Обман - Клэр Фрэнсис

Я упрямо молчу.

– Наверное, я должен был предупредить вас об этом, мне действительно перед вами неудобно, но…

– Вы не хотели зря меня обнадеживать? – подсказываю я.

Он отводит взгляд в сторону, явно стараясь сбить напряженность ситуации, и повторяет:

– Я хотел дождаться хоть каких-нибудь результатов.

– Но один результат уже налицо!

– Какой? – Морланд настораживается. – С чего вы взяли? Ведь еще ничего не нашли.

– Я хотела сказать… – Трудно объяснить ему, что известие о новом направлении поисков застало меня врасплох, что оно вновь разбудило все мои страхи. Однако понимаю: в тщетной надежде, что все помаленьку затихнет, я могу винить только себя саму.

– Я не собирался ничего от вас утаивать, Эллен, – говорит Морланд. У него спокойный и открытый взгляд. Взгляд воспитанного, благородного человека.

На секунду я задаюсь вопросом, как себя чувствует человек, который за всю свою жизнь ни разу не совершил бесчестного поступка?

– Вполне может быть. – Мое негодование начинает мне самой казаться глупым. – Я все понимаю, – говорю я миролюбиво. – Но была бы вам весьма признательна, если бы в будущем вы держали меня в курсе дела.

– Тогда давайте заглянем ко мне. Я вам все объясню по порядку.

– Прямо сейчас? – спрашиваю я, заранее зная, что соглашаюсь.

– Мне трудно будет объяснить вам все без карт и таблиц. А они у меня дома.

– Мне нужно отправить Джоша в гости.

– Я подожду.

Нас потихоньку относит течением к середине реки. Я устроилась на поперечной деревянной скамейке в центре лодки, свесив ноги за борт, чтобы ополоснуть их от ила. Морленд сидит на корме. Он опускает мотор и заводит его с одного короткого рывка шнуром. Я убираю ноги в лодку и разворачиваюсь лицом по курсу и спиной к Морланду.

Я уже забыла, насколько живой оказывается вода в реке. Как она искрится и играет. Как легкие волны, совсем незаметные с берега, шлепают по корпусу лодки при ее движении. Мы проходим рядом с оранжевым пластиковым буем, к которому обычно крепился трос с «Миневры». Он лениво болтается под напором течения, оставляя за собой завихрения воды. Течение и здесь уже достаточно сильное, а ниже по руслу оно становится просто стремительным. В устье реки способно даже затянуть небольшие суда на песчаные отмели. Если при этом еще дует восточный ветер, то дело может кончиться плохо: лодка или небольшой корабль утянут. Здешние жители любят рассказывать подобные истории, а Гарри с удовольствием их слушал. Видимо, они возбуждали в нем чувство превосходства над стихией, придавали ему смелости и уверенности в собственных силах. Но мне эти истории никогда не нравились. Перед глазами вставала во всей своей реальности слишком страшная картина: грозный рокот моря, свист ветра, маленькая яхта, швыряемая волнами, жуткий треск корпуса и оснастки при столкновении с отмелью…

Морланд старается вести лодку поближе к берегу, где течение медленнее. Перекрывая треск мотора, он громко говорит:

– У меня был разговор с Джошем.

Боже! Я и забыла о нашей договоренности! Я оборачиваюсь к нему.

– Что он сказал?

– Я думаю, ему просто не хватает активной жизни. Спорта. Постоянного общения со сверстниками.

Я смотрю в сторону. Спорт. Сверстники. Это как раз то, о чем заговорит любой мальчишка, если захочет скрыть, что же на самом деле его беспокоит.

– И больше ничего?

После секундной паузы Морланд осторожно добавляет:

– Эллен, у меня создалась такое впечатление, что его что-то гнетет. Ему почему-то хочется уехать из этого дома.

Уехать из этого дома? Причина, пожалуй, не в доме. Как мне ни тяжело признаться себе в этом, но решимость, с которой Джош добивается перевода в интернат, определяется, скорее всего, не столько его стремлением покинуть дом, сколько желанием уехать от меня.

Мне становится себя жалко.

– В целом разговор получился? – вяло спрашиваю я.

– Да. И мне, и, думаю, Джошу было интересно.

Я медленно поворачиваюсь лицом по ходу движения. Я не стремлюсь подавить чувство жалости к себе. Хотя я и говорю себе, что должна делать все, чтобы Джошу было хорошо, что в будущем он меня будет любить именно за такие решения, это не уменьшает чувства боли и страха перед грядущим одиночеством.

Лодку немного покачивает. Морланд протягивает руку и слегка похлопывает меня по плечу. Такого проявления сочувствия я не ожидала.

– Со мной все в порядке, – произношу я, не оборачиваясь. – Все нормально, – повторяю я и поворачиваю голову к Ричарду, чтобы по моему лицу он убедился в этом.

Видимо, пытаясь хоть немного разрядить атмосферу, Морланд говорит с деланным осуждением:

– К сожалению, в этих интернатах детей избаловывают. Горячие души, слишком теплые спальни. Видео по уик-эндам. Свободный выход на улицу. В общем, никаких трудностей.

– Вы как будто пытаетесь меня в чем-то убедить, – с мягким упреком говорю я.

– Нет, – произносит он уже нормальным тоном. – Этого я бы себе никогда не позволил.

Мы приближаемся к поселку, и на реке становится оживленнее. У небольших пристаней и вокруг причальных бочек сгрудились катера и яхты. На них видны люди. У многих в руках стаканы и тарелки, слышатся обрывки разговоров и смех. На большинстве палуб лежат любители позагорать. Дети в ярких спасательных жилетах плавают на надувных и парусных лодках. В глазах пестрит от обилия красок. Жизнь бьет здесь ключом. Какое разительное отличие от зимы, когда река угрюма и молчалива!

Морланд старается вести лодку вдали от основного форватера, одновременно держась на приличном расстоянии от пришвартованных к бочкам яхт. Тем не менее из-за одной из них неожиданно выскакивает маленькая парусная лодка и на полном ходу несется нам наперерез. Я оборачиваюсь к Морланду, но он уже заметил лодку и перебросил руль мотора таким образом, чтобы избежать столкновения. Я снова поворачиваюсь вперед. Прямо под парусом на лодке сидит мальчик, не старше Джоша. На лице у него испуг. Он безотрывно смотрит на нас. Несколько секунд мальчуган не двигается, видимо, скованный внезапной опасностью, затем начинает судорожно манипулировать парусом. Его лодка вздрагивает и меняет направление движения. Судя по всему, мальчик решил проскочить позади нас. Однако, маневр срывается и лодку снова несет на вас. Морланд вскрикивает и дает полный газ. Мотор ревет на максимальных оборотах. Ричард резко берет влево. Теперь видно, что столкновения ему удалось избежать. Но с парусной лодкой творится что-то неладное – от резкого маневра она теряет равновесие, мачта с раздувшимся парусом начинает описывать дугу по направлению к воде. Лодка опасно кренится.

– Отпусти парус! Отпусти парус! – перекрывая шум мотора, кричит Морланд.

Мальчик в течение нескольких секунд продолжает изо всех сил отклоняться над бортом, перетягивая веревку, управляющую парусом. Кажется, что лодка вот-вот перевернется. И вдруг, видимо, услышав Ричарда, маленький яхтсмен отпускает веревку. Резко хлопает парус, мачта вздрагивает и идет вверх. Замедлившая ход лодка с громким всплеском плюхается на днище.

– Все в порядке? – громко спрашивает Морланд.

Но мальчик, похоже, слишком напуган произошедшим, чтобы что-то ответить. Его лодка теперь уже далеко позади нас. Видя направление ее движения, я кричу:

– Осторожнее! Там мелко!

Мальчик неопределенно оглядывается на меня, затем смотрит вперед, где обманчивая вода кажется глубокой и спокойной.

– Там очень мелко! – повторяю я.

Он, наконец, неловко перебрасывает руль и манипулирует парусом. Его лодка выполняет неуверенный поворот.

Пока Морланд подруливает к причалу, я продолжаю смотреть на эту парусную лодку. Она неуверенно пробирается между пришвартованными яхтами. На секунду мальчик оборачивается в мою сторону. Я машу ему рукой, но он оставляет мое приветствие без ответа.

Я чувствую, что Морланд смотрит на меня.

– Вы молодец, – коротко бросает он.

– Но я же ничего не сделала.

– Вы отвели его от мели.

Я поворачиваюсь по ходу лодки. По обе стороны от причала в воду спускаются две металлические лестницы. Вокруг них сгрудились лодки – надувные, деревянные и пластиковые. Чтобы подойти к стенке, мы вынуждены их расталкивать, как ледокол раздвигает льдины. Когда нос нашей лодки касается причала, я хватаюсь за лестницу и вместе с веревкой от лодки поднимаюсь по ржавым ступенькам наверх. Морланд слегка подрабатывает мотором и мне удается быстро закрепить веревку на причальном кольце.

Ричард поднимается на причал вслед за мной. Он ненароком бросает взгляд на кольцо и удовлетворенно хмыкает. Похоже, мой узел его устраивает.

Мы выходим на дорогу.

– Значит, узлы вязать вы умеете? – спрашивает он.

– Научилась исключительно из самоуважения, – отвечаю я. – Ведь мне нужно было хоть чем-то быть полезной на яхте.

На самом деле научиться завязывать морские узлы меня заставил один неприятный случай. Однажды Гарри уговорил меня на поездку на «Минерве». Он обещал отличную погоду и короткий поход, только до устья реки. На самом же деле в тот раз мы оказались далеко в море. С нами было трое гостей Гарри: бизнесмены, потреблявшие пиво в огромных количествах и развлекавшие друг друга школьными анекдотами. Как и всегда, Гарри решил тогда блеснуть ролью опытного морского волка. На фоне моей некомпетентности это было нетрудно. Он выкрикивал команды, а когда я не могла их исполнить, с нарочито тяжелым вздохом и пожимая плечами в сторону гостей сам осуществлял необходимые манипуляции с парусом и штурвалом.