Маркус Вольф - Леонид Млечин

Исполнять обязанности министра иностранных дел Ульбрихт поручил Антону Аккерману. Всего на несколько месяцев…

Смерть Сталина поставила точку во многих показательных процессах, затеянных госбезопасностью во всех странах социалистического лагеря. Несправедливо обвиненных отпускали. Но в ГДР не произошло смены руководства, и попавшие под каток репрессий не подлежали освобождению. В июне 1954 года Коллегия по уголовным делам Верховного суда ГДР признала Георга Дертингера виновным в работе на американскую, английскую и западногерманскую разведки и приговорила к пятнадцати годам тюремного заключения. Его жене дали восемь лет — «как соучастнице».

Трое детей Дертингеров остались без родителей. Старшего сына, шестнадцатилетнего, решением суда отправили в исправительную колонию для подростков. Тринадцатилетнюю дочь поместили в следственный изолятор, где она провела несколько месяцев. Самому младшему, Кристиану, было всего восемь лет. Его решили перевоспитать и превратить сына врагов народа в пламенного строителя коммунистического общества.

Мальчика передали на воспитание в семью сотрудников Министерства государственной безопасности. Ему внушили, что он сирота, родители его погибли в войну. И дали другое имя — Кристиан Мюллер, выписав новое свидетельство о рождении. Повзрослев, Кристиан вступил в Союз свободной немецкой молодежи. И вдруг выяснилось, что его мать жива и она хотела увидеть своего сына. Куратор из МГБ сказал Кристиану:

— Твоя мать вышла из тюрьмы и требует, чтобы тебя вернули ей. Придется тебе к ней поехать.

Ему вновь сменили фамилию — вернули прежнюю. Только теперь он узнал, что приключилось с его родителями. В тюрьме в Баутцене увидел отца. Свидание разрешалось четыре раза в год. Его старшему брату и сестре в 1957 году удалось уехать в Западную Германию. Марту Дертингер освободили в ноябре 1960 года. Георга помиловали только в мае 1964 года, он отсидел 11 с половиной лет. После выхода из тюрьмы Георг работал в книжном издательстве и занимался церковной благотворительностью.

Драматичная история первого министра иностранных дел ГДР — следствие кампании чисток, которые прошли в социалистическом лагере в последние годы жизни Сталина. Маркус Вольф воспринимал это болезненно, хотя виду не подавал.

Вольф узнал, что в Праге арестован секретарь ЦК компартии Чехословакии Бедржих Геминдер, его бывший начальник в московском Институте № 205. В ноябре 1952 года его посадили на скамью подсудимых по делу генерального секретаря ЦК компартии Чехословакии Рудольфа Сланского.

Сланский в 20 лет вступил в компартию, в годы войны руководил чехословацким штабом партизанского движения, в 1944-м был одним из участников антифашистского восстания в Словакии, которая после расчленения Чехословакии стала марионеточным государством под германским контролем.

Маркус Вольф по понятным соображениям не мог не отметить, что из четырнадцати подсудимых 11 были евреями. Процесс в Праге носил откровенно антисемитский характер. Один из обвиняемых заместитель министра иностранных дел Чехословакии Артур Лондон позднее рассказал, что на допросе следователь требовал при упоминании каждого нового имени указывать, еврей это или нет. А составляя протокол, следователь вместо слова «еврей» писал «сионист»:

— Мы служим в аппарате госбезопасности демократической республики. Слово «жид» (так чехи называли евреев) оскорбительно. Поэтому пишем «сионист».

Артур Лондон пытался объяснить малограмотному следователю, что «сионист» — термин политический, а не этнический. Следователь ответил, что это неправда:

— Мне так сказали писать. В Советском Союзе слово «жид» тоже запрещено. Там пишут «сионист».

Президент Чехословакии Клемент Готвальд публично заявил:

— В ходе следствия и во время процесса антигосударственного заговорщического центра был вскрыт новый канал, по которому предательство и шпионаж проникают в коммунистическую партию. Это — сионизм.

Отныне под словом «сионизм» имелось в виду не стремление евреев уехать в Палестину, а то, что нацисты называли «мировым еврейством». Слова руководителя социалистической Чехословакии означали, что любой еврей может быть назван сионистом, а следовательно, предателем и шпионом.

В Восточной Германии антисемитизм не был в ходу — слишком памятны были нацистские времена. Но если ФРГ признала Израиль, ГДР этого не сделала. Член политбюро ЦК СЕПГ Пауль Меркер, ветеран партии и соратник Эрнста Тельмана, считал, что немецким евреям следует компенсировать их страдания, признать евреев национальным меньшинством и тем самым хотя бы в малой степени снять с себя ответственность за дикий антисемитизм времен третьего рейха. Товарищи с ним не согласились: «Меркер хочет раздать имущество немецкого народа и укрепить сионистско-капиталистический Израиль».

Пауля Меркера исключили из политбюро, 1 декабря 1952 года арестовали и судили как «французского шпиона» (после прихода нацистов к власти он эмигрировал во Францию). В партийном и государственном аппарате началась проверка «товарищей еврейского происхождения». Среди немногих оставшихся в ГДР евреев подбирали подходящие жертвы для большого судебного процесса, как в Праге. Даже такой хладнокровный человек, как Маркус Вольф, ощущал в душе холодок, читая материалы процесса над Сланским.

В Праге 11 подсудимых приговорили к смертной казни, троих — к пожизненному тюремному заключению. 3 декабря 1952 года приговор привели в исполнение. Рудольфа Сланского, Бедржиха Геминдера и других, кого Вольф хорошо знал, повесили. Трупы казненных сожгли. Советники — офицеры из советского Министерства госбезопасности — собрали пепел в мешок из-под картофеля, выехали из Праги и высыпали его на дорогу. В ГДР повторить акцию чехословацких товарищей не успели — Сталин умер.

ТЯЖЕЛЫЙ РАЗГОВОР В МОСКВЕ

Маркус Вольф использовал уникальную возможность заслать как можно больше агентов в Западную Германию вместе с потоком людей, покидавших ГДР. Вольф отправлял на Запад под видом беженцев молодых парней и девушек, которые не вызывали ни малейшего подозрения в ФРГ. Начальник разведки не торопил своих людей. У них были годы, чтобы прижиться и найти подходящее место. Только после этого они начинали работать на Вольфа.

Переброской ведал 6-й отдел Главного управления разведки. Там готовились практически идеальные документы. Как правило, засылаемым на Запад выдавали документы жертв воздушных налетов союзников на Дрезден, потому что многие погибшие — беженцы — не попали в список. Но существовала опасность, что реальный владелец документов выжил и преспокойно живет в ФРГ. Вольфу пришла в голову идея воспользоваться нацистской программой «Лебенсборн».