Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов

куклу дочери. Та прижала ее к груди. Тем временем дедушка Мороз и Снегурочка вручили подарок старшей дочери Наташе. Ей досталась кукла в голубом платье. У нее тоже открывались глазки, кукла говорила «Мама». Обе девочки убежали к дивану, где принялись сравнивать и рассматривать подарки. А Мороз поманил к себе сына Рогова. Мальчик подошел и встал перед ним.

— Как зовут?

— Игорь! — отчеканил мальчик.

— Молодец! — похвалил Мороз и протянул ему коробочку. — Держи, воин!

— Ух, ты! — воскликнул мальчик, доставая из коробки блестящий револьвер. — Он стреляет?

— Еще как! — успокоил Мороз. — Для начала оттяни назад курок. Да, так. Теперь берешь вот из этой коробочки пистончик из бумаги и кладешь сюда. Теперь жми на спусковой крючок.

В гостиной бахнуло. Белесое облачко поползло вверх от револьвера. Запахло серой.

— Ну, все! — Алевтина прижала пальцы к вискам. — Теперь не продохнем от дыма, а от грома разболится голова.

— Это мы решим, — хмыкнул Рогов, подошел к сыну и забрал коробочку с пистонами. Сунул ту в карман.

— Папа! Папа! — заканючил мальчик.

— Постреляешь, — успокоил офицер. — Но не в комнатах.

— А теперь — родителям! — объявил Дед Мороз. — Глафира, заносите!

В гостиную вошла горничная. В руках она держала большую коробку из картона. Водрузив ее на стол, сняла крышку.

— Торт! — воскликнула Полина. — И большой какой!

— С розочками, — уточнила Алевтина. — Наверное, вкусные.

Дети, услыхав, ринулись к столу.

— Так! — обломала их Полина. — Не сейчас. Для начала ужин. Вам накроют стол. А пока дедушка Мороз расскажет сказку.

— Сказку! Сказку! — закричали дети, подбежав к Морозу.

— Мы спешим, — попытался соскочить тот. — Нас другие дети ждут.

— Подождут! — сказала Алевтина. — Будьте так любезны!

Федор обреченно глянул на офицеров. Те смотрели на него, улыбаясь.

— Вам же хуже! — буркнул Федор и направился к дивану. Сел, расправив полы кумачового тулупа. Дети тут же устроились по бокам. Взрослые разместились на стульях. На одном из них Рогов помог устроиться Снегурочке.

— Значит, так, — начал Федор. — Жила-была в деревне девочка и звали ее Красная Шапочка.

— Почему? — спросила Наташа.

— Мама сшила ей такую, — Он стащил с головы колпак и показал детям. — Чтоб издалека видно было. Пойдут они, значит, в лес по грибы-ягоды, мать подымет голову и заметит красную шапочку — значит, дочь не потерялась. Вот однажды говорит мать Красной Шапочке: «Отнеси, дочка, пирогов бабушке. Она старенькая, ей печь трудно». Взяла Красная Шапочка корзинку с пирогами и пошла по лесной тропинке. Так ближе было. Идет, а навстречу — Серый волк.

— Ой! — воскликнула Наташа и прижала к груди куклу. Игорь снисходительно усмехнулся.

— «Здравствуй, Красная Шапочка, — говорит волк, — продолжил Федор. — Ты куда идешь?» «К бабушке», — отвечает девочка. «Что несешь?» «Пирожки». «Дай попробовать?» «Ага, счас!», — говорит девочка и достает из корзинки наган.

— Откуда он у девочки? — спросил Рогов.

— Подарили, — не замедлил Федор. — Трудно жить в деревне без нагана.

Полина прыснула и прикрыла рот ладонью. Посмотрела на мужчин. Те с трудом сдерживали улыбки.

— Наставила Красная Шапочка револьвер на волка и говорит: «Хенде хох!» По-немецки это означает: «Руки вверх!»

Теперь прыснули мужчины.

— Почему по-немецки? — спросил мальчик.

— Так волк из Германии прибежал, — пояснил Федор. — Красная Шапочка это сразу поняла. Русский волк, он толстый, гладкий. Где зайчишку в лесу словит, а где — и поросенка. Тем и сыт. А в Германии — шалишь. Каждый заяц на учете, под номером записан. Съешь его — на расправу сволокут. Что волку остается? Шишку подобрать в лесу или мерзлую картошку в поле. Отощал совсем, шерсть клочьями лезет. Тем себя и выдал. Понял волк — плохо дело, и поднял руки.

— У волка лапки, — поправила Наташа.

— Значит, лапки, — согласился Федор. — Поднял их и говорит: «Нихт шиссен! Не стреляй в меня, Красная Шапочка! Я хороший». «Так я и поверила тебе! — отвечает девочка. — Говори быстро! Наме, динстград, абтайлунгснуммер!» Что означает: имя, чин, номер войсковой части. Заплакал серый волк. «Нет у меня чина, — говорит девочке, — в войсковой части не служу. Даже имя мне не дали. Называют просто Серым. По-немецки это Грау». «Для чего явился, Грау? — спрашивает Красная Шапочка. — Почему меня встретил?» «Я не сам, — оправдывается волк. — Приказали. Изловили меня охотники и велели: „Или выведай большой секрет Красной Шапочки, или мы тебя — на живодерню“. Вот я и согласился».

Федор сделал паузу.

— Какой секрет? — не утерпела Алевтина.

— Где Красная Шапочка прячет конфеты.

Полина хрюкнула и, зажав рот рукой, выбежала из гостиной. Следом устремилась Алевтина. Офицеры усидели, но держались из последних сил.

— Хитренький какой! — возмутилась Таня. — Так ему и сказали!

— Что, в Германии нет конфет? — спросил Игорь.

— Есть, — кивнул Федор. — Только детям не дают. Все кайзер пожирает, император ихний. Отрастил живот ниже колен, изо рта шоколад лезет, только все равно кричит: «Никому не дам! Все сам съем!»

— Жадина! — сказала Таня. Дети закивали. Куликов с Роговым поднялись и, зажимая рты, пробрались к выходу. Там, встав в дверях, стали слушать. Из-за их спин выглядывали жены. В гостиной осталась только Юлия. Она сидела и беззвучно смеялась.

— «Не получите вы русских конфет! — говорит Красная Шапочка, — продолжал Федор. — Здесь вам не тут!»

Офицеры согнулись и скрылись в коридоре. Следом — жены. Оттуда в гостиную долетел хохот.

— Ну, а дальше? — спросил Игорь.

— Сказала Красная Шапочка волку: «Ком! Шнель!», что означает «Шевели лапками!» и пригрозила револьвером. Отвела его к пограничникам. Посадили Грау в клетку, а затем и вовсе в зоосад сдали. Волк только рад был — хоть кормить будут. Красной Шапочке за проявленную бдительность выдали награду. Корзину печенья и бочку варенья.

— Ух, ты! — воскликнула Наташа. — Целую бочку!

— Причем, полную, — уточнил Федор. — Позвала Красная Шапочка детей в гости. Каждый принес с собой ложку. Встали они вокруг бочки, стали черпать из нее варенье и намазывать его на печенье. Так и съели все.

— А животы у них после этого не слиплись? — спросила, входя в комнату, Полина.

— Нет, — ответил Федор. —