Очкарик 3 (СИ) - Афанасьев Семён

— Оговорился, — добросовестно и по виду искренне поправился орк. — Неправильное слово, извиняюсь. Когда ты вот так притворяешься простаком, значит, сейчас скажешь что-то очень острое. Опасное для позиции того, кто с тобой спорит.

— Боятся — значит, уважают, — недовольно проворчал человек в сторону. — Ты прав, — он вернул взгляд на собеседника. — Да. Я сейчас скажу кое-что очень для тебя неприятное и, наверное, острое, как ты говоришь. Но только это будет в форме вопроса.

— Спрашивай. Вопросы ненаказуемы.

— Чем вы лучше тех, кто вырезал её кош? — Вадим схватил Асем за плечи и переставил её перед собой так, чтобы она была видна всем.

Орчанка возмущённо свела брови вместе, вспыхнула, оглянулась на него — и ничего не сказала.

— Ханшайым! — одновременно с Даулетом вперёд дёрнулись и остальные орки.

— Стойте, где стоите! — брезгливо бросил человек. — Я не достаю оружия и никому не угрожаю! Пока… Так мне повторить вопрос, правоверные?! ЧЕМ ВЫ ЛУЧШЕ ТЕХ, КТО ВЫРЕЗАЛ ЕЁ КОШ? Тех, кто навтыкал её сестре из разных позиций перед тем, как перехватить ей горло? А хотите, я вместе с вами пофантазирую здесь и сейчас на темы интимных связей между различными расами? Мне есть что вам рассказать.

Следующие несколько мгновений тишина над распадком словно физически висела в воздухе. Казалось, её можно пощупать руками.

— Ты очень опасен, — отстраненно ответил Даулет. — Ты настолько опасен, что я радуюсь тому, что мы встретились.

— Он имеет в виду, что не хочет, чтобы ты жил дальше, — Асем развернулась лицом к человеку. — А сейчас ты, как бы ни было, на территории орков. Вадим, я очень хорошо понимаю тебя, потому что вижу всё здесь, — она упёрлась пальцем в лоб товарища. — Но ты сейчас действительно не имеешь жалости, согласись. Я тебе очень благодарна, я очень тебя люблю, но… — она беспомощно захлопала глазами. — Шайтан, не знаю, как сказать! Не хватает слов! Зачем ты так?! — в глазах девочки показались слёзы.

— Небольшой урок будущей правительнице, — сухо ответил хуман, отодвигая ханскую дочь в сторону и выходя на середину. — Даулет, у нас с тобой был небольшой и абсолютно несерьёзный договор. Я спросил разрешения задавать вопросы — ты разрешил. Вопрос задан. Где мой ответ? ЧЕМ ВЫ ЛУЧШЕ?

— Хуман, ты хитрый. Но я путешествую с тобой не первый день и знаю, что нужно делать в этой ситуации, — из-за спины кочевника появилась Жулдыз. — Помнишь, как ты сам отвечал своему соплеменнику?

— Да.

— Я поступлю также. На твой вопрос отвечу своим вопросом: а почему ты спрашиваешь?

Гигант с благодарностью взглянул на орчанку. Та кивнула и хлопнула его ладонью по плечу, второй рукой поправляя на боку короткий меч.

— Я могу сперва ответить тебе, Жулдыз, — улыбнулся пятнистый. — Но мой ответ тебе не понравится.

— Он же своими руками выкупил тебя из рабства, — хмуро заметила обычно весёлая Хе, отшагивая в сторону человека. — Женщина не должна вмешиваться в разговор мужчин, не ты ли всё время говорила?

— В народе орков те женщины, которые брали в руки оружие, могут говорить наравне с мужчинами, — ответила младшая из сестер.

Поколебавшись, она подхватила под руку Даулета на эльфийский манер. Тот удивился, но ничего не сказал.

— Ты плохо знаешь обычаи, полукровка, — закончила орчанка.

— Ну раз ты влезла не в свой разговор, за Вадима тебе отвечу я, — неожиданно спокойно ответила дроу. — Да. Я полукровка, росла непонятно где. Родителей, чтобы передать мне все традиции, рядом не было. Да и из орков была только мать, которая умерла, когда…

— Что ты хотела ответить?

— Дословно: иди ты в жопу. — Хе подошла ближе и абсолютно спокойно залепила Жулдыз пощёчину.

Голова орчанка дёрнулась, сама она сильно удивилась, словно не зная, как реагировать.

— Я же эльфийка, второй сорт. Срать мне на тебя, на твои правила и на твою тонкую организацию натуры и личности. Если ты ещё хоть раз откроешь свою вонючую пасть, когда говорит Вадим, ты у меня свой язык вместе с руками проглотишь!

Орчанка в ответ молча потащила клинок из ножен.

— Спасибо за честность и гостеприимство! — метиска обвела презрительным взглядом всех, кроме человека и светлой.

В следующий момент она неожиданно ткнула костяшками двух согнутых пальцев в глаза Жулдыз.

Та ойкнула, упала на колени, накрыла лицо руками и тягуче произнесла:

— Тва-а-арь…

— Хм. Нервные окончания чувствительнее, а болевой порог ниже? — задумчиво выдал хуман в звенящей тишине, ни к кому не обращаясь.

— Да, — обиженно ответила Хе, шмыгая носом.

— Все успокойтесь! ЗАМОЛЧАЛИ ВСЕ! — непривычно для присутствующих и пронзительно закричала Асем, расталкивая мужчин в разные стороны. — Даулет! Немедленно сделай так, чтобы меня все слышали!

Здоровяк чуть приподнял собственный клинок в ножнах и отпустил с характерным звуком:

— Говорить будет Ханшайым! Все слушают!

— Асем, здесь только один гость — я, — напомнил о себе человек, которому, похоже, было плевать на любые правила чужого ему лагеря. — Я бы не хотел здесь оставаться дольше положенного времени. Я уже понял, что от твоих лю… бойцов ответов не добьюсь, потому ответь мне, пожалуйста, ты. Чем твои солдаты лучше тех орквудов? — он смотрел на девочку, не отводя взгляда.

Она с какой-то непонятной тоской и горечью глядела в ответ, ничего не говоря.

— Я отвечу на твой вопрос, — шагнул вперёд Даулет. — Я пока не знаю, что именно случилось с теми, с кем ехала ханшайым. Я не умею так жонглировать словами, как ты. Но я точно знаю, что мы сейчас на своей земле. В своём доме.

— Здесь наши правила, — раздался скрипучий голос самого старого орка. — Хуман, мы не будем тебе доказывать, что мы лучше. Ответ на все твои вопросы, включая заданные: это НАШ дом. Ты хорошо меня понял?

— Угу. Тогда второй вопрос. Вы чтёте Книгу?

— Да, — Асем подняла ладонь, останавливая мужчин. — Мы с тобой об этом много раз говорили. Почему спрашиваешь?

— Там, откуда я родом, тоже верят в Единого Бога. Всё очень похоже на вас. В вашей, — он выделил интонацией, — Книге есть такие слова? «Не принуждайте своих невольниц к блуду ради обретения тленных благ мирской жизни, если они желают блюсти целомудрие. Если же кто-либо принудит их к этому, то Аллах после принуждения…» — он не договорил, глядя на орков. — Кто-нибудь из вас вообще читал вашу Книгу? Хорошо помнит, что там есть о рабах?

— Ты умный, — вперёд вышел самый старший кочевник. — И ты прав. Да, в нашей Книге есть точно такие же слова. Только там не Аллах, а Всевышний. Я её читал, очень хорошо помню и подтверждаю твою правоту. Что дальше? И кто такой Аллах в вашей Книге?

— Это ты мне теперь скажи, что дальше? Ответ на последний вопрос: можно сказать, одно из имён Бога. — Пятнистый снял с пояса странную флягу в матерчатом чехле, отвинтил крышку и прополоскал горло. — Меня учили, что в гостях нужно говорить на языке хозяев. По каким правилам я могу строить с вами отношения, если вы не соблюдаете даже заветы собственной Книги? ОРКИ! Вы не соблюдаете собственных правил! По каким же тогда законам мне с вами договариваться дальше?!

— Ты всё сказал сейчас? — угрюмо поинтересовался Даулет.

Между номадов пронесся тихий ропот.

— Нет. Есть ещё один вопрос: с вами вообще можно договариваться?

Седоватый орк кивнул:

— Я понимаю, к чему ты ведёшь. Здесь, — он повёл ладонью вокруг, — действительно нарушаются кое-какие старые правила. Ещё долго будут нарушаться, давай честно… Но ты сейчас не вопросы задаёшь.

— Да? А что же я тогда делаю?

— Ты сейчас под видом вопроса нас обвиняешь.

— Какой сообразительный, — проворчал Вадим. — Наверно, ты можешь что-то ответить? Ты ж здесь самый старший, самый седой. Небось, и авторитетом пользуешься.

— Я тоже задам тебе вопрос. Чего ты хочешь?

— Хороший вопрос, — хуман с грустной улыбкой посмотрел по сторонам. — Когда шёл сюда — были одни желания. А сейчас… Асем?

Пятнистый с дочерью хана снова впились взглядами друг в друга.