Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых - Райс Энн

Теперь казалось, что весь свет в комнате собрался в глазах Клодии. Я сидел в некоторой растерянности, надеясь, что Морган не проснется, но, когда тишина стала уже вовсе невыносимой, вошла хозяйка. Ее свеча осветила пьяного спящего англичанина.

«Теперь выйдите, – сказала она мне. Вокруг нее толпились темные фигуры, женщины и мужчины; старая деревянная гостиница наполнилась шарканьем подошв. – Ступайте к огню».

«Что вы собираетесь делать? – Я поднял Клодию и прижал к себе. – Я хочу знать, что вы решили предпринять!»

«Идите к огню», – приказала женщина.

«Остановитесь, не делайте этого», – сказал я.

Глаза хозяйки сузились, она процедила сквозь зубы: «Выйдите отсюда!»

«Морган», – позвал я англичанина, но он не услышал меня.

«Оставьте его», – с яростью сказала женщина.

«Но это же глупо! Разве вы не понимаете – эта женщина уже умерла!» – взывал я к ней.

«Луи, – прошептала Клодия неслышно для остальных, обняв меня за шею, – оставь этих людей».

Крестьяне входили в комнату, устремив на нас мрачные взоры, и становились вокруг стола.

«Но откуда они? – прошептал я. – Вы же обыскали кладбище! Если это вампиры, то где они прячутся от вас? Эта женщина уже не причинит вам вреда. Лучше уж устройте охоту на вампиров».

«Днем, – мрачно кивнула хозяйка. – Мы их поймаем днем».

«Где? Там, на кладбище? Будете разрывать могилы?»

Она мотнула головой.

«Развалины, – ответила женщина. – Мы ошиблись: они прятались там всегда, еще во времена моего деда. И сейчас они там. Если придется, мы разберем это место камень за камнем. Но сейчас… уходите из комнаты. Мы вышвырнем вас вон, прямо в темноту! – Она вытащила из-под фартука зажатый в кулаке кол и подняла его в мерцающем пламени свечи. – Слышите меня, уходите!» – повторила она. За ее спиной, молча сверкая глазами, сгрудились мужчины.

«Да… – ответил я. – Прочь отсюда. Так будет лучше».

Я прошел мимо, чуть не отбросив ее в сторону. Остальные отступили назад. Я взялся за щеколду и одним быстрым движением отодвинул ее.

«Нет! – закричала женщина на своем гортанном немецком. Она с ужасом смотрела на щеколду. – Вы не понимаете, что делаете!»

«Где эти развалины? – холодно спросил я. – Надо ехать налево или направо?»

«Нет, нет!» – она отчаянно мотала головой.

Я открыл дверь, мне в лицо ударил холодный воздух. Одна из женщин около стены что-то зло и отрывисто сказала. Всхлипнул во сне ребенок.

«Я ухожу. Мне нужно только одно. Скажите мне, где эти развалины, чтобы мы держались от них подальше. Ну, говорите».

«Вы не знаете, что делаете», – бормотала она.

Я взял хозяйку за запястье и медленно потянул за собой. Доски пола заскрипели, она упиралась. Мужчины подвинулись было ближе, но, когда женщина ступила на порог в темноту, остановились. Она вскинула голову, и волосы упали на ее дикие, расширенные глаза, свирепо глядевшие на мою руку.

«Говорите же», – сказал я.

Она смотрела уже не на меня, а на Клодию. Та повернулась к ней, и отблески огня осветили лицо девочки. Я знал, что женщина не видит сейчас ни пухлых щечек, ни детских губ, а только глаза, полные темной дьявольской мудрости. Хозяйка нервно покусывала губы.

«К северу или к югу?»

«К северу…» – прошептала она.

«Направо или налево?»

«Налево».

«Как далеко отсюда?»

Ее рука отчаянно вырывалась.

«Три мили», – выдохнула женщина.

Я отпустил ее. Женщина отшатнулась к двери, глядя на меня со страхом и непониманием. Я уже повернулся, чтобы идти, но вдруг она окликнула меня. Я обернулся. Она сорвала распятие с притолоки над своей головой и протянула мне. Из темного кошмара моей памяти выплыли Бабетта, ее слова: «Изыди, Сатана!», ее ненависть. Но на лице женщины было написано только отчаяние.

«Во имя Господа, возьмите! – сказала она. – И поезжайте быстрее».

Двери захлопнулись, мы с Клодией остались одни в кромешной темноте.

– Несколько минут – и мрак ночи сомкнулся над слабыми фонарями нашей кареты, будто бы никогда и не существовала эта деревня. Экипаж кренился на поворотах, скрипя рессорами, тусклая луна на мгновение освещала бледные контуры за соснами. Я все время думал о Моргане, слышал его голос. И с ужасом ждал встречи с существом, убившим Эмили, с чудовищем, с одним из нас. Клодия же пребывала в неистовом возбуждении. Если бы она умела править лошадьми, то наверняка взяла бы поводья в свои руки. Она все время просила меня гнать быстрей, ее задевали низкие ветви, хлестали по лицу, но рука на моем поясе была тверда как сталь.

Помню, дорога резко свернула, звякнули фонари, и Клодия прокричала сквозь ветер: «Смотри, Луи, это здесь!»

Я резко натянул поводья, Клодия упала на колени, привалилась ко мне. Карета остановилась, слегка покачиваясь, как корабль в море.

Луна выплыла из-за облака и осветила высоко над нами тусклые очертания башни, в длинном узком окне просвечивало мутное небо. Экипаж уже замер на рессорах, а я еще сидел, вцепившись в сиденье, и пытался унять головокружение. Тихо заржала лошадь, и наступила тишина.

«Идем, Луи», – сказала Клодия.

Я прошептал что-то, наверное слова отказа. С ужасной отчетливостью я чувствовал присутствие Моргана, слышал его тихий, бесстрастный голос. Но никого не было вокруг нас. Только шум ветра и мягкий шелест листьев.

«Как ты думаешь, он знает, что мы здесь?» – спросил я и не узнал сквозь ветер свой голос. Я сидел в этом тесном пространстве и не видел выхода, а густой лес вокруг казался ненастоящим. Наверное, я вздрогнул – Клодия очень нежно коснулась моей руки. Стройные сосны возвышались за ее спиной, шум листьев все нарастал, будто гигантский рот с силой выдувал воздух.

«Они закопают ее прямо на перекрестке? Что они с ней сделают? С англичанкой!» – прошептал я.

«О Луи, – сказала Клодия. – Если б я была такая большая, как ты, и если б у тебя было мое сердце!»

Она наклонила ко мне голову, будто хотела укусить, я отпрянул было назад, но почувствовал лишь осторожное прикосновение ее губ, нежно вобравших мое дыхание. Я ласково обнял Клодию.

«Я поведу тебя, – сказала она. – Возьми меня на руки и помоги спуститься. Назад нам дороги нет». Казалось, прошла вечность. Ее губы касались моего лица. И вдруг она отодвинулась, унося тепло своего маленького тела, на мгновение сжала мою руку и грациозно и легко, словно паря в воздухе, спрыгнула вниз. Она стояла на дороге в дрожащем свете фонаря и смотрела на меня.

«Спускайся, Луи», – позвала она и отступила в темноту. Я быстро снял с крючка фонарь и через секунду уже стоял рядом с ней в высокой траве.

«Разве ты не чувствуешь? – прошептал я. – Опасность… Она разлита в воздухе».

Неуловимая улыбка мелькнула на губах Клодии. Она повернулась к склону холма, луч фонаря высветил дорогу наверх, проходившую между деревьями. Маленькой белой рукой она накинула капюшон и двинулась вперед.

«Подожди…»

«Страх твой – враг твой», – ответила Клодия и не остановилась.

Она шла вперед твердым шагом, груды камней сменили высокую траву, лес сгущался, огромные ветви зловеще шумели высоко над головой. Луна зашла, башня скрылась в темноте за высокими кронами деревьев, слабый ветер уже не доносил запах лошадей.

«Будь настороже», – шепнула Клодия, неумолимо продвигаясь вперед. Только на секунду она остановилась: дикий виноград обвивал камни и сплетался над головой, и с первого взгляда казалось, что это беседка. Но руины были древние: чума, пожар или набеги чужеземцев опустошили некогда этот город. Остался только монастырь.

Из темноты донесся звук, но это был не ветер и не шум листьев. Клодия насторожилась, замедлила шаг, потом махнула рукой в сторону. Я посмотрел туда. Горный ручей медленно спускался по склону, петлял между камнями и обрывался отвесным, бурлящим водопадом; брызги воды сияли в лунном свете. На фоне водопада мелькнул силуэт Клодии: она схватилась за корень, торчащий из влажной земли, и полезла вверх по откосу, подтягиваясь на руках; ноги в маленьких ботинках нащупывали опору. Ручей был холодный; я вдохнул влажный, свежий воздух, и на мгновение мне стало легче. Я прислушался: журчала вода, листья шелестели на ветру, но больше – ни звука, ни движения. И вдруг страшная догадка поразила меня, руки похолодели: здесь было слишком тихо, безжизненно. Будто лесные звери и птицы нарочно избегали этих мест. Клодия стояла на выступе надо мной; она попыталась дотянуться до фонаря, ее накидка коснулась моего лица. Я поднял фонарь, свет озарил ее замкнутое ангельское лицо. Она протянула мне руку, чтобы помочь подняться в гору. Мы двинулись дальше, вверх по течению ручья.