Один в море воин - Сергей Зверев

«От всех опасностей, одним словом, – язвительно подумала Франческа. – От вас бы только кто защитил!» Но вслух, разумеется, она этого не сказала, да и на лице ее эти мысли никак не отразились.

– Мне не совсем понятно одно, Франческа, – вступил в разговор Вудмен, на которого излияния девушки в адрес русских произвели куда меньшее впечатление, поскольку сам он такого мнения не придерживался, в отличие от Гастингса. – Объясните, зачем вы вообще шли в зону проведения учений? Скажу честно – мы наблюдали за вашим кораблем и, когда увидели, каким курсом он следует, решили, что вы хотите нарушить наше соглашение и рассказать русским о том, что было между нами.

Итальянка опустила голову. На размышления у нее было не больше секунды, иначе американцы заподозрят неладное. Выдумывать убедительную причину было некогда. Впрочем, она знала, что бывают случаи, когда выгоднее не врать, а сказать чистую правду. Но не всю и с соответствующими комментариями.

– Вы правильно подумали, – не поднимая головы, сказала она. – Понимаете… Все-таки я женщина. Этот русский офицер произвел на меня впечатление. Да и он сам, по-моему, просто влюбился в меня! Представляете, после всего, что было, он даже шепнул мне, что не верит в мою причастность к провокации! То есть он думал, что меня тоже использовали без моего ведома и согласия. Такая наивность производит впечатление, правда? И вообще он казался таким чистым, открытым, мужественным. Мне было очень стыдно, что я так его подставила. Я просто места себе не находила. Поэтому и позвонила вам тогда, помните?

Гастингс кивнул.

– Ну, в итоге я не выдержала. Решила рассказать обо всем русским. И приказала капитану вести корабль к ним. Но потом сломался двигатель и начался весь этот кошмар. Тогда-то я и поняла, как сильно ошибалась.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – хмыкнул Гастингс.

– Что теперь со мной будет? – спросила Франческа.

– Да ничего особенного, – пожал плечами Вудмен. – При первой же возможности мы передадим вас на ближайшее американское судно, и вас доставят на берег.

– Спасибо! – расцвела Франческа.

– Скажите, а вы уверены, что русский офицер вас ни в чем не подозревает? – спросил Вудмен.

– Совершенно уверена, – кивнула девушка. – Говорю же, он от меня без ума, считает невинной жертвой.

– Понятно. Ну что ж, синьора, мы вас оставляем. Как только будет возможность, пересадим на корабль. Думаю, это можно будет сделать уже сегодня, – сказал Вудмен.

Американцы вышли из каюты, прошли шагов десять по коридору, потом, не сговариваясь, остановились. Оба понимали, что нужно поговорить без посторонних ушей.

– Под водой она ничего не видела, – сказал Вудмен.

– Да, похоже на то, – кивнул Гастингс. – Значит, она для нас не опасна.

– Наоборот – полезна. Такой будет свидетель на суде!

– Но она ведь ничего не видела своими глазами. Таких свидетелей и так хватает.

– Мы с ней еще поговорим. И она скажет, что видела. Главное, она уверена в виновности русских. Убедим ее, что против них все средства хороши. Она уже и сама с этим согласна.

– А насчет того, что русский ее ни в чем не заподозрил, ты веришь? – спросил церэушник.

– Трудно сказать, – пожал плечами Вудмен. – Сначала не верил. Но теперь начинаю склоняться к тому, что она не ошибается. Сам посуди – ведь Павлов не разведчик. Он простой спецназовец, боевой пес. Вполне мог ничего и не понять. Тем более если в самом деле влюбился в Франческу. А это вполне возможно, девушка она эффектная.

– Да уж. Но если это так, то открывается простор для комбинаций.

– Именно так. И этот простор мы используем, – кивнул разведчик.

– У меня уже есть одна конкретная идея, – сказал Гастингс. – Что, если она поможет нам заставить русского делать то, что нам нужно? А то у Большого Сэма что-то пока неважно получается.

– Получится еще. Несгибаемых людей не бывает.

– Получится, конечно. Но когда? У нас не так уж много времени. Нужно использовать итальянку, раз уж она нам подвернулась.

– Хм… Да, наверное, ты прав. Сэм сказал, что русский – крепкий орешек. А как ты хочешь ее использовать?

– А как использовать красивую женщину, в которую влюблен мужчина, чтобы заставить его делать то, что надо? Неужели не понимаешь?

– Понимаю, – усмехнулся Вудмен. – Сам хотел это же предложить. Кстати, так мы заодно и проверим, в самом деле она согласна с нами сотрудничать или притворяется.

– Приятно работать с тобой, Саймон, – хмыкнул Гастингс. – С полуслова друг друга понимаем.

– А ты думал, что настоящие профессионалы только в ЦРУ работают?

– Честно говоря, да. Но теперь изменил свое мнение. Операция практически закончена, и ты принимал в ней участие не меньше меня.

В английском языке нет поговорки про неубитого медведя и его шкуру. Иначе, наверное, один из собеседников ее вспомнил бы. Хотя, может быть, и нет. Уязвимое место американцев – это в первую очередь их самоуверенность.

30

Полундра пришел в себя от резкой боли в груди. На этот раз он сразу открыл глаза – притворяться было глупо. Он и так знал, где он и что от него хотят. Привстав, он ощупал грудь. Нажал на грудину, на ребра. Нет, похоже, по-настоящему серьезных повреждений у него нет. Правда, особых поводов для оптимизма это не дает. Лучше бы уж этот американец перестарался и они были. Со сломанными ребрами он под воду бы спуститься просто не смог, и планы янки накрылись бы… «Ладно, ребра целы, – подумал Полундра. – А остальное? Башка болит, но опять-таки серьезных повреждений, кажется, нет. Если бы было сотрясение мозга, я бы понял, учили неплохо».

Спецназовец попробовал встать, но это ему не удалось. Правая рука Полундры была по-прежнему прикована к переборке, причем близко к полу. Стоять он мог только сильно нагнувшись, а от такой позы очень быстро устает позвоночник. Немного поэкспериментировав, он определил, что удобней всего ему сидеть на корточках или лежать на боку. Но в положении лежа грудь болела сильнее.

Еще очень хотелось пить. Полундра не знал, сколько времени он пробыл без сознания, но, судя по чувству жажды, не меньше семи-восьми часов. А ведь он и до этого сколько-то одурманенный наркотиком лежал. Словом, по самым скромным прикидкам, не пил он около суток.

– Эй, вы там! – громко крикнул Полундра по-английски! – Пошевелите задницами! Принесите попить!

С полминуты ничего не происходило, потом за закрытым люком послышались шаги. Появился матрос в американской форме с пол-литровой бутылочкой какой-то минералки. Подходить к пленнику близко он благоразумно не стал, бросил бутылочку метров с двух. Видимо, был наслышан, что поймали его соотечественники не ягненка, а тигра.

– Спасибо, ублюдок! – непринужденно поблагодарил его Полундра, поймав бутылку. – Официант из тебя получился бы отличный. Куда лучше, чем солдат.

Американец слегка побледнел, но больше ничем своих эмоций не выдал, молча вышел.

«Молодец, – одобрительно подумал Полундра. – Грамотный. Знает, что с врагом разговаривать нельзя. А жаль. А то бы я ему устроил танец с саблями. Как в Колумбии год назад».

Год назад в Колумбии Полундра действительно попал примерно в такую же ситуацию. Но там часовой оказался намного глупее. После того как спецназовец в паре смачных предложений описал, как он имел всю его родню по женской линии, горячий латиноамериканец не выдержал и кинулся связанного врага пинать. А делать это, не обладая выучкой Большого Сэма, никак не следовало. Безопаснее с гремучей змеей поцеловаться. Полундра тогда сумел связанными ногами подшибить врага под коленки, связанными руками двинуть в висок, а потом зубами схватить за глотку. Дальше все было просто – у поверженного врага он зубами же вытащил нож из ножен, перепилил веревку на запястьях, освободил ноги, взял автомат и показал всем прочим находившимся в доме боевикам, на что способен «морской дьявол», если его всерьез рассердить. Правда, там он имел дело всего лишь с челядью захолустного кокаинового барончика, а не с профессиональными солдатами. Поэтому так легко все и вышло.

Полундра помотал головой, отгоняя неуместные воспоминания. Нужно было не о днях былой славы думать, а о том, что делать сейчас. Он посмотрел на бутылочку с минералкой. Пить или не пить? С одной стороны, кто знает, что они туда подмешали. С другой – если захотят наркотиками напичкать, то напичкают. Два человека подержат, а третий уколет. Значит, осторожничать глупо, только силы потеряешь. Он свинтил крышку и жадно присосался к бутылке. Всю воду не выпил, оставил примерно треть. С сожалением осмотрел бутылку – нет, в качестве оружия ее использовать никак не удастся. Можно, конечно, запустить в кого-нибудь, но здесь ведь не лопухи собрались.

Поставив бутылку рядом с собой, Полундра стал думать, что ему делать дальше. Идти на поводу у американцев нельзя. Но не получится ли как-нибудь их обмануть? Ведь если его здесь забьют до смерти, он и Родине ничем не поможет, и за смерть товарищей не отомстит. Но как их обманешь? Если он согласится, они ведь наверняка не пустят его под воду без контроля!