Мания - Крэйг Ларсен

Мужчина, низенький жилистый мексиканец, замер и удивленно уставился на пациента. За все время пребывания в этой палате Ник впервые заговорил, и санитар не ожидал услышать его голос.

– Это «Вестерн Стейт». – Забрав у Ника стаканчик, санитар смял его. – Вы тут на лечении.

– Это что, богадельня?

– Вообще-то это заведение называется психиатрической больницей, приятель.

Ник чувствовал, как таблетки опускаются в желудок, как активные вещества препаратов проникают в его кровь, глушат все мысли.

– Я давно здесь?

– Пять дней.

– Я хочу поговорить с адвокатом.

– Ничего об этом не знаю, приятель.

– Меня долго собираются держать здесь?

– Насколько я понимаю, не больше пятнадцати дней. За это время проводится психиатрическое освидетельствование, чтобы выяснить, сможете ли вы предстать перед судом.

– За что?

Санитар, поправляя кровать, покачал головой.

– Если у вас есть вопросы, поговорите с врачом.

– С врачом?

– С доктором Барнсом, приятель. – Мексиканец посмотрел на часы. – Он приказал мне дать вам лекарство придет примерно через час.

– Барнс здесь? – Ник с облегчением вздохнул. – Он меня осмотрит?

– Да, приятель, доктор Барнс здесь. Он главврач.

– И он придет через час?

Послышался истерический смех, и только по взгляду санитара Ник понял, что смеется он сам.

– Прилягте, – посоветовал мексиканец. – От этой дряни у вас будет кружиться голова, так что лучше лежать, когда вещество попадет в кровь.

Ник подчинился.

– Доктор Барнс будет здесь через час.

Он устроился на кровати и принялся повторять эту фразу, как мантру:

– Доктор Барнс будет здесь через час…

– Точно, приятель. Не волнуйтесь. Увидимся в три.

Ник прикрыл глаза.

– Доктор Барнс будет здесь через час…

Санитар закрыл за собой и запер огромную стальную дверь.

Нику снился полет на остров Сан-Хуан.

Голубое безоблачное небо, внизу гигантской диорамой протянулся штат Вашингтон. Сапфировые воды залива Пьюджет-Саунд сияли на солнце как сталь, горы покрывали леса, привычные на северо-западном побережье Тихого океана. Сара просунула ладони между его бедер и, склонившись, поцеловала его в губы. Сердце Ника разрывалось от счастья. Самолет парил над холмами с изяществом орла. И вдруг откуда-то появилась рука Джейсона Гэмлина, грубо оттолкнувшая Ника в сторону.

«Ну ты и счастливый сукин сын! Довелось отведать вкус столь сладких губ!»

Отперев дверь, в комнату вошел Барнс. Зрачки Ника подергивались под прикрытыми веками. Доктор едва сумел его добудиться.

– Он спит по восемнадцать-девятнадцать часов в день – выглянул из-за плеча Барнса санитар. – Иногда приходится вытирать его мокрым полотенцем, чтобы разбудить и дать таблетки. Могу предложить вам холодную салфетку.

– Нет, спасибо. Он уже просыпается.

Ник заглянул врачу в глаза. Они были такими же лазурно-голубыми, как и небо в день того полета на остров. Воспоминание вновь начало затягивать его в сон.

– Ник, вы меня видите? Вы меня узнаете?

Ник улыбнулся.

– Это хорошо. – Барнс повернулся к санитару. – Я хочу вывести его на прогулку. Думаю, свежий воздух пойдет ему на пользу.

– Как скажете, док.

– Мне нужна коляска с фиксаторами.

– Конечно, док.

– Вы можете говорить? – повернулся врач к Нику.

Тот кивнул.

– Хорошо. Просто замечательно. Я хочу с вами пообщаться.

Ник снова улыбнулся. Он был благодарен доктору за его присутствие, за его доброжелательность.

– Вот только глаза на секундочку закрою… – пробормотал он, чувствуя, как препарат проникает в мозг.

Комната вокруг потемнела. Ник пытался ухватиться за мысль о том, что Барнс здесь и говорит с ним, но лекарство было слишком сильным, и он потерял сознание.

Ник очнулся под слабыми лучами солнца, просачивавшимися сквозь крону гигантского клена в больничном саду Он засмотрелся на солнце, выглядывавшее из-за ветвей, и только потом заметил, что рядом стоит Барнс и с любопытством наблюдает за ним. Ник попытался поднять руки, чтобы заслониться от света, но не смог пошевельнуться.

Он дернулся, стараясь высвободиться.

– Это бесполезно, вы не можете двигаться, – сказал доктор.

Ник перевел взгляд на свои руки, лежащие на стальных подлокотниках кресла и обернутые широкими липучками. Все его тело было надежно зафиксировано. Он снова посмотрел на доктора, но тот лишь покачал головой.

Ник обратил внимание на удивительную красоту больничного сада. Тут, на свежем воздухе, было так хорошо… Барнс привез его к решетчатому забору, зайти за который можно было только с разрешения охраны. Лужайка была тщательно подстрижена и окружена со вкусом подобранными кустами и деревьями.

– Долго? – услышал Ник собственный голос.

– Отлично, Ник. Рад вас слышать.

– Долго я пробыл здесь?

Он уже забыл, что на этот вопрос ответил санитар.

– Пять дней.

– Кажется, что намного дольше. – Неожиданно для себя Ник рассмеялся. – Я почти и не помню…

«…чтобы был где-то еще», – закончил он про себя.

– Луис сказал, что сегодня вы наконец-то заговорили.

Кивнув, Ник попытался улыбнуться. Он обрадовался тому, что сумел догадаться: Луис – это санитар.

– Как она, доктор?

Барнс не обратил внимания на его вопрос.

– Я был удивлен, услышав это.

Ник тщетно пытался вспомнить, о чем врач говорил до этого.

– Я прописал вам достаточно серьезные препараты. Поразительно, что вы вообще очнулись.

– Я начинаю припоминать, – покачал головой Ник.

– Знаю, – ответил Барнс.

– Там был кто-то еще, – продолжал Ник. – В ту ночь когда Сэма убили.

– Кто, Ник?

– И в комнате Гэмлина тоже.

…Его ладонь на ручке, дверь отрывается со щелчком Ник заходит в большую, роскошно обставленную комнату Гэмлина. Занавески задернуты не до конца, и Ник видит, как блестит сталь ножа в его руках. Рядом с ним из тени выходит какая-то фигура. Кто-то был там, в комнате, вместе с ним. Кто-то стоял совсем рядом…

– Ваша шизофрения быстро прогрессирует, Ник. Намного быстрее, чем я ожидал.

Репортер посмотрел на Барнса, пытаясь понять смысл его слов.

– Вам просто кажется, что рядом с вами кто-то был.

– Нет, доктор.

– Да, Ник. Вы знаете, кто это был?

У Ника похолодело в груди. Он уже понял, что сейчас скажет доктор.

– Это были вы, Ник. Вы. Вы словно со стороны смотрели, как убиваете Сэма. А потом – Гэмлина.

Перед мысленным взором Ника возник образ Сэма, лежащего на асфальте. Рука на рукоятке ножа, лезвие в груди брата…

Как доктор и сказал, Ник смотрел, как убивает Сэма.

– Я убил Сэма. – Ник помотал головой, пытаясь сфокусировать взгляд на Барнсе. – Я убил его, доктор. Убил.

– Да, – мягко произнес Барнс. – Так и было. – Поддернув брюки, он присел рядом с коляской Ника, чтобы заглянуть ему в глаза. – Но знаете, Ник, на вашем месте я бы не корил себя. Вы убили Сэма, это так. Но это не ваша вина, учитывая, сколько он пичкал вас зарконием… Ирония судьбы, да? Ваш брат сам навлек на себя несчастье.

Из глаз у Ника полились слезы. Он не вполне понимал, о чем говорит доктор, но все же сообразил, что Сэм травил его, травил препаратом, который разрабатывала фирма «Матрикс Заркон».

– Ваш брат проводил генетические исследования, пытаясь создать новое лекарство от тяжелых форм шизофрении, – объяснил Барнс. – И это лекарство нужно было на ком-то испытывать. Управление по контролю за медикаментами никогда не позволило бы проводить опыты такой фирме, как «Матрикс Заркон». И как поступит в этой ситуации такой человек, как ваш брат?

Нику не хотелось слушать дальше.

– Он обратился ко мне, Ник. В бесплатной клинике у меня лечатся сотни больных с шизофренией, людей без семьи, без прошлого и будущего, без друзей.

Ник дернулся, пытаясь пошевелить руками. Липучка на правом запястье затрещала, начиная поддаваться. Он дернул сильнее.

– В это лекарство вложено много денег, Ник. Больше миллионов, чем вы можете себе даже представить. Ваш брат об этом знал. И он понимал, как я к этому отнесусь.

Липучка на правой руке начала ослабевать, и Ник, стараясь, чтобы его лицо ничего не выражало, напрягся так, что ему показалось, будто кость вот-вот сломается.

– Поначалу лекарство творило чудеса. Мы с Сэмом решили, что напали на золотую жилу. И нам удалось убедить в этом Джейсона Гэмлина. Вот только возникла одна проблема, Ник. Некоторые из наших подопытных начали проявлять склонность к насилию. Вы встречались с несколькими из них. Генри Дин в Нью-Йорке. Джеймс Уоррен, теперь заключенный в Висконсине.

«Это ведь вы сказали мне так поступить, правда, док?

Ник понял, что Джеймс Уоррен принял его за Сэма. Как и Дэниэл Скотт, который решил, что он один из врачей в бесплатной клинике, где лечились бездомные.

– Но нам нужен был контрольный образец, чтобы проверить лекарство. Вы знаете, что такое контрольный образец, Ник? – Доктор выжидательно смотрел на него, словно надеялся получить ответ. – Это человек без шизофрении. Человек, чью реакцию на препарат мы можем проследить и проанализировать, и психическое расстройство не повлияет на результат. Это Сэм решил испытать лекарство на вас, а не я.