Целовать девушек - Джеймс Паттерсон

— Эй! Ты что?

— Прости. Нервы сдали, — прошептала она, стараясь взять себя в руки. — Я просто… Я знаю, по мне этого не скажешь, но я не в себе, Алекс. Совсем чокнулась. Столько ужасов навидалась. Это дело такое же жуткое, как твое последнее? С похищением ребенка в Вашингтоне?

Я нежно прижимал ее к себе. Я и вправду никогда не видел ее такой беззащитной. И никогда еще она так откровенно не признавалась в своей слабости. Между нами сразу рухнула невидимая стена.

Я зашептал ей на ухо:

— Это дело такое же страшное, как любое другое. Но для меня страшнее, потому что оно касается Наоми и тебя. Я хочу добраться до него больше, чем тогда до Гэри Сонеджи. Обоих монстров желаю заполучить.

— Когда я была совсем маленькой девочкой и жила с родителями… — тоже шепотом сказала Кейт. — Я тогда только училась говорить. Месяца четыре мне было… — Она улыбнулась собственной ошибке. — Нет, конечно, года два. Мне хотелось, чтобы меня обнимали, когда я мерзла. И тогда я объединяла два слова и просила: «Обнигрей меня». И это означало: «Обними меня и согрей». Друга можно об этом попросить?

— Друга нужно об этом просить, — шепнул я в ответ.

Мы лежали, обнявшись, поверх одеял, целовались еще некоторое время, а потом заснули.

Я проснулся первым. На гостиничном будильнике было одиннадцать минут шестого утра.

— Ты не спишь, Кейт? — шепотом спросил я.

— М-м-м. Теперь уже не сплю.

— Мы возвращаемся в номер Джентльмена. Но сначала я позвонил дежурному агенту ФБР и сообщил, где искать и что именно.

Глава 75

Былой безукоризненный порядок в номере доктора Уилла Рудольфа исчез как не бывало. Трехкомнатные апартаменты превратились в настоящую криминалистическую лабораторию. Мы с Кейт прибыли на место в начале седьмого. Меня терзали догадки.

— Тебе что, во сне Джентльмен снился? — допытывалась Кейт. — Осенило?

— Угу. Обрабатывал информацию. И обработал наконец.

Человек пять фэбээровцев и полицейских из лос-анджелесского управления были по-прежнему на месте. Где-то по радио вопила группа «Пирл Джэм» — гвоздь сезона. Солиста, казалось, терзали дикие боли. Широкоэкранный телевизор доктора Рудольфа «Мицубиси» работал, но с выключенным звуком. Один из криминалистов поедал с засаленного обрывка бумаги бутерброд с яйцом.

Я отправился на поиски агента по имени Фил Бектон, специалиста-психолога, состоявшего на службе у ФБР. Очень крупного специалиста. Его вызвали из Сиэтла и поручили собрать всю имевшуюся в наличии информацию о Рудольфе, а затем сопоставить ее с известными данными по делам других психопатов. Такой специалист — если он и впрямь знаток своего дела — ценится на вес золота в подобных расследованиях. Кайл Крейг говорил, что Бектон свое дело «знает туго». Раньше он преподавал общественные науки в Стэнфорде.

— Ты уже проснулся? Готов приступить? — спросил он, когда я наконец отыскал его в спальне хозяина квартиры. Ростом он был примерно шесть футов четыре дюйма и еще дюйма на три стояла дыбом рыжая жесткая шевелюра. По всей комнате валялись пластиковые пакеты и бумажные конверты с уликами. На носу у Бектона восседала одна пара очков, а на цепочке на шее висела другая.

— Не уверен, что проснулся окончательно, — признался я Бектону. — Познакомься, это доктор Мактирнан.

— Рад встрече. — Бектон пожимал Кейт руку, внимательно разглядывая ее. Она тоже была для него объектом изучения. У этого человека профессия в крови. Как будто родился с ней вместе. — Смотри туда, — сказал он, указывая пальцем в другой конец комнаты. Фэбээровцы уже успели разобрать гардероб Джентльмена. — Ты оказался совершенно прав. Мы за этим тощим шкафом доктора Рудольфа Гесса[22] обнаружили фальшстенку. Там еще фута полтора свободного пространства.

«Гардероб Джентльмена слишком уж узок, — вот какая мысль посетила меня во время странного состояния полузабытья. — Именно там должен быть тайник. Шкаф конечно же храм, но не дорогой одежды».

— Так вот где он хранит свои сувениры! — весьма кстати догадался я.

— Точно. Там стоит небольшой морозильник. А в нем его коллекция. — Бектон указал на запечатанные пакеты. — Ступни Санни Озавы. Чьи-то пальцы. Два уха с разными сережками — от двух жертв.

— Что еще вы обнаружили в этой коллекции? — спросил я Фила Бектона. Смотреть на ступни, уши и пальцы я не торопился. Его трофеи от охоты на молодых лос-анджелесских женщин.

— Тебе, наверное, уже известно из протоколов осмотра мест преступления, что он еще любит коллекционировать нижнее белье, надетое на них в тот момент: трусики, лифчики, колготки, есть женская майка с надписью «Соня и Скромница» — до сих пор пахнет духами «Опиум». Фотографии, несколько локонов рыжих волос. Такой, видишь ли, аккуратист. Каждая вещь в отдельном полиэтиленовом пакете. Пронумеровал их. От одного до тридцати одного.

— Этакие пакеты для бутербродов, — пробормотал я, — чтобы запахи сохранить.

Бектон кивнул и тупо ухмыльнулся, словно накурившийся до одури подросток. Кейт смотрела на нас, как на слегка тронутых. Какими мы, впрочем, и были в той ситуации.

— Хочу тебе еще кое-что показать. Думаю, тебе понравится. Пошли ко мне в кабинет.

На простом деревянном столе рядом с кроватью тоже лежали трофеи и сувениры Джентльмена. Большинство вещей уже было промаркировано. Чтобы поймать убийцу-аккуратиста, требуется не меньшая аккуратность.

— Роскошная штука. — Фил Бектон вытряс из одного конверта размером пять на семь дюймов фотографию.

На снимке был изображен молодой человек лет двадцати с небольшим. Состояние фотографии и одежда мужчины позволяли предположить, что сделана она была несколько лет назад. Лет восемь — десять, быстро сообразил я.

У меня на затылке волосы встали дыбом. Я прокашлялся.

— И кто это может быть?

— Вам знаком этот человек, доктор Мактирнан? — Фил Бектон повернулся к Кейт. — Доводилось его видеть раньше?

— Я… н-не знаю, — пробормотала Кейт. И судорожно сглотнула.

В спальне Джентльмена воцарилась тишина. За окном наступавшее утро окрашивало улицы Лос-Анджелеса огненно-красным светом.

Бектон достал из нагрудного кармана металлический пинцет и протянул мне.

— Переверни и все узнаешь. Как фотокарточки знаменитых бейсболистов, которые в детстве собирают. Мы, во всяком случае, собирали в Портленде.

Я подумал, что Бектону доводилось в жизни собирать не только фотокарточки бейсболистов. И осторожно перевернул фотографию.

Надпись была сделана аккуратным почерком. Мне вспомнилось, как надписывала все фотографии в нашем доме мама Нана. «Иногда люди забываются, Алекс. Даже те, что сфотографированы с тобой вместе, — говорила она. — Сейчас ты мне не веришь, но пройдет время, и сам убедишься».

Едва ли Уилл Рудольф мог забыть человека, изображенного на снимке, но тем не менее надпись сделал. У меня даже голова закружилась. Наконец-то в нашем безнадежном деле появилась зацепка. И теперь я держал ее криминалистическим пинцетом у самого своего носа.

«Доктор Вик Сакс», — было написано на обратной стороне снимка.

Доктор, подумал я. Снова доктор. Это же надо!

«Дарем, штат Северная Каролина», — продолжалась надпись.

Значит, он из Университетского треугольника. С Юга.

«Казанова», — закончил надпись Рудольф.

Часть четвертая

Двойники

Глава 76

Наоми Кросс разбудила рок-музыка, загремевшая из настенного приемника. Она узнала группу «Блэк Кроуз». Светильник над головой настойчиво мигал. Вскочив с постели, она натянула мятые джинсы, водолазку и бросилась к выходу.

Громкая музыка и мигающий свет служили сигналом тревоги. «Случилось нечто ужасное», — подумала она и почувствовала, как сердце бешено застучало.

Казанова пинком распахнул дверь. На нем были узкие джинсы, тяжелые ботинки и черная кожаная куртка. Маска разрисована мелом в виде стрел молнии. Он был в ярости. Никогда еще Наоми не видела его таким взбешенным.

— В гостиную! Быстро! — завопил он и, схватив ее за руку, поволок из комнаты.

Наоми босиком шла по холодному сырому полу узкого коридора. Туфли она надеть забыла. Теперь возвращаться за ними было поздно.

По пути она столкнулась с молодой женщиной. Теперь обе шагали рядом, почти в ногу. Наоми удивилась, когда женщина внезапно повернула голову и посмотрела на нее. Глаза у нее были большие и темно-зеленые. Зеленоглазка — тут же окрестила ее Наоми.

— Меня зовут Кристин Майлз, — торопливо зашептала женщина. — Надо отсюда бежать. Предпринять попытку. И как можно скорее.

Наоми ничего не ответила, но едва заметно коснулась руки Зеленоглазки.

Общение было запрещено, но хотя бы коснуться живого человека в этой жуткой темнице казалось теперь просто необходимым. Заглянув в глаза молодой женщины, Наоми увидела там лишь вызов. Никакого страха. И от этого на душе у нее потеплело. Теперь они попробуют держаться вместе.