Возьми мою душу - Ирса Сигурдардоттир

— Мне бы хотелось также проникнуть в студию Бирны и осмотреть ее. В номере я уже была и выяснила, что работала она в другом месте. Например, там нет компьютера.

— Ты Йонаса не спрашивала, где она могла работать?

— Нет. Меня эта мысль осенила только сейчас, когда я составляла список. Но я спрошу, будь уверен. Если кто-то рискнул забраться в ее комнату и перевернуть там все вверх дном, после того визита полиции, значит, есть ради чего рисковать.

— Абсолютно согласен, — кивнул Мэтью. — Только студия находится в Рейкьявике, и полиция наверняка ее уже опечатала и даже выставила охрану.

— Я почти уверена, что все записи о проекте, выполненном для Йонаса, именно там. Во всяком случае, Йонас так думает, — проговорила Тора, переворачивая последний листок. — Есть еще некоторые моменты… — Она углубилась в свои записи. — Не мешало бы нам все-таки найти могилу Гримура. — Тора оторвалась от бумаг и посмотрела на Мэтью. — А еще я сгораю от желания узнать, что произошло с тем молодым человеком в инвалидной коляске.

— Господи, — простонал Мэтью. — Вот только этого нам и не хватало.

— Я должна выяснить, как он стал инвалидом, — упрямо повторила Тора. — Почему взбеленился официант, когда я упомянула о нем? — Она снова перевела взгляд на страницу. — Нам также предстоит узнать, зачем полиция расспрашивала Йонаса про лис, булавки и что означают буквы Р-Е-Р. Нужно выяснить, кого именно убили на конюшне.

— Похвальное стремление — знать все, что хочется, — сказал Мэтью. — Некоторым людям для этого, правда, требуется целая жизнь.

Тора его не слушала.

— Да, и неплохо бы разузнать побольше о нацистском движении в Исландии, — закончила она, складывая листки.

— Нацисты, — мрачно произнес Мэтью. — Ты о них все-таки вспомнила. Я так и думал.

Глава 21

Они сидели в гостиной, заставленной полированной мебелью, и Торе казалось, будто она перенеслась как минимум на полвека назад.

— Так что Йонас весьма недоволен сокрытием данного факта во время подписания договора, — закончила она, откинувшись на спинку старого дивана, громадного, скрипучего, с толстыми подушками и звонкими пружинами, но поняв, что полулежит перед хозяевами, торопливо выпрямилась. К счастью, Тора была достаточно высокой, и когда со второй попытки прислонилась к спинке, ноги ее почти касались пола. Бёркур и его сестра Элин позвонили ей утром и пригласили в свой дом в Стиккисхольмюре. Тора приняла приглашение, решив не зазывать их в отель, и даже обрадовалась возможности, сменив обстановку, обдумать сложившуюся ситуацию.

Дом оказался одним из самых красивых и высоких в городе. С первого взгляда становилось очевидным, что возводил его человек с хорошим достатком. «Скорее всего их прадед», — подумала Тора. Сколотив немалое состояние на аренде шхун и имея достаточно здравого смысла и опыта, он сумел продать свой бизнес незадолго до того, как на смену шхунам пришли траулеры. Мэтью долго любовался зданием, отделанным гофрированным металлом. Оно и покрашено было великолепно — на фоне темных стен эффектно выделялись белые фронтоны, конек крыши, окна и водосточные желоба. Поскольку разговор предполагалось вести по-исландски, Мэтью предпочел остаться снаружи и осмотреть город. В результате Тора оказалась одна под настороженными взглядами Бёркура и Элин, восседавшей в роскошном кресле, величественно положив руки на подлокотники.

— Старушечьи бредни. Никогда бы не подумал, что в современном мире в них кто-то верит. Оставлять детей на верную смерть? Нет, мне нечего вам сообщить по этому поводу, — сухо заявил Бёркур. — Да и расскажи мы ему всю эту галиматью, не думаю, чтобы он переменил решение. Он рвался побыстрее завершить сделку. Его не интересовало даже, нерестится ли в нашей реке лосось.

— Учитывая природу его бизнеса, для Йонаса, в данном контексте, лосось имеет второстепенное значение, — приветливо ответила Тора. — А вот сверхъестественное является первичным.

Бёркур фыркнул.

— И какие же требования он выдвигает на основании этой чуши? Хочет получить скидку?

— Скидка — неплохой выход из создавшегося положения, — ответила Тора.

— Никогда не слышал ничего подобного, — взревел Бёркур. — Неужели адвокатов только для этого и нанимают? — Лицо его сделалось мрачнее тучи. Он бросил взгляд на сестру, неподвижно сидевшую рядом.

— Давайте еще раз все обсудим, — предложила та. — Уверена, мы сможем разрешить нашу проблему. Или сойдемся на мнении Бёркура? — обратилась она к Торе.

— Если бы дело касалось только компенсации или скидки, я бы ограничилась письмом, — сказала Тора. — Но я приехала сюда, надеясь найти иной способ.

— Компенсация, — недовольно пробормотал Бёркур. — Это я должен требовать у вас компенсации. Мне нужно быть на работе, а я сижу тут с вами, трачу время на дурацкие разговоры да белиберду всякую слушаю.

— Перестань, — раздраженно оборвала его сестра. — Твои сотрудники наверняка рады до безумия, что хотя бы ненадолго отделались от тебя. Они бы тебе еще и приплачивали, лишь бы ты уходил почаще.

Бёркур покраснел как свекла, но промолчал и снова обратился к Торе:

— У меня есть предложение. Передайте Йонасу, чтобы не лез к нам со своими глупостями. В деньгах мы не уступим, и на нашем месте так поступил бы каждый. Ни один суд не заставит нас сбрасывать цену из-за привидения в доме. — Он с минуту недовольно пыхтел, затем продолжил: — А уж такой заурядный адвокатишка, как вы, в любом случае проиграет дело.

Сравнение с третьеразрядным адвокатишкой Торе не понравилось, но она сдержалась, зная, что потеря самообладания в конечном счете ведет к поражению в дискуссии.

— Разумеется, вы сами определяете свои действия, — сказала она с ледяным спокойствием, — но только хочу вас предупредить — судьям очень не нравится иметь дело с людьми, которые не пытались урегулировать споры до процесса. Суд — это последняя инстанция, а не первая ступень.

Не глядя на брата, Элин положила ладонь на его пальцы, сжимавшие подлокотник кресла.

— Я вас понимаю, — кивнула она Торе. — Как, по-вашему, мы могли бы решить проблему иным способом? У вас есть конкретные предложения? — Она посмотрела на брата. — Мы открыты для обсуждения.

— Может, вызовем экзорциста? — рассмеялся Бёркур. — Идеальный вариант, кстати говоря.

Не обращая на него внимания, Тора продолжила говорить с Элин.

— Может быть, для начала выясним следующее: вы с братом знали о существовании на вашей ферме привидений?

— Да. Ну и что? — Элин крепче сжала пальцы Бёркура. — Однако со мной ничего странного не происходило, поскольку бывала я там крайне редко. Наша мать воспитывалась на «Креппе», где жил и наш дедушка Гримур. Его брат Бьярни владел поместьем «Киркьюстетт», в котором Йонас построил свой отель, но он умер молодым. Даже если об этой ферме ходят какие-то слухи, мы можем их и не знать.

— А вы? — спросила Тора Бёркура. — Слышали о привидениях на фермах? Может, замечали там какие-нибудь странности?

Тот мотнул головой:

— Нет, конечно. Там нечего ни слушать, ни замечать. Никогда не признаю подобный вздор. — И прибавил грубовато-простодушным тоном: — Ведь я приезжал туда еще реже, чем Элин.

Тора вновь обратилась к сестре.

— Зачем вы так долго поддерживали ферму в хорошем состоянии, если там никто не жил? Я не видела «Киркьюстетт» до постройки отеля, но видела «Креппу». Она в полном порядке. Полагаю, так же выглядела и ферма «Киркьюстетт».

— Совершенно верно, — хладнокровно ответила Элин. — Мы присматривали за зданиями. — Она обвела рукой комнату. — Обратите внимание. Этот дом построил еще мой прадед. Мы и сюда приезжали редко. Иногда поодиночке, иногда вместе с братом.

— Дом — совсем другое дело, — возразила Тора, — но зачем вы присматривали за удаленными фермами? Какой в этом смысл?

— Видите ли, мать вложила в них много сил и не хотела ничего менять, поскольку планировала в старости туда переехать. Вот нам и приходилось поддерживать фермы в приемлемом состоянии. Правда, мечты так и остались мечтами, поскольку старому человеку комфортнее в Рейкьявике, чем в сельской местности. Медицинское обслуживание, уход и все такое прочее, — объяснила Элин и, немного помолчав, продолжила: — Тем не менее мы приглядывали за домами и после того, как наша мать заболела. Нам с Бёркуром подумалось, что, возможно, наши дети когда-нибудь туда переберутся. Нам с братом вполне хватает этого дома, но не будет ли он тесен нашим детям с их семьями?

— Тогда зачем же вы продали фермы? — удивилась Тора. — Десятки лет хранили их для своих детей, но едва те подросли, как вы расстались со своей собственностью. Элин, я встречалась с вашей дочерью, — для большей убедительности прибавила Тора. — С Бертой. Думаю, и другие ваши дети того же возраста.