Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани) - Виктор Салошенко

Примечательно, что к Дню Конституции кубанские нефтяники доложили Сталину о досрочном выполнении увеличенного государственного плана 1949 года по добыче нефти, выработке нефтепродуктов, промышленному и жилищному строительству. Годовой план добычи нефти выполнен на 110,8 процента, бурения — на 103,5 процента. В апреле 1949 года был превзойден довоенный среднесуточный уровень добычи нефти, а в июне достигнут уровень, запланированный на конец 1950 года.

«Наши нефтяники работали неплохо, — говорил в своем докладе Игнатов. — Но они могли бы дать стране значительно больше нефти, если бы подняли организационно — технический уровень работы своих предприятий, лучше использовали оборудование, ликвидировали аварии. А у нас на нефтепромыслах буровое оборудование используется ведь совершенно неудовлетворительно. Скорость проходки на станкомесяц в целом по объединению «Краснодарнефть» ниже плановых заданий. Низкая трудовая дисциплина, слабая организация труда и несоблюдение технологического режима проходки скважин привели к тому, что в 1949 году здесь было допущено 474 аварии, на ликвидацию которых затрачено 41696 часов. Подсчеты показывают, что этого времени было доста точно для того, чтобы дополнительно пробурить свыше 40 тысяч метров и получить около 40 скважин!»

Досталось от Игнатова и кубанским лесникам. Лес для Кубани — вопрос немаловажный.

«На протяжении ряда лет отстающей отраслью хозяйства края является лесная промышленность. Основная лесозаготовительная организация — комбинат «Краснодарлес» — работает неудовлетворительно. В 1949 году комбинат выполнил план по заготовке леса только на 95,7 процента и по вывозке лишь на 84 процента.

Главной причиной неудовлетворительной работы лесной промышленности является никудышная организация производства и труда лесников, плохое использование механизмов и транспорта, барско — пренебрежительное отношение к рабочим». Вот уж чего терпеть не мог Игнатов, так это «барскопренебрежительного» отношения друг к другу, тем более к рабочему люду.

Именно на долю Игнатова выпала весьма неблагодарная роль «возделывателя» хлопка на Кубани. Как умный и дальновидный партийный работник, Игнатов отчетливо понимал и трезво оценивал последствия этой команды из Москвы: Кубань ведь не Средняя Азия с прочным запасом суммы активных солнечных температур и других агротехнических факторов, необходимых для выращивания диковинной в кубанских степных просторах культуры.

С другой стороны, замысел организаторов «хлопковой эпопеи» на Кубани был понятен: в Краснодаре начинал строиться хлопчато — бумажный комбинат. Краснодарским крайисполкомом 17 марта 1949 года было отведено 186 гектаров из земель колхоза имени Ворошилова Пашковского района под строительство ХБК. По разумению московских чиновников увязка его сооружения с наличием местной сырьевой базы, на первый взгляд, выглядела весьма перспективной.

Но Игнатов открыто протестовал против подобного решения, он даже изучил специальную литературу по хлопководству, обнаружив, что родина хлопководства — Индия, где в долине Инда уже в период хараппской цивилизации (3–е тысячелетие до новой эры) выращивали хлопок и изготовляли пряжу из его волокна. В СССР районами выращивания хлопка являлись Средняя Азия: наибольшие площади в Узбекистане, Азербайджане, южных районах Казахстана. Кубани и в помине не было в перечне хлопкосеющих регионов. К словам Игнатова тогда никто не прислушался.

Думается, он с горечью приводил на партийной конференции эти «обнадеживающие» примеры. «В сельхозартели имени Ворошилова Темрюкского района, — без особого подъема говорил Игнатов, — выращен урожай хлопка — сырца но 45 пудов с гектара на площади 201 гектар. Бригада тов. Таран из колхоза имени Буденного Приморско — Ахтарского района получила урожай хлопка — сырца по 62 пуда на площади 32 гектара…» Это было как раз то, что впоследствии применительно к хрущевским временам будет названо скучноватым, но точным словом — волюнтаризм. Выступал от также против размещения виноградников на черноземах Кубани, предлагая для этого использовать горные склоны, а на пашне растить хлеб.

И вот постепенно тот холодок, тот ледок, которым встретила Кубань Н. Г. Игнатова, растаял. Народ понял, что в их партийную организацию пришел человек, смыслом жизни которого является служение стране, Родине, людям труда.

Все, близко знавшие Игнатова, непременно подмечали в его характере наличие не только воли и решимости в поступках, но удивительной честности в оценках. «Строим мы медленно, строим дорого, а подчас и плохо, — однажды говорил он, обращаясь к партийному активу края, — строители не справляются с выполнением планов и заданий по жилищному и культурно — бытовому строительству. Иной дом строится так долго и так плохо, что когда в него вселяют жильцов, то они сразу начинают хлопотать о ремонте…»

6

Помимо всего прочего: таланта организатора, ораторского мастерства, глубокого знания промышленного и сельскохозяйственного производства, Игнатов обладал даром умело вести организационно — партийную работу, то есть он был прирожденным «орговиком».

Вот одно из его партийных наставлений: «Нельзя забывать, что партийные решения — это не декларация, а руководство к действию. Для того, чтобы проверка исполнения достигла цели, была действенной, необходимо, чтобы она осуществлялась своевременно и систематически. Хорошо налаженная проверка исполнения служит показателем культуры в работе партийного руководителя, его умения вести дело с размахом, большевистской деловитостью и настойчивостью». В полной мере приводимый выше игнатовский тезис об «умении вести дело с размахом» относился к проблемам сельского хозяйства в крае.

Отдавая должное достижениям в ведущей отрасли Кубани, Игнатов на краевой конференции высказал несколько принципиальных соображений, которые можно было назвать стратегией развития кубанского села на последующие годы: «Крайком ВКП(б) недифференцированно руководил сельским хозяйством районов, не вникал глубоко в работу отстающих районов, МТС, колхозов и не принимал должных мер к их организационно — хозяйственному укреплению. В результате этого во многих колхозах и районах, особенно в Отрадненском, Упорненском, Мостовском слабо развивается общественное хозяйство колхозов, крайне недостаточна их доходность. Значительная часть МТС не выполняет своих обязательств по договорам с колхозами. Многие колхозы края получают низкий урожай и допускают большие потери зерна и технических культур при уборке, из года в год не выполняют обязательств перед государством и мало выдают продуктов сельского хозяйства на трудодни колхозникам.

Большим нашим упущением следует считать то, что краевая партийная организация не разбила укоренившийся вредный взгляд на кубанскую землю как на землю, которая якобы может всегда хорошо родить, как бы её ни вспахали, как бы и когда бы по ней ни посеяли; как на землю, которая может стерпеть все: и мелкую пахоту, и поздние сроки сева, и отсутствие удобрений.

Никто не спорит, земля в нашем крае действительно плодородная. Но ведь это только подтверждает, что при высокой культуре земледелия она нам может давать вдвое, а то и втрое больше хлеба.

Ошибочный взгляд на кубанскую землю, как на землю, которая все может, все стерпит, привел к тому, что агротехника возделывания колосовых пропашно — технических культур остается у нас все еще на низком уровне. Во многих колхозах допускается мелкая пахота, посевы производятся с нарушением сроков и недоброкачественными семенами, мало применяется удобрений. Особенно неудовлетворительно идет освоение севооборотов. Только 18 колхозов освоили травопольные севообороты. Краевое управление сельского хозяйства мало внимания уделяет выращиванию семян многолетних трав и особенно злаковых, что является основной причиной недопустимо медленного освоения травопольных севооборотов.

У нас в крае есть все необходимое для того, чтобы своевременно и высококачественно проводить сельскохозяйственные работы. И все же мы недопустимо запаздываем в их подготовке и проведении, крайне растягиваем сроки этих работ и недостаточно следим за качеством пахоты, сева, уборки.

В 1948 году колхозы и совхозы края начали сев 31 марта, а окончили 20 июня, т. е. к началу уборки. Сев колосовых продолжался в этот год 30 дней, а сев яровых культур — 80 дней — почти три месяца! В 1949 году весенний сев продолжался 45 дней.

Вдумайтесь в эти цифры, товарищи. Как же можно ожидать при такой работе, когда сев продолжается три месяца, хороших урожаев на больших площадях во всех колхозах и совхозах, во всех районах?»

Тут, как говорится, ни убавить, ни прибавить.

И уже в августе 1950 года, через полгода после партийной конференции, выступая со статьей «Победа хлеборобов Кубани», Игнатов отмечал: «Колхозы и совхозы Кубани одержали замечательную победу: значительно раньше, чем в прошлом году, завершили уборку колосовых и выполнили годовой план сдачи хлеба государству (без кукурузы и риса). Несмотря на неблагоприятные климатические условия, многие колхозы Гиагинского, Камышеватского, Курганинского и других районов собрали урожай озимой пшеницы в среднем по 120 и более пудов с гектара».