Постчеловек (СИ) - Маковицкий Алексей

Яковлев бросил быстрый взгляд на Кэт — девушка сидела, сердито прищурившись и поджав губы. Весь ее внешний вид говорил о презрении как ко всему происходящему в целом, так и к Белякову в частности.

— Ты чего? — Костя слегка дотронулся до плеча подруги. — Все нормально?

— Все в порядке, — процедила та.

А тем временем Петр Иванович заканчивал свой монолог:

— И вот именно таким образом технология телепортации между мирами и попала в наши руки. И мы даже начали ею потихоньку пользоваться! И все бы ничего, но возникла загвоздка — в том мире орудуют местные правительственные службы, так называемые жнецы, которые отлавливают наших перемещенцев. А пистолеты, что вы видели — не совсем пистолеты… Это, так сказать, трансформаторы сознания, высасывающие из тела местных обитателей чужие, собственно говоря, сознания! Сознания наших людей! И после, э-э-э… — Беляков нахмурился, стараясь подобрать подходящее слово. — Высосовки?.. Извлечения?.. После извлечения сознание помещается — перемещается! — в специальный инкубатор-тюрьму, где затем и хранится… Ну а человек здесь, точнее, его бессознательное тело, со временем, так сказать, умирает. Вот такие дела… И извините за сумбур, говорить об этом, честное слово, нелегко, но, думаю, вы поняли!

Петр Иванович оторвал взгляд от проектора и перевел его на Кэт. Та закатила глаза: «Опять?!»

— Так что настоятельно не рекомендую, так сказать, попадаться в лапы жнецам! — посоветовал Беляков, хотя слушателям это и так было понятно. — Правда, избежать этого ой как непросто — параллельный мир оснащен тысячами цифровых сканеров и системой следящих спутников, которые моментально сигнализируют о перемещенце. Жнецы реагируют быстро. Иногда им хватает нескольких минут, чтобы добраться до жертвы, а иногда, если одновременно вошло слишком много гостей, отлов может растянуться на часы. Но рано или поздно жнецы добираются до всех, кто не успел вернуться…

— У меня вопрос! Даже не один! — заговорил человек-невидимка. — Как вы защитите наших людей от охотников? Власть, деньги, олигархи… это все прекрасно! Но обычные люди? Звучала цифра тридцать, пятьдесят тысяч перемещенцев… как защитить их всех? И еще! Если возврат происходит сам по себе, со временем, то как остаться там навсегда? Метаться туда-сюда? Но если Земля погибнет, то метаться сюда не получится!

— Начну с последнего, так сказать, вопроса. — Петр Иванович перевел взгляд на «невидимку». — Нет, метаться не придется. Наш специальный отдел тестирует и дорабатывает несколько вариантов новой вакцины, которая перенесет сознание человека туда, и при этом… как бы вам попонятнее сказать… сознание полностью отделится от вашего тела, как бы отречется от него… Оно будет считать то тело — правильным, своим, то есть переместится в него навсегда… Ну а отвечая на первый вопрос про защиту людей… Мы не будем никого защищать. Мы просто уничтожим жнецов! Либо всех, либо часть, но так, чтобы оставшиеся в живых больше не захотели с нами связываться… И для этого нам понадобится ваша помощь. — Беляков кивнул андроиду, и тот, покопавшись в недрах стола, передал ученому защитную маску-противогаз. — Помните про миссии? Они — ваши локальные цели на пути ко второй жизни!.. Но о первом своем задании вы узнаете позже. Завтра! Ведь сегодня на вас и так вылилось достаточно много информации, которую еще нужно обдумать. Так что сейчас… сейчас мы отпустим вас по домам.

Блондин и Степан с облегчением встали, потягиваясь и разминая мышцы.

— Шучу! Не отпустим! — вдруг воскликнул Петр Иванович и подленько засмеялся, словно раненая гиена. — Вы будете немедленно и до следующего утра введены в искусственный сон. Зачем? Необходимо, чтобы ваш мозг отдохнул от сегодняшнего перемещения, иначе следующее он может просто не выдержать! — Беляков поспешно напялил маску и выпалил, обращаясь неизвестно к кому: — Подайте газ!

Глава 13

Костя с усилием продрал глаза и поморщился от резкой пульсирующей боли — голова разрывалась на тысячи кусочков, скрепленных вместе ржавыми, но острыми иглами. Каждое движение, каждое «шевеление», даже каждая мысль заставляли чертовы осколки нанизываться на стальные наконечники долбаных игл, причиняя еще больше страданий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да еще этот мерзко горланящий будильник! «Вставай-вставай-вставай!» Костя не глядя треснул кулаком по тумбочке, мечтая навсегда заткнуть ненавистный механизм, но… Будильник, резко отпрыгнув в сторону, увернулся от удара! А затем скатился на пол и посеменил прочь маленькими железными лапками, пища еще громче и противнее.

— А-а-а, ненавижу смарты! — просипел парень.

Одной рукой придерживая голову, желавшую разлететься на миллион мозаичных осколков, он откинул одеяло и спустил ноги на холодный пол:

— Иди сюда, скотина механическая!

Но, едва Костя встал, как будильник, наблюдавший за ним одним немигающим глазом-зрачком, удовлетворенно смолк. Перебирая лапками, с чувством выполненного долга вернулся к тумбочке и замер возле нее, ожидая, пока его поднимут и положат на место.

— Ладно, живи пока, — раздобрился Костя и осмотрелся. — Так, где тут умыться можно?

Из его комнатушки, в которой с трудом умещались односпальная кровать, тумбочка и неглубокий шкаф, куда-то вели две двери. Решив использовать проверенный метод тыка, парень толкнул ближайшую… В тот же миг дверь распахнулась, но только внутрь, чуть не треснув его по носу! На пороге стоял Петр Иванович Беляков собственной персоной.

— Проснулся?

— Как видите, — недовольно пробормотал Костя, подумав, что после вчерашнего случая с усыпляющим газом они вряд ли когда-то станут друзьями или хотя бы приятелями.

Ученый, однако, не обратил внимания на недовольный тон юноши:

— Замечательно! Надеюсь, ты выспался, сегодня нам предстоит тяжелый день. — Он говорил тихо, спокойно… естественно! От вчерашних нервных, как и чинно-благородных, интонаций не осталось и следа. — Еда вон, на тумбочке. Закинься таблеткой и выходи, мы скоро начнем. Снаружи тебя будет ждать Леночка, наша медсестра. Кстати, можешь особо не одеваться, у нас тепло. Трусов будет достаточно. — Хмыкнул: — Если, конечно, Леночки не стесняешься. А еще, — перешел на заговорщицкий шепот Беляков, — мы забрали твою одежду, поэтому стесняешься, не стесняешься… всем пофиг! Придется идти в трусах!

С этими словами Петр Иванович удалился.

…Спустя полчаса Костя в сопровождении Леночки зашел в уже знакомую по предыдущему дню комнату, в которой ему ставили укол. Сейчас здесь было тихо — никто не бегал, не кричал. Даже пациенты, занявшие почти все койки, безмолвно ожидали начала процедуры.

— Располагайся поудобнее, — добродушно предложила девушка, и Яковлев вдруг узнал за маской вчерашнюю медсестру, сказавшую санитарам: «Вот этого давайте к остальным!»

Забытая, казалось, обида, вновь нахлынула яростным цунами и потребовала выплеска.

— Я — особый, а ты — дура, — негромко сказал он и ехидно улыбнулся.

Медсестра промолчала и отошла.

«Возможно, она меня даже и не помнит, — внезапно подумал Костя, и ему стало неловко за слова, сказанные в порыве эмоций. Ведь вчера Леночка, по сути, всего лишь выполняла свою работу. — Блин, обидел девчонку… А может, она меня не расслышала? Не поняла? Подумала, что не ей? Хорошо бы…»

Он опустился на ближайшую свободную койку и осмотрелся, ища взглядом Кэт — подруги нигде не было. Расстроенно вздохнув, подумал, что она, скорее всего, в каком-нибудь аналогичном кабинете. Ведь в лаборатории наверняка есть и другие процедурные комнаты!.. Или нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сегодня будем ставить более сильный, по сравнению со вчерашним, укол! — вывел его из раздумий женский голос врача. — Физически никакой разницы вы не почувствуете, но я обязана предупредить.

— А Беляков про укол в курсе? — поинтересовались откуда-то из угла.

— Личное распоряжение Петра Ивановича! Он подойдет к началу процедуры, и вы сможете сами удостовериться… А вот и он!