Греко-персидские войны - Михаил Борисович Елисеев

самых богатых и уважаемых граждан Эгины и отправили их в качестве заложников в Афины. После чего покинули остров. Казалось бы, что теперь страсти улягутся, однако прошло совсем немного времени, и война между эгинцами и афинянами все же началась.

Пока все эти события происходили в Элладе, Датис и Артафрен заканчивали подготовку к походу. Их войско расположилось на Алейской равнине в Киликии и занималось боевой подготовкой, ожидая прибытия флота. Особые надежды персидские военачальники возлагали на конницу, для перевозки которой и строились грузовые корабли. Когда же прибыл флот, армия была погружена на суда и отплыла к острову Самос. Согласно Геродоту, персидская армада насчитывала 600 судов, но насколько эта цифра отвечает реальному положению дел, сказать трудно. Скорее всего, «отец истории» преувеличил их число, желая показать всю величину опасности, надвигающейся на Афины. Римский историк Корнелий Непот пишет, что Дарий «снарядил флот из 500 кораблей» (Milt. 4).

Попробуем разобраться с численностью армии вторжения. Геродот конкретных цифр не приводит, а просто отмечает, что Артафрен и Датис прибыли в Киликию «во главе огромного и хорошо вооруженного пешего войска» (VI, 95). Как говорится, ни о чем. При этом из текста следует, что вскоре прибыла и конница, поскольку «отец истории» рассказывает о том, как на транспортные суда грузили лошадей. Юстин, нимало не смущаясь, обозначает численность персидского экспедиционного корпуса в 600 000 воинов (II, 9). Недалеко от него ушел и афинский оратор Лисий, заявивший: «Царь Азии, не довольствуясь имеющимися у него богатствами и надеясь покорить также и Европу, снарядил войско в пятьсот тысяч» (II, 21). Нагнетает атмосферу Платон, когда в диалоге «Менексен» пишет о том, что Дарий отправил в Элладу «корабли и грузовые суда с пятисоттысячным войском; военных кораблей было триста, под командованием Датиса». Впрочем, подобная информация удивления не вызывает, потому что как Платону, так и Лисию необходимо лишний раз подчеркнуть героизм соотечественников.

Особняком стоит Корнелий Непот. Его 210 000 персидских воинов смотрятся очень скромно на фоне приведенной выше чудесной цифири. Непот пишет о Дарии, что «начальниками флота он поставил Датиса и Артаферна, предоставив им 200 тыс. пехотинцев и 10 тыс. всадников» (Milt. 4). Однако и эти цифры являются очень и очень завышенными.

В другую крайность ударился Ганс Дельбрюк. Исследователь определяет численность персидского войска «от 4000 до 6000 воинов, в том числе от 500 до 800 всадников» (с. 65). Но доводы, которыми Дельбрюк подкрепляет свои изыскания, совершенно неубедительны и не выдерживают объективной критики. От Гиппия и его окружения Дарий очень хорошо знал о военном потенциале Афин, одного из сильнейших полисов в Элладе. Поэтому говорить о том, что царь сознательно сделал глупость, отправив против афинской армии войска, значительно уступавшие ей в численности, возможным не представляется. Дарий глупцом не был, наоборот, он тщательно просчитывал каждый свой шаг. К тому же помимо Афин необходимо было покарать и Эретрию, где также предстояли тяжелые бои. Дальнейший ход событий на Марафонской равнине полностью опровергает версию немецкого историка.

Е.А. Разин пишет о том, что персы имели «10 тысяч иррегулярной конницы и большое количество пеших лучников» (с. 149). На мой взгляд, персидская кавалерия вряд ли превышала 5000 всадников, поскольку такое большое количество лошадей было довольно проблематично перевезти через море. Даже несмотря на то, что по приказанию Дария под конский состав построили специальные грузовые суда. Оптимальная численность персов на Марафонской равнине – 20 000 человек. По большому счету, если 100 000 воинов там и развернутся, то только с большим трудом. Но это моя точка зрения, и я ее никому не навязываю, каждый волен принимать ее или нет.

Обратим внимание еще на такой момент. Дело в том, что в состав армии вторжения не входили элитные войска державы Ахеменидов, например знаменитые «бессмертные». Поэтому можно предположить, что главной ударной силой Датиса и Артафрена была именно кавалерия. Недаром в составе экспедиционного корпуса упоминаются саки, всегда славившиеся своей конницей. Именно саки лишили головы Кира Великого и испортили немало крови самому Дарию. Но в сложившейся ситуации персидский царь решил, что присутствие всадников-саков в рядах армии вторжения необходимо.

Поход начался. Персидская армада прошла вдоль средиземноморского побережья Анатолии, затем уклонилась к северу и дошла до Самоса, после чего взяла курс на юго-запад. Датис и Артафрен учли печальный опыт похода Мардония и поэтому решили не рисковать плаванием вокруг Афона и полуострова Халкидики. Они просто решили переплыть Эгейское море, двигаясь от одного острова к другому. К такому решению их подвигло и то, что Наксос до сих пор не признал власть персидского царя. Попытка Аристагора привести этот остров под руку Дария закончилась провалом, и теперь царские полководцы решили исправить эту ошибку.

* * *

Аппетит приходит во время еды, и Дарий здесь не стал исключением. Когда послы вернулись из Эллады и доложили о том, какие города Балканской Греции признали его власть, а какие нет, перед царем открылись новые возможности: «Дарий желал воспользоваться этим случаем для того, чтобы покорить своей власти тех из эллинов, которые отказали ему в земле и воде» (Herod. VI, 94). Из этой установки повелителя и исходили Артафрен с Датисом.

Персидский флот проплыл мимо острова Икария и подошел к Наксосу. Царские полководцы помнили о том, как наксосцы сумели отразить войска Аристагора, и поэтому приготовились к затяжным и упорным боям. Но ничего подобного не произошло: вместо того, чтобы вступить в бой с захватчиками, эллины оставили свои дома и убежали в горы. Датис и Артафрен были очень удивлены таким неожиданным исходом рейда на Наксос. Военачальники воспользовались сложившейся ситуацией, разграбили город, а затем велели поджечь дома. Пленных было захвачено немного, поскольку большинство местных жителей сумели надежно спрятаться. Оставив на месте города пепелище, персы погрузились на суда и отплыли к острову Делос.

Делос считался священным островом, где родились бог Аполлон и его сестра Артемида. Узнав о том, что к Делосу подходит персидская армада, жители решили не искушать судьбу, а погрузились на корабли и уплыли на остров Тенос. Но завоеватели повели здесь себя совсем иначе, чем на Наксосе. Датис высадился на остров и лично совершил жертвоприношение богам, а вдогонку беглецам отправил своего человека, велев передать следующие слова: «Зачем, святые люди, убегаете и ненадлежаще судите обо мне? И сам я настолько благоразумен, и от