Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей - Иван Цуприков

Таким образом, в предисловии сразу же указывался и религиозный план Белого Движения. Среди девизов, выражавших и закреплявших духовные основы этого движения, Ильин выдвигал и такие девизы, в которых прямо подчеркивалась религиозная и религиозно-нравственная сторона движения: «Господь зовет! Сатаны убоюсь ли?»; «Моя молитва – как меч, мой меч – как молитва»; «Служу России. Отвечаю Богу»; «Моя святыня, мое слово, мое дело»; «Молиться, любить и умереть в свободе»; «В правоте моя победа»; «Любовью ведом, жертвою очищаюсь»; «Жертвую, но не посягаю; соревную, но не завидую»; «Побеждаю, но не мщу»; «Достоинство в служении»; «Любовью и кровью спаенные».

Незыблемое правило «служить верно» входило в Кодекс чести офицера и имело статус этической ценности, нравственного закона. Этот закон безоговорочно признавался многими поколениями офицеров, принадлежавшими к разным кругам общества. Показателен в этом отношении эпизод, запечатленный А.С. Пушкиным в его «Капитанской дочке», когда дворянин Андрей Петрович Гринев дает наставление сыну: «Прощай, Петр, Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их ласкою не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».

Офицер как носитель воинской чести обязан был также быть профессионалом в военном искусстве. Военнослужащему в царской армии вменялось «ревностно и усердно» исполнять свои обязанности на благо России, быть авторитетом и примером для подчиненных, проявлять мужество и храбрость в сражениях. Кодекс чести предусматривал «овладение русскими офицерами военным искусством в суворовском духе: сражаться, прежде всего, не силой, а умом; добиваться побед „малой кровью“; предпочитать честный бой, проявлять личное мужество и презрение к опасностям, а если умирать, то „с честью и славой“». Цитирую Виктора Николаева: «Смерть – это Божий дар. Как и рождение. Это логический итог нашего земного существования, достойную смерть надо заслужить. Конец – делу венец. О нашей жизни будут судить по нашему концу. Это не трагедия, как ее преподносят в сатанинской прессе. Не грязное удовольствие или месть, как показывают в бездарных фильмах-боевиках. Смерть – святое таинство, перерождение души. И от того, как это произошло, зависит судьба последующих поколений, да, это невосполнимая сердечная утрата, особенно для близких. Но воин должен быть готов принять ее, как высшую Его награду, иначе значение воинства теряет смысл. Сегодня же мы настолько почернели от грехов, что примеры о несломленном духе наших воинов перед гибелью подчас воспринимаются как выдумка. Одним из высших объяснений этой самой сложной для меня темы является услышанное мною от одного лейтенанта, подорвавшегося на мине, от которого осталось чуть больше половины тела. Белыми губами он успел прошептать: „Помогите умереть без грехов“». М. Воронцов считал, что отличительным качеством офицера, который «размышляет о славе, о чести и ничтожности смерти», должен быть «геройский дух». «Долг чести, благородство, храбрость и неустрашимость должны быть святы и нерушимы; без них все другие качества ничтожны; храбрость ничем на свете заменить не может».

Кодекс чести обязывал офицера «глубоко знать военное дело, быть профессионалом, непрестанно совершенствоваться в предмете своей службы; всегда вести себя и поступать, „как честному, верному и храброму офицеру надлежит“; обязанности свои исполнять ревностно и усердно, постоянно имея в виду пользу службы и государственный интерес – эгоизм и карьеризм противоречат существу государственной службы (неприлично офицеру „отзываться неопытностью“, нарушать субординацию, избегать долга службы)». Логично увязать систему формирования чести офицера как культурного явления со структурой самой культуры. Система средств культуры осуществляет свое влияние через три крупные подсистемы: общественно-политические институты, образование, учреждения культуры. Как отдельные подсистемы можно выделить религиозные организации, средства массовой информации, литературу и искусство. «Приняв гипотетически структурные элементы культуры за подсистемы единой системы формирования офицерской чести, охарактеризуем их в сжатом виде, полагая при этом, что офицерская честь как культурное явление держится на нескольких „китах“: военном образовании, традициях, социальном статусе (общественном мнении, моральном и материальном стимулировании) офицера и его самостоятельной работе по духовно-нравственному совершенствованию».

Военное образование выступает средством культуры. В отношении офицерской чести оно закладывает тот фундамент знаний, убеждений, умений нравственного поведения, на котором базируется вся система нравственных и профессиональных ценностей личности офицера и всего офицерского корпуса. Воздействие военного образования на процесс формирования офицерской чести осуществляется на рациональном, эмоционально-чувственном и поведенческом уровне, с использованием методов обучения и воспитания отечественной военной школы. Поиск путей оптимизации формирования офицерской чести невозможен без анализа положительного опыта. Военная школа русской армии была и остается фактором формирования первичных представлений об офицерской чести.

Полководец А. В. Суворов в письме к сыну Александру советовал: «По званию военного человека вникай прилежно в сочинения Вобана, Кугорна, Кюрасса, Гюнберга; учись отчасти богословию, физике и нравственности». Последователи великого генералиссимуса, военные теоретики XVIII и XIX веков к средствам духовно-нравственного воспитания относили «домашний порядок», «воспитание сердца», преподавание наук, особенно закона Божия, христианского нравоучения и истории, нравственный пример наставника.

Теоретики и практики военного дела сходились в том, что «сила духа тогда только даст хорошего воина, когда ее будут воспитывать, когда нравственной стороной солдата и офицера будут заниматься постоянно». Усилиями лучших представителей российской военной мысли была создана собственная национальная школа воинского воспитания, основанная на глубоком патриотизме, гуманизме, высоком чувстве долга и чести. Определенные успехи были достигнуты и в советский период, однако оказалась разорванной живая связь времен. «Уязвимость господствующей системы ценностей была связана с ее оторванностью от национальной и религиозной идей, социальной исключительностью, смещением национального и этнического, примитивным мифотворчеством, пресечением инакомыслия, лишившим систему остатков иммунитета». За последние годы вышли в свет исследования, посвященные проблемам подготовки военных кадров в российской армии и армиях других государств.

Главным в высшей военной школе является переориентировка конечной цели учебно-воспитательного процесса на подготовку офицера-интеллигента, носителя высокой культуры, обладателя ярких личных качеств и достоинств. Воспитывать офицерскую честь в человеке, лишенном элементарной культуры, – дело заведомо бесперспективное. Чтобы лучше понять роль высшей школы в формировании высокой нравственности, образно представим структуру личности современного офицера в виде «здания», где каждый элемент имеет свое назначение. «Здание» это постоянно находится в «движении» (достраивается, перестраивается, пребывает в состоянии консервации или же постепенно приходит в запустение и упадок). И если первоначальный облик и архитектура «здания» являются результатом труда «строителей» (семьи, учебных учреждений, общественных организаций и т. д.), то последующая эксплуатация (достройка, перестройка и т. д.) – удел самого владельца этого «здания». Есть еще одна существенная деталь. Данное «сооружение» создается таким образом, что его верхние этажи всецело зависят от прочности нижних.

«Строительство» личности воина современной российской армии, совершенно очевидно, необходимо начинать с фундамента общей культуры. На этой основе происходят накопление и качественное преобразование в содержании и структуре личностных сущностных сил, воспитание социокультурной идентичности личности, понимание того великого исторического ранга России в области культуры, государственности и хозяйства, защита которого является делом великим, справедливым и самоотверженным, «В свою очередь, социокультурная идентичность и ранг России дают возможность офицеру „поднять“ такие этажи „здания“, как гражданская и политическая культура и военно-профессиональная специализация». Если поставить целью построение надежного верхнего этажа (военно-профессиональной специализации, без которой просто немыслимо формирование профессиональной этики), игнорируя необходимость закладки прочного «фундамента» и надежных нижних этажей, то следует ожидать, «как закономерный результат, разрушения такого „строения“ в дальнейшем, как не выдержавшего нагрузки».