Допрос с пристрастием - Федор Березин

— Вот поэтому они там и не селятся, — возразил, теперь уже подкованный в науке, Ведич. — На кой ляд им своими «семействами» рисковать? При жизни около входа в Узел их будет при каждой пульсации и вправду засасывать внутрь. Не получится у них стабильного процветания. Не закрепятся они на месте. А тут, смотри, сколько их. У меня на индикаторе просто невиданное количество этой нечисти. И вся чем-то занята. Чего-то строит, творит.

— Да я тоже любуюсь. Не нравятся мне эти мигрирующие отряды. Чую, не зря твой Кварод повысил нам наградные, — поддержал его Глюк.

— Кстати, об отрядах и стаях, — сказал Ведич. — Вот та банда, что слева, меня порядком беспокоит. Не стоит ли нам совершить обходной маневр, а, друг?

— Я тоже прикидываю, — признался Глюк. — Как пойдем?

— Вот и вот, — указал Ведич, одновременно вводя в электронный планшет вектор движения.

Изображение тут же появилось в глазнице товарища.

— Добавка почти в пять километров, — Глюк был несколько недоволен. — Дополнительная канитель.

— Твои предложения? — Ведич даже остановился.

— Может, ну его на фиг? — посмотрел в сторону Ведича Глюк (между напарниками было примерно полсотни метров). — Пойдем, как планировали до того? Если тут каждую банду обходить, то вовек не доберемся. Так и будем отшагивать в сторону, пока в Барьер не упремся.

— Ну, ладно, — неуверенно согласился Ведич. — В самом деле, судя по их скорости, эта стая не слишком быстрая. Там, может, ничего колесного-то и нет.

— Вот и я о том же, — кивнул Глюк. — В конце концов, надо радоваться, что нас с тобой минуют вниманием всякие летающие твари.

— Ты уж не каркай, сталкер-разведчик Глюк, — недовольно произнес Ведич.

71. Выбор противника

Жалеть о несовершенном маневре было уже поздно. Да, в принципе, и смысла не имелось. Отклонение от маршрута их бы, по-видимому, все равно не спасло. Просто теперь стало окончательно понятно, что стая механоидов двигалась не просто к случайной точке пересечения маршрута. Стая двигалась именно на перехват сталкерам. Как механические твари их обнаруживали, это вопрос другой. Но если они все едино жаждали встретиться, так уход на пару километров в сторону ничего бы не дал. Но это была еще не вся сложность нынешнего положения. Вдобавок ко всему, справа от их маршрута наметилась еще одна банда механоидов. И уж по привычной странности, она тоже явно двигалась в сторону людей.

— Чувствуют они нас, что ли? — спросил Глюк, причем спросил уже не впервые.

Ведич снова смолчал. Что он должен был говорить? Выдать вслух свои страшные мысли о том, что механоиды каким-то чудным образом засекают не их самих? Что ценного, в конце концов, для Зоны в двух сталкерах-пешеходах? Но и скрывать подобные мысли тоже, как оказалось, не стоило. Потому как следующей фразой Глюк выдал то самое, что Ведич так усиленно прятал внутри.

— Наверное, они все-таки не нас чувствуют, — произнес Глюк задумчиво. — Вот кажется мне, что чуют они нашу аппаратуру. Эти самые «вавилонские капканы».

— Как могут они их чувствовать, если приборчики еще не включены? — возразил Ведич. И возразил-то не потому, что сам не верил, а потому, что хотел поспорить с самим собой вслух.

— Как-как? — передразнил Глюк. — Откуда мне ведать, дорогой товарищ? Может, у них внутри что-то такое, что они и без излучения, с закрытыми глазами найдут. В смысле, с закрытыми теледетекторами, — поправился Глюк. — То, понимаешь, у самого Форта засаду устроили. То целой сворой идут на пересечение… Так просто, что ли?

— Не пройди я курс зауми у господина Кварода, я бы по наивности подумал, что нас все же выдает твоя дорогая Механуша, — сказал Ведич. — Но уже давно убедился, что от нее даже имеется толк. Знаешь, Глюк, мне правда было легко на сердце, когда она впереди нас тропку прокладывала. Потому как думал, если «плешь», или «Лестница в небо», или чего еще в таком духе, так пусть уж лучше Механушу подбросит на километр, чем нас с тобой.

— А мне вот жалко было бы, — вставил Глюк.

— Нет, слава богу, обошлось даже без жертв со стороны газонокосилок, — продолжил Ведич. — Вот сейчас, кстати, мне не нравится, что она где-то позади, в пяти сотнях метров плетется.

— На тебя, Ведич, обиделась. Ты ж ее все время гонишь, «импульсником» путаешь, да еще и травку не даешь стричь, — подосадовал Глюк.

— Ага, травку! — огрызнулся Ведич. — На эту стрижку травки, в смысле вой спиливаемых автонов, «чугунки» сбегаются со всей округи. Я ж за визгом ее ножей совсем не слышу, когда они подбираются.

— Зачем тебе слышать, Ведич, у тебя ж целый боевой планшет в глазу? — подначил Глюк. — Зри в него внимательно, и все дела.

— Вот, кстати, в него и зрю, — насупился Ведич, глядя на развертку в глазном экране. — Что будем делать? Две группы механоидов обходят с двух сторон.

— Если уж не уклониться, тогда, может, попробуем пробиться сквозь одну из них? — предложил Глюк.

— Думаю, выберем ту, что поменьше, — согласился Ведич. — Вроде бы правая выглядит не столь большой, а?

— Соглашаюсь, — Глюк остановился. — Значит, берем вправо.

— Придется ускориться, как это ни опасно, — предложил Ведич.

— Придется, — кивнул Глюк.

И сталкеры повернули вправо.

72. Легенда о Сталтехе Мстителе

По Пятизонью ходило нечто в виде легенды. В ней говорилось о Сталтехе Мстителе. Мол, если ты кого-то убил, а он превратился в механоида, то рано или поздно он за тобой явится. Или подстережет на узкой тропке. В общем, даст прикурить. А поскольку сталтехи после увечий самовосстанавливаются, то значит, сколько бы ты его ни побеждал, все равно придет время, и он тебя уделает. Может, данное поверье и впрямь базировалось на реальности. Ведь бессмертных и неуязвимых сталкеров в локациях пока не появлялось. Рано или поздно, но несчастье сваливалось на любого. В силу специфики работы, далеко не каждую смерть удавалось объяснить рационально. Сколько было случаев просто исчезновения людей без вести. Иногда даже достаточно больших, экипированных под завязку групп. Мало чего там, в Зоне, с ними стряслось? Вдруг и в самом деле подстерег их ходячий ужас — железный призрак когда-то уничтоженного противника?

Хотя, опять же, кто ведает, вдруг те слухи распустил кто-то специально? Но с доброй целью. Уменьшить количество трупов среди внутрибарьерного народа. А то уж пошло местами, что совсем сталкер сталкеру исключительно волк. Никакой не то что взаимопомощи, а вообще: встретил в локации человека — убей немедля. Как-то таковые обычаи следовало прервать в зародыше. Вот легенда и появилась. Ведич в эти дела верил мало. Разве что где-то темной ночью, когда бредешь по Зоне впотьмах, а зарядов в ИПК — кот наплакал. Ну, а в застолье нового заведения «Пикник», разумеется, можно было только посмеиваться да запугивать зеленых новичков.

Однако сегодня они с Глюком умудрились угодить прямиком в подтверждение легенды.

Здесь, правда, ситуация была посложней. В конце концов, они прототипа данного механического человека пальцем не трогали и даже знакомства с ним не имели. Зато они были хорошо знакомы с самим сталтехом. Вдруг для него такого расклада вполне достаточно? Возможно, за время общения они так ему досадили, что в металлической нервной сети сравнялись с настоящими убийцами.

В общем, во главе банды механоидов, которую они сегодня повстречали, первым шел их бывший подопечный — Страшилка.

— Вот это номер! — сказал сталкер Глюк, рассматривая приближающуюся банду сквозь накладную оптику шлема. — Ты усекаешь, Ведич?

— Само собой, — отозвался напарник. — И ведь мы ж с тобой этого засранца оставили, как минимум, километрах в десяти отсюда.

— Ну, за прошедшее время он бы мог проковылять и все сто, если б Барьер не мешал, — пофилософствовал Глюк.

— Но проковылял он именно туда, где должны были оказаться мы. Правда, интересно? — констатировал вслух Ведич.

— Задачка для твоего другана — академика Кварода, — кивнул Глюк. — Того, кто со всей научной логикой доказывает, что механоиды — дубины дубинами.

— Ага, буратинки эдакие, — поддержал Ведич.

— Чувствую, будут у нас сейчас с этими буратинками большие разборки, — мрачно высказался Глюк.

Затем оба замолчали, присматриваясь и изучая противника. Их «воспитанник» брел чуть впереди остальных механоидов. Стал он за это время… Более страшным, что ли. Пожалуй, именно такое определение описывало произошедшее преобразование вернее всего. Теперь бы они никогда не назвали его почти шаловливой кличкой Страшилка. Ныне при взгляде в его сторону по спине начинали бегать мурашки. Вот ведь природа человека! Уже давно живет он не в пещере, и уж тем паче не скачет по пальмам с остальным племенем обезьян, а гляди ж ты. Когда припекает, хочется ему поднять шерсть на загривке дыбом. Только шерсти давно уже нет, вот и вскакивают пупырышки, понапрасну пытаясь взбодрить антенны несуществующего волосяного покрова.