Бешеный волк - Владимир Колычев

– Да пошли вы! – буркнул Толян. – Этот пидор меня за яйца хватает, а я терпеть должен? Фига!

Толян стопроцентный натурал. Поэтому и приложился к Вадим Вадимычу со всей секс-большевистской ненавистью. Хорошо, до смерти не зашиб.

Извращенца привели в чувство. И не мудрствуя лукаво, Алик сунул ствол прямиком ему в зубы. Толян к этому времени уже привел себя в порядок. И на пару с Серегой осматривали дом – приватизировали все ценное. Но Алика куда больше интересовала наличность.

– Бабки где? – с нарочитой меланхоличностью спросил он.

«Маркиз» выпучил глаза и замотал головой. Алик убрал ствол.

– Нет бабок, да? – скривился он.

– Нет, – снова мотнула головой жертва.

– И не было?

– Были… Ко мне уже приходили. Все забрали… Сам во всем виноват. Не надо было проституток в дом водить…

Алик зло усмехнулся. Этот красномордый мужик с утиным носом явно не дурак. Как знал, что рано или поздно его придут поиметь. И байку заранее придумал. Только не тех лечить вздумал.

– Зря ты так говоришь. Не верю я тебе. Не верю.

– Да нет у меня ничего! Хоть весь дом переверните…

– А в доме и нет бабок. Ты их в банке хранишь. В стеклянной… Где бабки зарыл, говори, сука!

– Хранил. В банке. Только все вырыл…

Мужик смотрел куда-то мимо Алика. В глазах тихий ужас.

Алик перехватил его взгляд. Оказывается, «маркиз» смотрел на Степу.

– Что, узнал?

Извращенец тупо кивнул.

– Вот так, братуха, – подмигнул Степе Алик. – Ты у нас теперь легендарная личность. По телеку тебя показывают. Сколько на тебе трупов?

Степа далеко не вундеркинд, но фишку просек сразу.

– Немного, – криво усмехнулся он. – Всего девятнадцать…

– До ровного счета одного не хватает, так?

– Ну да, одного.

– Так в чем проблема, брат? Бабок у этого козла нет. Можно мочить…

– Легко! – кивнул Степа.

Его ствол уперся извращенцу в лоб. Палец шевельнулся на спусковом крючке.

– Есть!.. У меня есть деньги… Только не убивайте…

Страх перед смертью сорвал все тормоза. «Маркиз» поплыл.

Степа убрал ствол.

– Бабки на бочку!

Мужик трудился до самого утра. Сначала он отдал все, что имел на руках. Затем вскрыл тайник. Для этого пришлось взломать бетонный пол в подвале. И выкопать яму в полтора метра глубиной. И только после этого на свет появился цинковый герметичный ящик.

– Сколько здесь? – спросил Алик.

– Пятьдесят тысяч долларов. Все, что есть!

– А если паяльник да в очко? – угрожающе процедил сквозь зубы Степа.

– Да нет у меня больше денег! Нет!!!

Это было похоже на правду.

– Значит, нет больше? – с высоты своего положения спросил Алик.

– Нет. Можете меня убить, нет у меня больше ничего!

Алик скривил губы в демонической насмешке. И многозначительно посмотрел на Степу. Тот кивнул и вытянул руку с пистолетом, направил его в голову «маркиза». Трясущимся пальцем нажал на спуск. Грохот выстрела, усиленный замкнутым пространством, ударил по барабанным перепонкам. Для убедительности Степа выстрелил еще два раза. Труп извращенца рухнул на дно собственноручно вырытой могилы.

– Степа, спрыгни за ним, – велел Алик.

– Зачем? – не понял тот.

– Посмотри, может, он еще жив?

– Какой жив? Я ж ему башку прострелил!

– Все равно посмотри. Мало ли что. И уложи на дно аккуратно. Чтобы во весь рост…

Степа кивнул, соглашаясь. И спрыгнул на самое дно трехметровой ямы. Пистолет он прихватил с собой.

– Все нормально? – спросил Алик.

– Нормально. Стопудовый жмур.

– Ну тогда все ништяк. Давай, поднимайся…

Из ямы показалась голова Степы.

– Извини, братан, – ледяным тоном изрек Алик и нажал на спусковой крючок.

Хватило одной пули. С простреленной головой Степа свалился на дно ямы, накрыв собой труп «маркиза».

– Зачем? – ошалело взвыл Серега.

– А ты не понял? – холодно посмотрел на него Алик. – Степа классный пацан. Но за ним вина. Он у нас узнаваемая личность…

– В натуре, – согласился Толян. – Я уже думал, что его надо убрать.

– Как же мы теперь втроем будем?

– Почему втроем? Нас четверо.

Алик посмотрел на Олю. Девчонка совсем никакая. Бледная как смерть, от страха еле на ногах держится.

– Ты же с нами?

– С вами, – затравленно кивнула она.

– Ну и лады…

Серега и Толян остались закапывать трупы. Алик и Оля поднялись наверх.

Три часа ночи. Время еще есть. Поэтому можно спокойно ждать, когда пацаны управятся с погребальными делами.

– К «маркизу» гости могут прийти, – сказал Алик.

И привлек к себе Олю.

– Кто?

Она и не думала вырываться.

– А кто-нибудь… Знаешь, что нужно тогда делать?

– Не знаю.

– Стрелять, вот что надо делать… И стрелять будешь ты.

Настроение было на высоте. Недавнее убийство необычайно возбудило его. Какое-то маниакальное возбуждение. Энергия била ключом и требовала выхода. Он знал, куда спустить пар.

Ей было не до секса. Зато ему хотелось как никогда.

– Хотя нет, стрелять буду я, – скривился он в усмешке. – Но только если с коня.

Оля не сопротивлялась. Покорно разделась, согнулась в поясе, руками оперлась на подоконник. Алик зашел к ней сзади и оседлал чуть ли не с разгону. Скачка началась. Азарт риска и дьявольская похоть смешались в ураганном коктейле. Еще никогда он не жаждал так женщину, как сейчас…

Глава 19

Сказать, что Ладе у Маши просто понравилось, значит не сказать ничего. Ее дом казался раем. И вовсе не потому, что здесь все было на высшем уровне – евродизайн, кожаная мебель, сплит-система. Маша окружила ее теплом и заботой. Никак не думала Лада, что она может быть такой доброй и внимательной.

Маша дала ей денег на обратный билет. Но просила пока не уезжать.

«Тебе нельзя сейчас в дорогу, – говорила она. – Я чувствую твою ауру. И могу с уверенностью сказать, что сейчас в твоей жизни черная полоса. Ты можешь погибнуть. Поэтому оставайся. Побудь у меня, пока я не решу, что с твоей кармой все в порядке…»

Лада и без нее знала, что такое аура и карма. Поэтому легко поверила ей. Да и как не верить, если в последнее время она ничего не видит от жизни, кроме неприятностей?

Череда неприятностей могла продолжиться в пути. Лада бы не удивилась, если бы ее поезд сошел с рельсов. Возможно, она бы не погибла, но на всю жизнь осталась бы инвалидом…

Неприятный сюрприз могла преподнести ей и Маша. Но Лада и думать об этом не хотела. Слишком та хорошо ее приняла, чтобы думать о ней плохо.

Маша умело выводила ее из депрессии. Возилась с ней как с маленькой. Занимала разговорами на отвлеченные темы, показывала город, вывозила на природу. И все совершенно бескорыстно. Маша работала в ночную смену переводчиком в гостинице «Россия». Приходила домой уставшая. Но виду не показывала. Отнекивалась, что выспалась на работе. И окружала Ладу заботой и вниманием. Говорила, что ей это очень нравится, что забота о ближнем помогает ей переосмыслить ценности мира и стать совершенно другим человеком. Лада ей верила. И была благодарна за то, что в разговорах с ней Маша не упоминает о своем брате. Как будто знала, что при одном упоминании о Жене Ладу может хватить нервный тик…

Она здесь уже целую неделю. И только сегодня разговор зашел о делах насущных.

– Ты не раздумала поступать в институт? – спросила Маша.

– Раздумала… Да и документы уже, наверное, поздно подавать.

– Ну ты, подруга, даешь! Ты что же, даже документы не подавала?

– Нет… Сначала думала, в какой именно институт поступать. А потом все так закрутилось. Не до того было…

– Но ведь еще не поздно документы подать?

– Думаю, что не поздно.

– Ну так в чем же дело? Или ты еще не решила, в какой институт поступать?

– Хорошо бы в Первый медицинский. Но туда разве поступишь?

– А что?

– Там огромный конкурс. Я не пройду.

– Почему? Знаний не хватит?

– Я все знаю. У меня медучилище с красным дипломом.

– Поняла. Денег нет и связей. А сейчас без этого никуда…

Маша задумалась:

– Как ты говоришь, Первый медицинский институт?

– Если точее, Первый Сеченовский.

– Что-то знакомое… Знаешь что? Есть у меня один знакомый. Интересный, между прочим, мужчина. Статный, солидный. Волосы у него с проседью. И очки. Ну, настоящий профессор. А он, между прочим, и есть профессор. И доктор медицинских наук. А ведь он заведует кафедрой в твоем институте.

– Не в моем.

– Пока не в твоем. Но он будет твоим. Та-ак, я сейчас…

Маша достала телефонную книжку, пролистнула страницы:

– Ага, вот он… Та-ак, Доброхот Борис Анатольевич. Нет, не профессор он. Доцент. И не доктор наук, ошиблась. Кандидат наук. Начальник приемной комиссии. Мама родная! Это ж то, что нам нужно! Сейчас, сейчас…

– Может, не надо? – попыталась остановить ее Лада.

– Почему это не надо? Надо!

Она позвонила профессору. Но не дозвонилась.

– Ладно, впереди целая ночь, дозвонюсь…

Маша вернулась с работы в двенадцатом часу дня.