Великая русская революция, 1905-1922 - Дмитрий Лысков

8. Теория и практика революционного переустройства. Почему Ленин противился национализации и почему не слушали Ленина?

Чем были вызваны колебания Ленина в отношении национализации финансовой и промышленной систем, сложившихся в России? Основоположники марксизма называли национализацию банков в числе первоочередных мер по социалистическому переустройству общества, не говоря уже о том, что национализация промышленности — обобществление средств производства — является классической чертой социализма.

В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс приводили список первоочередных мер, которые могли бы быть осуществлены в странах победившей пролетарской революции. Среди них «Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией»; «Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства…»[306]

В «Требованиях Коммунистической партии в Германии», которые были написаны во время Мартовской революции 1848‑1849 гг., этот план преобразований был проработан уже куда более детально. Среди принципиальных мер в финансовой сфере говорилось: «вместо всех частных банков учреждается государственный банк, бумаги которого имеют узаконенный курс». Далее речь велась об огосударствлении «всех рудников, шахт и т. д.»[307]

Ленин как будто четко следовал логике марксизма, и, при поверхностном взгляде на проблему, проведенная им национализация кажется прямо вытекающей из доктринальных положений. Но в том-то и проблема, что, углубляясь в тему, рассматривая все больший массив фактов, видно, насколько теория расходилась с практикой. Ленин проводил социалистические преобразования непоследовательно, а в ряде случаев и вовсе категорически возражал против их осуществления.

Это противоречие как правило объясняют задачами реального управления страной, столкнувшись с которыми Ленин был вынужден поступиться принципами. На самом же деле никакого противоречия здесь нет.

Нужно лишь помнить, что только развитая страна, прошедшая весь путь капиталистического развития, подступает к этапу социалистических преобразований. В «Коммунистическом манифесте», говоря о «средствах для переворота во всем способе производства», Маркс и Энгельс отмечали: «Эти мероприятия будут, конечно, различны в различных странах. Однако в наиболее передовых странах (выделено — Д.Л.) могут быть почти повсеместно применены следующие меры…»

Напомним, что и «Требования Коммунистической партии…» касались Германии, которая являлась на тот момент крупной капиталистической страной, имевшей серьезную промышленность и развитый пролетариат. В своей социально-экономической эволюции она далеко ушла от уровня Англии или Франции времен буржуазных революций, что давало, с точки зрения основоположников марксизма, шанс на перерастание революции в коммунистическую.

Совершенно иная ситуация складывалась в России. Ленин «перепрыгивать» формации, «отменять их декретами» не собирался. Принципиальным для него являлся именно буржуазный характер революции, при том, что ее особенности давали шанс на переход в будущем к социалистическому этапу. Но лишь при соблюдении определенных условий, важнейшим из которых являлась пролетарская революция в странах Европы. До начала Мировой революции, которая должны была прийти на помощь молодой Республике Советов, взявший власть пролетариат вынужден был выжидать, только готовясь к социалистическим преобразованиям.

Ленину, как убежденному марксисту, и в голову не могло прийти «ввести» социализм в отсталой аграрной стране — это просто противоречило бы сформулированным Марксом законам исторического развития. В «Апрельских тезисах», говоря о задачах пролетариата в целом, Ленин, переходя к конкретике, специально подчеркивает: «Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С. Р. Д.»[308] Пришедший к власти революционный народ должен был, как и всякая власть, установить свой контроль над государственными и экономическими институтами посредством собственных органов управления — Советов.

Нужно учитывать, что в работах Ленина содержится множество призывов к социализму, к строительству социализма и т. д., и в этих цитатах легко запутаться. Важно брать их в контексте и внимательно следить за мыслью лидера большевиков. Так, в брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин обрушивается на «соглашателей»: «Либо быть революционным демократом на деле. Тогда нельзя бояться шагов к социализму.

Либо бояться шагов к социализму, осуждать их по-плехановски, по-дановски, по-черновски доводами, что наша революция буржуазная, что нельзя «вводить» социализма и т. п., — и тогда неминуемо скатиться к Керенскому, Милюкову и Корнилову, т. е. реакционно-бюрократически подавлять «революционно-демократические» стремления рабочих и крестьянских масс. Середины нет».

«И в этом, — пишет Ленин, — основное противоречие нашей революции. Стоять на месте нельзя — в истории вообще, во время войны в особенности. Надо идти либо вперед, либо назад. Идти вперед, в России XX века, завоевавшей республику и демократизм революционным путем, нельзя, не идя к социализму, не делая шагов к нему (шагов, обусловленных и определяемых уровнем техники и культуры)… (выделено — Д.Л.)»[309].

Выше мы цитировали резолюцию Ленина о рабочем контроле, внесенную на совещание фабзавкомов. Процитируем ее дальше — чтобы понять, как представлял себе Ленин структуру такого контроля:

«…Необходимо, во-1-х, чтобы во всех решающих учреждениях было обеспечено большинство за рабочими не менее трех четвертей всех голосов при обязательном привлечении к участию как не отошедших от дела предпринимателей, так и технически научно образованного персонала; Во-2-х, чтобы фабричные и заводские комитеты, центральные и местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а равно профессиональные союзы, получили право участвовать в контроле с открытием для них всех торговых и банковых книг и обязательством сообщать им все данные; в-3-х, чтобы представители всех крупных демократических и социалистических партий получили такое же право»[310].

Нетрудно заметить, что эта резолюция во-первых предусматривала сохранение на предприятиях собственников, а следовательно и капиталистических отношений. Во-вторых, представляла рабочий контроль на предприятиях как своеобразное акционерное общество с распределением «пакета акций» среди трудового коллектива. И в третьих, гласила об экономическом контроле за деятельностью предпринимателя («с открытием для них всех торговых и банковых книг…»), а вовсе не о непосредственном управлении производством со стороны рабочих.

Именно о таком рабочем контроле говорил Ленин, выступая в Петроградском Совете с исторической речью о свержении Временного правительства: «Мы учредим подлинный рабочий контроль над производством». Проект декрета о рабочем контроле, опубликованный Лениным спустя неделю в «Правде», гласил:

«Органами рабочего контроля на местах являются фабрично-заводские комитеты… Фабрично-заводские комитеты действуют согласно закону и в пределах инструкций, вырабатываемых местными советами рабочего контроля… Советы рабочего контроля, составленные из представителей профессиональных союзов, фабрично-заводских комитетов и Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, разрешают все спорные вопросы и конфликты, вырабатывают, сообразуясь с особенностями производства и местными условиями, инструкции в пределах постановлений и указаний Всероссийского совета рабочего контроля и наблюдают за правильным функционированием подчиненных им низших органов контроля… Всероссийский совет рабочего контроля вырабатывает общие планы, намечает технические и финансовые задачи… рассматривает и решает конфликты… и служит высшей инстанцией для всех дел, связанных с рабочим контролем… Для согласования деятельности органов рабочего контроля с организациями, регулирующими промышленность, и для проведения в жизнь планомерной организации народного хозяйства Всероссийский совет рабочего контроля устраивает соединенные заседания со Всероссийским советом урегулирования промышленности»[311].

Ленинский проект, принятый впоследствии в качестве закона (запоздалого), описывал централизованную государственную структуру рабочего контроля, которая в целом повторяла структуру Советов. В ней не было и намека на ту анархо-синдикалистскую силу, в которую превратился рабочий контроль в действительности.