Заставь меня жить - Your Personal Boggart

В данный момент я как раз пребываю во втором состоянии. И это тогда, когда учебный год даже не начался. Я боюсь представить, что будет со мной, когда в Хогвартс приедут ученики, их соболезнования и жалостливые взгляды будут преследовать меня на каждом шагу. Мне и без того своих переживаний хватает.

А ещё я без волшебной палочки. Вообще замечательно. Просто нет слов. Наверняка, она у Беллатрисы или Барти, а, может, и у самого Волдеморта.

При воспоминании о молодом Пожирателе и аппарации на скалистый берег меня словно прошивает разрядом тока. Если бы тогда не появились Снейп с Сириусом…

Кстати о профессоре. Как только я открываю одну створку двери, ведущую на Мощёный двор, тут же натыкаюсь на зельевара, прислонившегося к второй створке.

Из дворика доносится умиротворяющее журчание фонтанов, солнечные лучи преломляются сквозь мелкие бисеринки влаги, витающие в воздухе, и превращаются в красивую радугу. Ни капли магии, лишь чудеса природы.

Я небрежно приваливаюсь плечом к холодной каменной стене, ещё не успевшей вобрать в себя тепло солнца, поднимаю глаза на Снейпа и бесцветно спрашиваю:

- Вы что-то хотели от меня, профессор?

Апатия вновь заполняет всё моё существо, и лишь какая-то маленькая часть сознания криво усмехается от посетившей её странной мысли: ещё немного подобных перепадов настроения, и я отлично впишусь в число пациентов Госпиталя имени Святого Мунго. Там наверняка есть отделение для таких душевнобольных, как я.

- Верно, Поттер. Объяснения, - привычным железным тоном отвечает Снейп, внимательно разглядывая меня, словно ожидая малейших изменений в моём лице.

Ну что ж, спешу его огорчить, он не дождётся.

Я почти неслышно хмыкаю, изучая свои кеды, словно нет ничего интересней в этом мире.

- Ваше поведение не соответствует тому, что…

- А кто сказал, чему именно должно соответствовать моё поведение? - мой тихие слова в одну секунду прерывают речь профессора.

Я медленно поднимаю на него стеклянный взгляд. Только бровь вопросительно приподнимается вверх, и я даже умудряюсь удивиться скупости своей обычно богатой мимики.

Мой вопрос застаёт Снейпа врасплох. Всего на мгновение его выдержка даёт сбой, и рот удивлённо приоткрывается. Ой, нет, ничуть не удивлённо.

- Как ты не понимаешь, что Волдеморт не остановится на достигнутом? Не твои родители, а ты сам - вот его главная цель! Он так одержим идеей убить тебя, как не был одержим предыдущими. Ваша семья пришлась ему не по зубам, он не ожидал такого сопротивления, но Тёмный Лорд - игрок по своей натуре, который, кстати говоря, не привык проигрывать. Не столько из чувства страха перед Избранным, сколько из-за захлестнувшего его азарта он будет продолжать охотиться за тобой.

Говоря всё это быстро, но предельно чётко, профессор легко отталкивается от двери, приблизившись, несильно давит на плечо, чтобы я прижался спиной к стене, и нависает грозовой тучей. В голове лениво так, неохотно вырисовывается похожий эпизод, когда я, столкнувшись со Снейпом в коридоре дома на площади Гриммо, обвинял того в предательстве.

Только тогда мне было страшно, а сейчас - как об стенку горох. Слова доходят до сознания, будто сквозь несколько слоёв плотной ваты, разум настолько отягощён длинными тирадами и невыносимыми воспоминаниями, вновь нахлынувшими на меня при словосочетании «ваша семья», что попросту отключается.

- Поттер, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?!

Несильное, но резкое встряхивание за плечи сбрасывает с меня «вакуумное» состояние. Я несколько раз моргаю, отрицательно качаю головой. Вот зачем он так кричит?

- Тебе грозит опасность, глупый ты мальчишка! - терпению Снейпа явно приходит конец, его пальцы продолжают впиваться в мои плечи, но я не чувствую боли или хотя бы дискомфорта. Я вообще ничего не чувствую, кроме одного желания: чтобы все, включая зельевара, оставили меня в покое.

- Пока я тут, ничего мне не грозит, - наконец-то безвкусные, пресные слова срываются с моих губ.

Он смотрит на меня так, словно я - последний идиот на этой планете. С откровенным недоумением. Я вижу, как ползут вверх чёрные брови, как вдоль высокого лба залегают две глубокие морщины.

Вдруг Снейп разжимает пальцы, убирая ладони, медленными шагами отходит в сторону фонтанов, пару раз обернувшись на меня и смерив подозрительным взглядом. Я откровенно не понимаю, что из сказанного мною могло вызвать такую реакцию. Да мне это и неинтересно. Я медленно выдыхаю сквозь стиснутые зубы, прикрывая глаза и прижимаясь затылком к камню, впитывающему в себя солнечное тепло. Изнанка век рисует мне лица родителей, они улыбаются мне, и я дарю им ответную улыбку. Странно, но они почему-то никогда не разговаривают со мной. Ни во снах, ни в моём воображении. Только улыбаются, реже с грустью смотрят на меня.

И ещё я боюсь, что могу навсегда забыть их голоса.

Я силюсь вспомнить мамино заботливое щебетание, но вдруг отчаянно осознаю, что не могу. В ледяном ужасе я распахиваю глаза, пытаюсь вздохнуть, но лёгкие категорически отказываются работать. Паника поселяется в моей душе, я медленно сползаю вниз по стене на ослабевших ногах.

Раздаётся лёгкий шорох чужой мантии, и в следующую секунду передо мной также на корточках оказывается Снейп. Прямо как тогда возле обрыва.

- Профессор… родители… я не могу вспомнить…

Вот и всё, на что меня хватает.

Чёрные глаза медленно сужаются, в них мелькает что-то странное, он хватает меня за рубашку, нетерпеливо встряхивая, поджатые до этого губы раскрываются, и вдруг:

- Насколько надо быть эгоистичным, зациклившимся на своих переживаниях юнцом, чтобы сидеть здесь, строить из себя жертву всемирного несчастья, взращивать и лелеять свою боль, упиваться своим горем, абсолютно не желая понимать простейших вещей! Со смертью ваших родителей не рухнул весь мир, Поттер. Я считал, что даже ваше близорукое и ограниченное мышление в состоянии принять подобную горькую истину, но, к сожалению, ошибся. Что ж, в таком случае, оставляю вас наедине с вашим идиотизмом.

Он почти брезгливо убирает руки, встаёт и, даже не удостоив меня взглядом, скрывается за массивной дверью. А я попросту застываю, как продолжение каменной стены. Каждое слово, произнесённое с таким презрением, какого я никогда не слышал, хлыстом полоснуло меня по лицу, ядом растеклось по венам. Шум нарастает в ушах, горькая обида отравляет сознание.

Как вдруг чувство оскорблённой гордости приходит на смену обиде, гул в ушах резко прекращается, кровь разгоняется по жилам от такой злости, что начинают трястись ладони. С почти забытой прытью я вскакиваю на ноги и бросаюсь вдогонку Снейпу для того, чтобы настигнуть его в замке за очередным поворотом коридора, резко развернуть за плечи и толкнуть в грудь с такой силой, что он едва не ударяется затылком об гладкое дерево удачно подвернувшихся дверей. Его глаза распахиваются от вопиющей наглости, что я себе позволяю, но прежде чем его рот раскроется, чтобы наградить меня очередной порцией унижений, я хватаю его за грудки и злостно выговариваю прямо в лицо: