Скиф - Сергей Игоничев

По большому счету ему было плевать с высокой колокольни на всю эту возню со сменой государственной власти и на людей, которые это устроили. На его взгляд, даже если бы план переворота удался, ни для него, ни для основной массы населения ничего бы существенно не изменилось. Просто в списке лиц, особо приближенных к государственной кормушке, появились бы новые имена. Новые сытые лица с телеэкранов продолжали бы учить недалеких людишек уму-разуму. И все. История знает множество подобных примеров, когда смена руководства страны никаких изменений за собой не влекла, если, конечно, не считать кардинальное перераспределение материальных благ среди кучки «своих людей». Как исключение из этого списка можно считать Великую Октябрьскую, но господа из «Петролеума» на пламенных большевиков походили мало. Скорее они напоминали стаю шакалов, которые с нетерпением ждут момента наброситься на ослабевшего льва.

Гораздо больше его интересовал Монгол. Этот ренегат стал причиной гибели близких Скифу людей и, оставаясь на свободе, мог еще много чего натворить, тем более имея в руках Камень Древних. Даже последний идиот и тот со временем придет к тому, что начнет изучать амулет, и одному Богу известно, к чему это изучение может привести. Монгол был психопат, но далеко не идиот, и от этого опасность злого использования магических свойств Камня многократно возрастала. Сообразив, что ему выпал шанс поквитаться со своим врагом, Скиф быстро вернулся в подвал, достал из своего чемодана легкий кевларовый бронежилет, рассовал по карманам патроны к «вектору» и, немного подумав, вытащил один из пакетов с документами, в которых значилось, что он сотрудник серьезной организации с аббревиатурой ФАПСИ. Также там была одна очень интересная бумага, напоминающая своим содержанием грамоту, которую Миледи получила от кардинала Ришелье. Та же просьба ко всем силовым структурам и местным органам власти оказывать майору ФАПСИ Козинцу всяческое содействие и т.д. и т.п. Написанная на дорогой гербовой бумаге, с самыми натуральными печатями и подписями первого лица государства, в случае нужды бумага могла вытащить из довольно серьезных переделок.

Микроавтобус, на котором усыпленного Скифа доставили в офис «Петролеума», стоял неподалеку. Усевшись за руль, он плавно вывел автомобиль на улицу, вспоминая карту города, и погнал микроавтобус в сторону Катиного дома.

Спустя полчаса Скиф уже стоял перед дверью в ее квартиру, улавливая своим острым слухом долетающие изнутри звуки. Там явно разворачивался скандал. Сквозь толстую дубовую дверь раздавался злобный крик Монгола:

– Ты шлюха! Подстилка дешевая! – Скиф уловил звонкий звук пощечины. – Кто тебя просил под него ложиться?! Могла бы просто напоить снотворным, и все. Так нет, она сначала натрахалась, как кошка, типа так уж получилось, и только потом... У-у, тварь похотливая, ненавижу!

Скиф зло усмехнулся. Видать, больно задели Монгола его слова насчет Катерины, ну и поделом им обоим. Сейчас он их еще больше огорчит своим нежданным появлением. Тронув дверную ручку, ликвидатор легонько потянул дверь на себя. К его удивлению, она подалась, поскольку Монгол, очевидно гонимый нахлынувшим приступом ревности, не удосужился запереть ее на ключ. Больше медлить было нельзя, и, переходя в боевое состояние, Скиф вихрем ворвался в комнату. Монгол хоть и был увлечен своей гневной тирадой по поводу неверности подруги, отреагировал на опасность, как и подобает профессионалу. Едва услышав, что в квартиру проник кто-то чужой, он тут же кувыркнулся в угол, уходя от возможного выстрела в спину и перейдя в состояние боевой готовности. Он встретил Скифа с австрийским «глоком» в руке и надменной улыбочкой на губах.

Увидев, кто к нему нагрянул, Монгол перестал улыбаться и нервно нащупал под рубахой амулет:

– Ты?! – Изумление Монгола было неподдельным. – Тебя же должны были обратить. Я же сам видел, как Док начал заклинание!

Скиф холодно усмехнулся:

– Не с твоим счастьем, сволочь. – Своим заплывшим правым глазом Александр видел, как удивленно озирается по сторонам сидящая на диване Катерина. На ее щеке четко отпечаталась пятерня осерчавшего любовника. – Зря ты девушку обидел. Сам же, наверное, ее на это дело приспособил, а сейчас возмущаешься.

– Ее не просили с тобой спать. – Монгол быстро взял себя в руки. – И вообще, какое тебе дело до наших с ней отношений? Я так понимаю, ты сюда не для этого пришел... – Ствол «глока» чуть заметно дернулся. Это указательный палец Монгола начал давить на спуск.

– Да, ты прав! – Скиф также не остался в долгу, сильнее прижимая спусковой крючок своего «вектора». – Разумеется, не за этим. Мне нужна твоя голова и больше ничего. С остальными разберется Отдел.

– Что, уже доложился? – Монгол досадливо поморщился.

– Естественно. – Скиф немного ослабил палец на курке. – И кой-кому я очень не позавидую в ближайшее время. – Не отводя глаз от противника, он кивнул в сторону Катерины. – Сам ведь знаешь, что ей светит.

Это Монгол знал. Знал он так же, что из этой комнаты он может уже не выйти, поэтому, слегка опустив пистолет, предпринял попытку договориться с врагом полюбовно:

– Послушай, Скиф, а почему бы нам не объединиться, а? С нашими способностями и с этим, – он ткнул себя в грудь, где под рубашкой висел Камень, – мы же горы свернем. И никакой Отдел нам не помеха. Да и черт с ней, с этой страной, с этими олигархами, с их нефтью. Махнем куда-нибудь в Африку или Латинскую Америку. Вот увидишь, как мы там сумеем развернуться!

Скиф молча смотрел в раскосые глаза Монгола, ловя себя на мысли, что стоящему перед ним человеку действительно были глубоко безразличны загубленные им люди, вся вина которых состояла лишь в том, что они оказались на его дороге. Он шел к своей цели по трупам, смешивая с землей и друзей, и врагов. Только выгода и больше ничего кроме выгоды. Вот и сейчас он на полном серьезе предлагает союз тому, чьих друзей он погубил, кого совсем недавно лично обрек на кошмарное существование верга.

– Ну и как ты себе это представляешь? – Скиф криво усмехнулся разбитыми губами.

– Да все очень просто. – Судя по всему, Монгол действительно надеялся склонить врага на свою сторону. – Сейчас мы уйдем вдвоем. Эту, – он презрительно кивнул в сторону дивана, – в расход, чтобы под ногами не путалась. Лазейка на границе у меня есть. Глядишь, через годик мы подомнем под себя все эти колумбийские наркокартели или еще чего не менее денежное!

– Не пойдет. – Скиф опустил пистолет. – Слишком много трупов ты здесь наделал, чтобы продолжать жить дальше. – Заметив, как побелел палец Монгола на спусковом крючке, он отрицательно покачал головой. – Не стоит. Ты ведь знаешь, чем эта пальба в ограниченном пространстве может кончиться. Случайный рикошет, и все, прощайте навсегда мечты о счастливой жизни под южноамериканским солнышком!

– И что ты предлагаешь? – Монгол с ненавистью смотрел на своего противника.

– Давай разберемся попроще, как в старину. Голые руки и ничего больше. Главный приз – жизнь.

На секунду Монгол задумался, затем прикинув, что шансов выжить в рукопашном бою у него будет больше, решительно бросил пистолет на пол.

– Давай! – И первым бросился в атаку.

Бойцом он был не менее опытным, чем Скиф, и, в отличие от последнего, не перенес ни побоев, ни заклятий. Его сокрушительные удары сыпались со всех сторон, грозя прервать поединок в самом его начале. Скиф как мог парировал выпады Монгола, хладнокровно и расчетливо отвечая быстрыми контратаками. Руки и ноги бойцов со свистом рассекали воздух, да и сами они слились в размазанные линии, смерчем носящиеся по комнате. На таких скоростях и при такой силе удара исход схватки мог решиться в любой момент, и соперники это отлично понимали. Проходили секунды, растянутые в боевом состоянии до размеров минут, а заметного перевеса никто из них так и не добился. Скиф чувствовал, как начинала сказываться усталость кошмарной ночи. Он стал двигаться медленнее, атаки его становились все реже, пока наконец он не перешел в глухую оборону. Монгол понял, что победа близка, усилил нажим, буквально засыпая Скифа хлесткими ударами. Он методично обрабатывал закрывающегося противника, ослабив собственную защиту, что и стало для него роковой ошибкой. Улучив момент, Скиф резко кинулся всем телом вперед, сокращая дистанцию до минимума. Не ожидавший от него такой прыти Монгол на мгновенье оказался полностью открытым. Пальцы Скифа с силой впились ему в кадык, обхватывая и выворачивая его, ломая хрящи, разрывая горло. Это был старинный прием джиу-джитсу, звучащий в вольном переводе с японского как «Коготь Орла».

Все было кончено. Отпрыгнув назад, Скиф презрительно наблюдал, как умирает предатель. Жизнь не хотела покидать его сильное молодое тело. Монгол стоял, шатаясь, зажав ладонями переломанное горло, и захлебывался собственной кровью. Он с ненавистью смотрел выкатившимися глазами на Скифа, еще не веря в то, что настал конец. Много раз лишавший людей жизни, он сам оказался не готов принять смерть, упорно не желая перемещаться в мир вечного покоя. Казалось, еще чуть-чуть, и он вновь кинется вперед, но старуха с косой была все же сильнее. Ноги его подкосились, и Монгол растянулся на паркетном полу в полный рост. Еще некоторое время его тело сотрясали предсмертные конвульсии, после чего он затих, уставившись в потолок невидящим взглядом раскосых глаз.