.

— Сэноры, мы в капкане. Нужно пробиваться с боем, — Илия Кобаго занервничал сразу, как увидел войско туземцев, — Возьмем с собой самое ценное из добычи — золото.

— Что, как нож к горлу поднесли, так страшно стало? — раздраженно поинтересовался Марк де Мена, — К черту золото! Наши тыл в опасности — горожане могут восстать в любой момент! Выход один — разбить этих раскрашенных кошек. Один наш воин стоит десяти их. Убьем вождя — прочие разбегутся. А мы к кораблям и в Камоэнс за подмогой. Дайте мне две тысячи ландскнехтов вместо пятисот, и я покорю эту страну.

— Ночь мы не переживем, нужно выходить и драться, — поддержал его Луис, Наши вышколенные ордонансы прорвут эту толпу, как острый кинжал толстое брюхо.

— Не толпу, — поправил его маг, — смотрите, сеньоры, ягуары составляют правильный строй, который мне очень напоминает скайскую бригаду. Только копья короче, а ряды глубже. Приглядитесь, среди туземцев мелькают люди с белой кожей.

— Не пугай нас, Гийом. Наши солдаты готовы к бою. Большинство из них собрано у вблизи этих ворот, — Марк де Мена битва не страшила. Взгляд его светлый глаз в окружении светлых же бровей был грозен, страшен и свиреп.

— Мы надеемся на тебя, Гийом, не подведи, — попросил Луис де Кордова.

— В мечтах все представлялось по-другому, не так ли? — усмехнулся маг, — Лучше бы мы сейчас слушали ваши стихи в Мендоре. За меня не беспокойтесь, золото Хорхе платит мне не за кроткий нрав, — маг застегнул последнюю пуговицу на своем явно не простом плаще. Коснулся через одежду амулета-сапфира на груди, что уже однажды спасал ему жизнь.

— Чуть не забыл, предупредите солдат, что пленных турубары брать не будут, — Гийом разминал кисти рук в тонких обтягивающих, словно вторая кожа, перчатках.

— Они двинулись, сэноры! — закричал Когбаго, — Они двинулись!

Шеренги туземцев наступавшие на Мапаян, остановились на расстоянии арбалетного выстрела от городской стены. Ровные ряды ягуаров — похожих словно братья — облаченных в черепаховые панцири, держащих в руках большие топоры и копья, тревожили душевный покой конкистадоров.

Над головами ягуаров возвышались длинные шесты, к вершинам которых яркими лентами были привязаны пучки стрел. Элитные бойцы турубар стояли в центре, напротив ворот. На флангах и позади их строя размещались легковооруженные воины с бронзовым оружием.

— Почему они медлят?! — возмутился Илия Кобаго.

— Не хотят лезть под наши арбалеты? — предположил Марк, — Или же просто ждут чего-то. В любом случае они сделали первый ход, навязали свою игру, а не мы.

Снизу с лестницы, ведущей на стену, донесся какой-то шум. Взволнованный корнет Фредерико Альберти доложил:

— Это Хунак — виник городской. К вам рвется.

— Пропустить, — приказал Луис.

Хунак больше не был тем униженным покорным пленником, каким его помнили конкистадоры. Оценив его независимый гордый вид, Гийом почти поверил в то, что они уже поменялись ролями.

Виник заговорил, едва поднявшись на площадку. Маг обеспечил дословный перевод.

— Вот и пришла ваша гибель, бледнолицые отродья крыс! Халач-виник Фрсика велел передать вам, что все вы умрете, если не станете его рабами.

Виконт де Мена длинно и виртуозно выругался. Илия посмотрел на лейтенанта с нескрываемым уважением. Хунак понял без перевода.

— Великий Фапло повелел мне, младшему из равных, передать вам — сброду, не знающему своих отцов, — свою волю. Один из вас должен немедленно выйти к нему, иначе приступ и смерть.

— Сначала мы убьем тебя, а потом твоего Фапло — вот мой ответ, обезьяна! — разъярился Луис де Кордова.

— Тогда ваши мозги еще до заката съедят храмовые обезьяны, а пустые головы сложат в доме Ягуара, — не чуть не смутился Хунак.

— Я пойду, — внезапно объявил Гийом.

— Что сбежать собрался, колдун?! — Кобаго взорвался как новомодная «адова смесь», — То-то ходил снюхивался с дикарями. Нет, я тебя живым не выпущу! — далатец обнажил саблю.

Гийом успел раньше. Пальцы его правой руки медленно сжимались в кулак, словно давя что-то в ладони. Так же медленно — сверкая глазами, кусая губы от невыносимой боли и гремя железом доспеха — приседал Илия Кобаго. Наконец, он сдался и сабля зазвенела по камню.

— К тебе нельзя поворачиваться спиной, пират. В следующий раз, я тебя убью, — предупредил маг, — Я иду. Общего штурма нам не пережить. Я уверен, что наш верный слуга Хунак сумел провести в город ягуаров. Они нападут с двух сторон.

Луис и Марк молчали, Илия стонал. Солдаты и офицеры, окружавшие их, изображали статуи.

Гийом спустился вниз по шаткой лестнице. К этому времени в самом Мапаяне конкистадоры удерживали и контролировали только часть крепостной стены, да площадь перед воротами, на которой они выстроились, готовые к бою

Ландскнехты де Мена и моряки Кобаго провожали мага недоуменными взглядами, не решаясь останавливать или перечить. Новенькие ворота отворились почти бесшумно.

Гийом шагнул навстречу турубарам.

Ягуары ждали его, так что никто не попытался застрелить колдуна из лука, или рубануть с размаху топором. Он спокойно шел сквозь их порядки, не замечая тысяч кровожадных взглядов. Ярко раскрашенные лица туземцев поворачивались вслед худому, бледному как смерть, невозмутимому врагу.

Солнце припекало. Гийом в наглухо застегнутой кожаной куртке, мысленно завидовал турубарам в легких панцирях и домотканых накидках. Конкистадоры на стенах обливались потом в своих тяжелых латах.

Маг знал, куда идет — к большой палатке из фиолетового полотна, которую он заметил еще со стены. Ягуары молча расступались перед ним, не было ни оскорбительны выкриков, ни камней, ни насмешек.

Гийом заметил двух белых в железных доспехах заморской работы. Они держались как командиры и смотрели на него без злобы, скорее с интересом.