Третьего раза не будет! (СИ) - Муратова Ульяна

— Да, конечно, только не затягивай. Закрепить эффект нужно обязательно, — сурово сказала она.

— Спасибо.

Проведя рукой по абсолютно гладкой коже ног, я повеселела. Ну, тыкает она, подумаешь. Зато кожа теперь потрясающая и словно светится изнутри. Не как трусы, конечно, но похоже.

Маритана уже ждала меня в приёмной, вид у неё был посвежевший и довольный. Я же кинулась к большому зеркалу у окна, завороженно разглядывая результат. Кожа действительно стала идеальной. Ни одной чёрной точки, ни пятнышка, ни складочки. Исчез даже небольшой старый шрам с запястья. И ни единого лишнего волоска!

Настроение взметнулось на какую-то недосягаемую высоту. Уверенность в собственной неотразимости выплыла из глубины сознания, прочно заняв место в груди. Хотелось гладить себя и трогать пряди волос руками, но героическим усилием я сдерживалась.

— Нам пора возвращаться, думаю, что все товары уже доставили на станцию. Мы и так опоздаем к обеду.

Я поспешила за Маританой, на ходу одаряя прохожих широкой улыбкой.

— Ой, а я, кажется, не расплатилась, — вспомнила я у самой станции.

— У тебя бы денег не хватило, я записала на свой счёт, не переживай. Шампуни и кремы нам пришлют завтра утром, я тебе передам.

Закинув кошель с деньгами в рюкзак, я села обратно в седло.

Прекрасный, удивительный мир юрского периода!

Глава 16. Боевой настрой

Анна

Остаток дня после посещения волшебного спа я провела в чудеснейшем настроении. Достаточно было уловить отражение в любом зеркале, и я едва могла удержаться от ликующей улыбки. И я веселилась от души: корчила рожи детям, дразнила мужа, подмигивала домашнему персоналу и активно обожала всех вокруг.

Хмурый и серьёзный Алекс неожиданно легко поддавался на мои провокации, догонял, ловил, смеялся, даже вышиб дверь в ванную (что вызывало во мне двоякие чувства: и приятно до ужаса, и смешно, и пугает, и дверь жалко). По пути на ужин я смачно ущипнула его пониже спины, за что тут же была изловлена и удостоена шлепка в ответ. Я чувствовала, насколько он возбуждён, и это лишь сильнее кружило голову, добавляя оттенок озорной страсти в общее веселье.

К моменту, когда мы наконец остались одни, нетерпение, желание и хорошее настроение уже выплёскивались через край.

— Скучаешь? — спросила я, стараясь спрятать предвкушающую улыбку.

— Планирую ряд тактических телесных наказаний для улучшения дисциплины в отдельно взятом отделении, — с весёлым вызовом ответил он.

— Звучит очень грозно. Неужели никак нельзя избежать такой суровой кары? — притворилась я озадаченной.

— Боюсь, что нет. Придётся расплачиваться за своё поведение… Плохих девочек принято наказывать, — чуть хрипло сказал он, и пресловутые бабочки в животе замахали крыльями с такой силой, что из организма выдуло вообще все другие мысли и желания.

— А я разве была плохой девочкой? — выгнула я бровь, стараясь раздеваться не слишком торопливо.

— Очень плохой. Брыкалась, запиралась, кусалась, щипалась и убегала от старшего по званию.

— Звучит как очень серьёзный проступок, — я уже освободилась от одежды, оставшись в одном кружевном белье. — Но, возможно, я знаю способ загладить свою вину…

Моральных сил на разговоры не осталось. Я находилась на той грани, когда выражать свои чувства словами уже невозможно, и в игру вступает язык тела. Мне физически требовалась близость с мужем, казалось, что я умру от нетерпения, если не притронусь к нему сию же минуту. Плавно толкнув его на кровать, я забралась сверху, потёрлась о него, как кошка, и наконец дала себе волю делать то, что хотела: целовать, нежно прикусывать, гладить пальцами, сжимать в ладонях и ласкать языком.

Бесшабашное веселье пьянило, и я опускалась всё ниже и ниже, исследуя его тело и наслаждаясь горячим откликом. Алекс вздрогнул, когда я коснулась языком особенно чувствительного места. Я с ума сходила от вожделения глядя, как напрягаются его мышцы в такт моим движениям, слушая срывающиеся с губ хриплые стоны, видя, как сильные ладони сжимают простыни в рефлекторной попытке удержаться на пике удовольствия.

Доведя Алекса до самой грани, в оцепенении смотрела, как сильное тело содрогается от острого наслаждения. Я сама была уже на краю, балансируя над пропастью одурманивающей страсти. Когда его дыхание немного выровнялось, мои руки сами заскользили по мускулистому торсу, сначала поглаживая, а потом чуть задевая ставшую чувствительной кожу ноготками.

Инициатива недолго оставалась в моих руках, спустя несколько минут муж словно очнулся и яростно прижал меня к себе, повалив на постель. Не дав возможности даже вздохнуть, он перевернул меня на живот и подмял под себя, жадно шаря по телу горячими ладонями. Его нетерпеливые руки сжимали груди, сминали ягодицы, с нажимом ласкали изгибы моего тела. Я застонала, когда он оказался во мне и забилась в экстазе, когда пальцы коснулись сокровенной точки внизу живота, но это было лишь начало.

Сжав меня ещё сильнее, он задвигался, лишая возможности думать и сужая моё сознание до одного лишь ощущения бешеного ритма страсти. За первой вспышкой удовольствия последовала вторая, я изгибалась и, кажется, кричала, когда он входил в меня до предела, наполняя всю до отказа, до точки, когда всё остальное, помимо него, просто теряло значение.

Когда муж выпустил меня из властной хватки, я, дрожа, повернулась и прижалась к нему. Он ласково укутал меня в одеяло и притиснул к себе, обнимая. Хотелось рассказать, насколько сильно я его люблю, но слов не было. Как и сил на что-то, кроме дыхания. Всё тело странно ныло от восторга пережитого. Никогда ещё я не испытывала такого невероятного удовольствия. Не помню, как я уснула, но меня переполняло ощущение необузданного, дикого счастья.

Проснулась я затемно, слегка пошевелившись в кольце рук Алекса. Он уже не спал, лежал, глядя в потолок и о чём-то размышляя.

— Доброго утра, любимый, — потянулась я.

— Доброго, единая.

— Единая? — сонно переспросила непонятное слово.

— После Обряда Единения мы друг для друга единые.

— Это из-за этого всё так остро ощущается? Думаю, что вчера была лучшая ночь в моей жизни, — потёрлась я о него щекой.

— Нет, вряд ли. Насколько мне известно, Обряд не влияет на ощущения, — муж повернулся ко мне и довольно улыбнулся. — Что, даже лучше, чем раньше?

Я потянулась ещё раз и томно потёрлась о его бок.

— Да, лучше.

— У тебя был кто-то, кроме меня? — с интересом спросил он.

— Нет, не было, — ответила я, наблюдая, как его улыбка перетекла из довольной в самодовольную, и даже захотелось щёлкнуть его по носу, чтобы не задавался. — По крайней мере вчера точно. Вроде бы сегодня ещё вообще никого не было.

Он схватил меня в охапку и начал щекотать, а я хохотала и брыкалась, но силы были неравны, что позволило ему воспользоваться моей беспомощностью и показать, что сегодня был он.

Какое-то время и бурный оргазм спустя, мы снова развалились на кровати.

— Нужно собирать вещи. Помощь нужна? — со вздохом спросил муж.

— Нужна. Как минимум до душа меня довести, — проворковала я.

— А сама?

— Ноги дрожат, — призналась я, и в ванную меня понесли.

Мелочь, а приятно.

Оставив меня на пару минут приводить себя в порядок, Алекс исчез за сломанной дверью. Эх, нужно извиниться перед хозяевами. Некрасиво получилось. Или пусть кто ломал, тот и извиняется? Хотя с него станется с каменным лицом денег дать и сделать вид, что ничего не произошло. Свои ошибки Алекс не очень любил признавать, а прощение просил всегда крайне неохотно, даже если был кругом неправ. Зато всегда старался чем-то свой косяк компенсировать, и я назвала это «виноватой музыкой», которую он включал в таких случаях.

К моменту, когда я освободила ванную комнату, муж уже застелил постель, чтобы складывать на неё вещи. Вчерашние покупки в нескольких сумках и коробках лежали у входа в спальню, я даже не успела их посмотреть.