Кокинвакасю — Собрание старых и новых песен Японии - Поэтическая антология

как коленцам бамбука в роще, —

разве мы бы могли

свои сокровенные думы

донести до людей,

словами выразить сердце?

Немы были бы мы,

как безмолвная топь Икахо.

О, сколь счастлив наш рок,

что некогда, в давние годы,

славный Хитомаро

пребывал в пределах Ямато.

Хоть незнатен он был,

но искусство песни японской

он вознес до небес

и оставил потомкам память.

Мне велел Государь

собрать старинные песни —

недостойный слуга,

исполняю монаршую волю

и вослед мудрецу

стремлюсь дорогой неторной…

Лишь подумать о том —

и кажется, что в смятенье

закричать я готов,

как зверь из сказки китайской,[376]

что, дурмана хлебнув,

вознесся к облачным высям.

Больше нет для меня

ни радостей, ни печалей,

всей душой предаюсь

одной-единственной цели.

Но забыть не могу,

что ранее при Государе

стражем я состоял

да сослан был по навету —

было велено мне

перебраться на запад столицы,

к тем далеким вратам,

откуда приходит осень.

Ах, не думалось мне,

что останусь на долгие годы

бедным стражем ворот

вдалеке от монарших покоев,

где в отрадных трудах

под девятиярусной кровлей

прожил я много лет,

избавлен от бурь и лишений.

Ныне к склону горы

примыкает мое жилище,

так что дымка весной

опускает над домом полог;

летом трели цикад

о юдоли бренной вещают;

осень слезным дождем

увлажняет рукав атласный;

донимает зима

жестокими холодами.

Так влачится мой век

в убогости и забвенье,

быстро годы летят,

все длиннее их вереница.

Тридцать лет пронеслось,

как постигла меня опала.

Отлучен от двора,

встречаю в изгнанье старость.

Втуне прожитых дней,

увы, не вернуть обратно.

Тяжко мне сознавать

свою печальную участь —

на ничтожном посту

служить в преклонные годы…

Но посмею ли я

обратиться с жалобой дерзкой!

Так и буду дряхлеть,

как ветшающий мост Нагара.

Уж морщины на лбу —

словно в бухте Нанива волны.

Остается скорбеть

о своей злополучной доле.

Уж давно голова

белее снежной вершины

Сира, «Белой горы»,

в отдаленных пределах Коси,

но лелею мечту

отыскать эликсир бессмертья,

о котором молва

летит, как шум водопада,

ниспадающего

с утесов горы Отова, —

чтобы тысячи лет

пребывать вблизи Государя!..

(Мибу-но Тадаминэ)

1004 Возвратная песня (хонка)[377]

Но хотелось бы мне

в правленье твое, повелитель,

жить от мира вдали,

уподобясь чистой кринице

в тайниках горы Оосака!..

(Мибу-но Тадаминэ)

1005 Длинная песня о зиме

Вот и время пришло —

миновала погожая осень.

Месяц Каннадзуки

повеял холодной зимою.

Дождь идет поутру,

осыпая багряные листья,

что узорной парчой

окрестные склоны устлали.

Ветер, прянувший с гор,

над Ёсино яростно кружит,

с каждым прожитым днем

все явственнее холодает.

Верно, разорвались

в небесах драгоценные бусы —

град усыпал траву

мириадами светлых жемчужин,

иней в сгустках блестит

на деревьях унылого сада,

где остались стоять

лишь сухие колосья мисканта.

Снег с предвечных небес

нисходит на веси земные.

Сколько зим, сколько лет

прошло пред моими очами!..

(Осикоти-но Мицунэ)

1006 Сложено на кончину Государыни из Седьмого квартала[378]

О, как выразить мне

безмерное, тяжкое горе!

Здесь, в чертогах твоих

что осиротели нежданно,

год за годом текли

в пленительном, сладком забвенье,

а сегодня, увы,

как рыбачка у берега Исэ

в утлой лодке своей,

на утесы гонимой волнами,

я к всесильным богам

о милости тщетно взываю.

Слезы льются дождем,

кровавым потоком струятся.

Словно листья с ветвей,

подхвачены ветром осенним,

все, кто был вкруг тебя,

бесследно рассеялись ныне.

Ведь, расставшись с тобой,

лишившись приюта и крова,

мы остались одни

в саду одичавшем, заглохшем,

где лишь буйный мискант

о прошлом порой вспоминает.

Как печально кричат,

прощаются с родиной гуси,

из небесной дали

озирая былое гнездовье!..

(Исэ)

1007 Без названия

Все хочу я спросить,

да нету тебя со мною,

я спросить давно собираюсь —

это что за цветы

распустились там в отдаленье,

на полях так ярко белеют?..

(Неизвестный автор)

1008 Ответ

Как приходит весна,

цветы зацветают в поле,

раньше всех они зацветают.

Сколько я ни гляжу,

все цветами не налюбуюсь,

а зовут их именем нежным…

(Неизвестный автор)

1009 Без названия

Криптомерии ствол

раздвоился у речки Хацусэ,[380]

там, у древней реки Хацусэ.

Вот минуют года —

и с тобою мы будем вместе,

как деревья с корнем единым!..

(Неизвестный автор)

1010 Без названия

На Микаса-горе,

что похожа на зонт раскрытый,

подтверждая свое названье,

от холодных дождей,

что идут порою осенней,

листья кленов пошли багрянцем…

(Ки-но Цураюки)

1011 Без названия

Вот пришел я сюда

любоваться цветением сливы —

а в ветвях соловей

будто горестно причитает:

«Человек, человек явился!..»[382]

(Неизвестный автор)

1012 Без названия

Я спросил у нее:

«Чей наряд цвета роз-ямабуки

там желтеет в саду?»

Но гардения не отвечает —

ведь цветы, к сожаленью, немы!..

(Сосэй)

1013 Без названия

Вот кукушка кричит:

«Я самая главная птица

на загробных полях!»[383]

Долго ль нам трудиться на пашнях

в этом мире под эти песни?..

(Фудзивара-но Тосиюки)

1014 Песня, сложенная к празднику Танабата[384] в шестой день седьмой луны

Вот стоит Волопас,

подол до колен подобравши, —

с нетерпением ждет

и гадает, сможет ли ночью

вброд пройти по Реке Небесной…

(Фудзивара-но Канэсукэ)

1015 Без названия

Столько слов о любви

еще остается в запасе —

а уж день настает.

И с чего об осенней ночи

говорят «конца ей не видно»?!

(Осикоти-но Мицунэ)

1016 Без названия[385]

На осеннем лугу

меня красотою пленили

те «девицы-цветы» —

но, увы, цветы, как девицы,

лишь играют с моей любовью…

(Хэндзё)

1017 Без названия

На осеннем лугу

вы покорно склонились под ветром —

о «девицы-цветы»,

кто же, вашей красой любуясь,

устоит, сорвать не захочет?!

(Неизвестный автор)

1018 Без названия

Ах, осенний туман

то сгустится, то вновь разойдется —

и «девицы-цветы»

то на миг покажутся в поле,

то опять исчезнут из виду…

(Неизвестный автор)

1019 Без названия

Я увидел его,

собрался сорвать, но подумал:

«О "девица-цветок",

если верно твое названье,

я коснуться тебя не вправе![386]..»

(Неизвестный автор)

1020 Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё

На осеннем ветру

гибнут в поле «цветы-шаровары»[387] —

и, горюя о том,

верещат кузнечики хором:

«Эй, сшивайте швы, швы сшивайте!»

(Аривара-но Мунэяна)

1021 В преддверии весны Фукаябу сложил эту песню и отослал соседу поутру, увидев, что ветром намело в саду снегу из его двора

Долго длится зима,

по весна уж неподалеку —

погляди, над плетнем

между вашим двором и нашим

лепестки цветов закружились!..

(Киёхара-но Фукаябу)

1022 Без названия

Тень минувшей любви

за мною, как призрак былого,

все бредет по пятам —

и ночами в Исоноками

не дает мне уснуть спокойно…