Озверевшая - Кристофер Триана

жестокость, — и это отравит жизнь. Я стану травмированной девочкой, получающей высокие оценки из жалости, а не в результате хорошей работы. Буду пропускать школу, а когда вернусь, стану фриком — хуже опарыша-новичка, который ковыряет в носу и читает гребаные комиксы про Человека-паука. Друзья исчезнут, учителя будут ходить на цыпочках, избегая смотреть мне в глаза. В школьных коридорах за мной потянется шлейф из крови Дерека. Все изменится, и придется начинать с нуля где-то в другом месте.　

Нет уж, к черту.　

Я работала без устали и достигла слишком многого, чтобы эта хрень разрушила мою жизнь.　

Нужно было что-то делать, и быстро.　

Скоро рассвет.　

Давай, девочка. Ты через столько прошла. Можешь выдержать еще чуть-чуть.　

***

Сперва я отвязала Дерека и перекатила его на разложенный брезент. Крови на бетоне было и так достаточно. Пришлось взяться за швабру и отбеливатель, но пятна были свежими и не впитались. Закончив уборку, я вернулась к телу.　

— Засранец, — сказала я трупу.　

Конечно, это была моя вина, но ничего бы не случилось, не явись он ко мне на порог. Теперь я осталась с тяжелым изуродованным телом. Впереди было много грязной работы.　

Но, господи, как мне понравилось его убивать!　

Восторг, который я почувствовала в момент убийства мистера Блэкли, мерк в сравнении с диким, животным экстазом от разрывания на части Дерека Шехтера. Уже давно мои грезы покрывала корка запекшейся крови. Эта кровь наполняла эротические фантазии, преследовала меня. Оказавшись с кем-нибудь — с кем угодно — рядом, я представляла, как потрошу его, играю со внутренностями. Беременна я или нет, новое убийство было вопросом времени.　

При мысли о беременности во мне зашевелился мелкий траходемон. Желание угасло, но живот сводило от нестерпимого голода. Я чувствовала себя больной и пустой. Дело было не только в аппетите. Тварь внутри жаждала крови. Посмотрев на труп Дерека, я почувствовала, как что-то царапается, дергается и рвется у меня в животе. Боль была резкой, как от камней в почках. Я согнулась и едва не упала на Дерека. Казалось, это меня ударили ножом в живот.　

Время словно остановилось. Была только боль.　

Он пожирает тебя.　

Жрет изнутри.　

Я пошла к двери — на кухню, чтобы что-нибудь съесть, но с каждым шагом боль усиливалась.　

Вот оно? У меня выкидыш?　

Подумав об этом, я задрожала от радости. Словно в ответ, живот снова скрутило, наполнило кислотой и иголками. Я развернулась, открыла глаза и увидела труп Дерека. Боль стихла.　

— Что? — спросила я траходемона.　

Он пробурчал ответ. Распоротый желудок Дерека выдохнул теплое приветствие. Теперь я чувствовала не боль, а жуткий голод и жажду, которая превратила язык в наждачку. Меня захлестнуло ужасное желание.　

— Нет, — сказала я, едва не смеясь при мысли об этом.　

Мои слова вызвали новый, дикий приступ боли. Я рухнула на колени, задыхаясь и дрожа, пока нечто рвало мою утробу, выцарапывая на ее стенках звезды агонии.　

Выставив руки вперед, я растянулась на окровавленном брезенте в нескольких дюймах от Дерека — рвавшееся из живота бурчание сменилось оглушительным ревом в голове. Я больше не могла думать. Звук походил на комбинацию грохота приближающегося поезда и включенного на полную белого шума. Боль потускнела, сквозь нее прорезался голод, бился, как лошадь в пылающей конюшне.　

Фарш больше не поможет.　

Я склонилась к одной из ран.　

Что ты делаешь?　

Вытащила язык и лизнула кровавый порез. Меня пробила дрожь облегчения. Соленый привкус расцвел на языке, прокатился по горлу — кормить тварь. На миг настало затишье, а потом траходемон начал толкаться. Хотел еще.　

Я сунула руку в дыру на животе Дерека, раскрыла ладонь, чувствуя, как меж пальцев скользят влажные кишки. Схватила, вытащила, вдохнула их теплую вонь. Запах был мерзкий и сладковатый, как у гнилого батата. Я хотела, но еще не могла шагнуть за грань. Я сделала так много, что пути назад не было, но это... это...　

Траходемон заорал, как могут только младенцы, груди заныли словно он уже их сосал. Послание было ясным — наполовину мольба, наполовину угроза.　

Ты или они.　

До меня внезапно дошло. Я не хотела становиться матерью, но уже была ей. Инстинкт велел мне заботиться о малыше. Если противиться, природа отомстит, на сей раз под видом зародыша-каннибала. Я повесила голову, шепча ерунду, убеждая себя, что скоро все будет хорошо, нужно только быть сильной. Отложила кишки в сторону, взяла нож и принялась сдирать кожу с живота Дерека. Вырезала кусок плоти сбоку — там, где не было волос.　

Давай, тебе же нравилось есть свою кожу.　

Мясо было еще теплым и сочилось кровью.　

К моему удивлению, оно оказалось бесподобным.

25

Потребовалось время, но циркулярная пила помогла. К счастью, была суббота и не пришлось откладывать расчленение на вечер. Я просто хотела побыстрей с этим закончить. Кровь брызгала фонтаном, я снова поработала шваброй, потом протерла все бумажными полотенцами с моющим средством. Обрабатывала его пятки и кончики пальцев шлифовальным станком, пока на них не осталось плоти. Плоскогубцами выдернула зубы, хоть это оказалось и нелегко. Мне хотелось, чтобы его не могли идентифицировать. Не все зубы поддавались — особенно крепкие я била молотком, пока они не превращались в зазубренные осколки. Убрала голову и конечности Дерека в пакеты, дважды завернула в фольгу и положила в мешки для мусора. Вскрыла торс мясницким ножом и пилой и занялась внутренностями. Удалила почки (отделив их от мочевого пузыря), селезенку, печень и поджелудочную железу. Положила их в отдельные пластиковые контейнеры, как и куски кожи с соединительной тканью. Кастрировала его и убрала съежившийся член в пакет для сэндвичей. Все это оказалось в моем холодильнике и морозилке.　

Вышла из гаража. На улице никого не было. Случайный прохожий увидел бы только мешки с мусором. Я донесла конечности до машины и положила их в багажник. Вернулась в гараж и уничтожила окровавленный стул. Он был деревянным, и щепки быстро сгорели в камине. Скажу отцу, что случайно его сломала.　

Осталось решить, что делать с торсом: он был тяжелым — много мяса и костей. На это мне потребовалось время. Я вспомнила детективные шоу и фильмы, которые смотрела. Наконец нашла подходящую идею, расстелила новый брезент, перекатила на него торс, упаковала, перевязала веревкой. Подогнув уголки, приклеила их липкой лентой. Перетянула еще одной веревкой по центру свертка. Внесла его в дом и потащила по коридору. Я отлично запечатала сверток — по пути к ванной