Уик-энд Остермана - Роберт Ладлэм

Таннер нажал на рычаг. Теперь Кардоунам...

— Бетти? Это Таннер. Слушай внимательно. Свяжись с Джо и передай ему, что с «Омегой» все кончено. Мне все равно, как ты это сделаешь, но заставь его вернуться. Это приказ из Цюриха. Так и скажи ему... «Омега» раскрыта. Вы вели себя как идиоты. Зачем было ломать мои машины? Я отдаю приказ о свертывании всей деятельности. Приезжайте с Джо к складам на Лесситер-роуд в половине третьего утра. Будьте там обязательно. Так хотят в Цюрихе. И не пытайтесь звонить мне домой. Я говорю из автомата. За моим домом ведется наблюдение. Я возьму такси. Запомни: в половине третьего — и передай Джо...

Таннер снова нажал на рычаг. Теперь он набрал номер домашнего телефона.

— Эли? Все в порядке, дорогая. Не волнуйся. Слушай, позови к телефону Берни... Эли, об этом потом. Позови Берни... Берни, это Джон. Прости, что я уехал не предупредив, но так было нужно. Я знаю, кто входит в «Омегу», и мне нужна твоя помощь. Я звоню из города. Мне может понадобиться машина... не теперь, позже. Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел мою, поэтому возьми такси. Жди меня у железнодорожной станции на Лесситер-роуд в половине третьего. Прямо у дома выедешь на шоссе, проедешь на восток — около мили. У поворота увидишь большой пруд и белую изгородь. По другую сторону — Лесситер-роуд. Поедешь вниз, там мили через две увидишь станцию... Все, Берни. «Омега» будет там в половине третьего. Ради Бога, прошу тебя, не предпринимай ничего сам. Поверь мне! Никому не звони и ничего не делай! Просто будь там!

Таннер повесил трубку, открыл дверь будки и побежал к «мерседесу».

Таннер переменил позицию, теперь он стоял в темном подъезде магазина игрушек. «Мерседес» Скэнленов — заметная машина. И Тримейны, и Кардоуны, а может быть, даже и Остерманы знают, что Скэнлены — его ближайшие соседи. «Возможно, что это и к лучшему, — думал он. — Если они решат, что я позаимствовал автомобиль, то, вероятно, станут искать меня где-нибудь в городе».

Теперь ему оставалось лишь ждать... По крайней мере, до двух часов, прежде чем он отправится на Лесситер-роуд.

Он будет стоять здесь, в центре города, и наблюдать. Он должен увидеть, кто станет его разыскивать. Кто будет пытаться помешать назначенной встрече. Кто из троих? А может быть, все трое вместе? Теперь, после его звонков, «Омега» в смятении.

Они должны попытаться убрать его. На этом он и строил свой расчет. Убить его им не удастся — об этом уж он позаботится, — но он хотел заранее знать, кто враг.

Таннер внимательно оглядел улицу. В поле его зрения находилось четыре человека: пожилая супружеская пара, выгуливавшая далматинца, мужчина, только что вышедший из бара, и спящий в своей машине таксист.

С восточного конца города приближались огни фар медленно идущего автомобиля. Скоро Таннер разглядел, что это его собственный фургон. Он отступил в темноту подъезда.

За рулем сидела Лейла Остерман. Она была одна.

У Таннера часто забилось сердце. Что он наделал! Как ему не пришло в голову, что в критическую минуту пары могут разделиться. Лейла ищет его. Остерман может превратить его семью в заложников. За Остерманом никто не охотится, наоборот, он находится под защитой полиции. Берни не могут запретить уехать из дома Таннера — уехать, забрав с собой Элис и детей.

Лейла остановила машину около бара, вышла и торопливо направилась к стоявшему неподалеку такси. Растолкав спящего водителя, она о чем-то спросила его, таксист отрицательно покачал головой. Затем Лейла направилась к бару и, решительно распахнув дверь, скрылась внутри.

Таннер шарил по карманам в поисках мелочи.

Скорее бы она выходила! Ожидание становилось невыносимым. Он должен связаться с полицией и убедиться, что с его семьей все в порядке.

Наконец она вышла, села в машину и поехала. Через два или три квартала она свернула направо. Фургон скрылся из виду.

Таннер бросился через улицу к телефонной будке. Он опустил в щель десятицентовик и набрал номер.

— Алло?

Слава Богу! Трубку взяла Эли.

— Это я.

— Где ты находишься? Что...

— Это сейчас не важно. Со мной все в порядке... А как у вас? — Он напряженно прислушался, пытаясь уловить в ее голосе волнение или фальшь.

— Нормально. Мы очень тревожимся за тебя. Где ты? Что делаешь?

Она говорила естественно. Значит, дома действительно все в порядке.

— У меня нет времени. Я хотел... Она перебила его:

— Лейла поехала разыскивать тебя. Ты сделал страшную ошибку. Я говорила с Остерманами... мы были не правы, дорогой. Все совершенно не так. Берни очень разволновался, он даже...

Таннер не дал ей договорить. Он не мог тратить время на Остерманов. Он должен был торопиться.

— Я не могу больше говорить. Оставайся под охраной полиции. Делай так, как я сказал. Постарайся все время быть у них на глазах.

Таннер повесил трубку прежде, чем она успела ответить. Он должен был связаться с полицией. Теперь дорого каждое мгновение...

— Управление полиции. Дженкинс у телефона.

Значит, единственный человек в местной полиции, которому известно об операции, снова на месте. Маколифф вызвал его.

— Управление полиции, — тревожно повторил дежурный.

— Это Джон Таннер.

— Господи, где вы пропадали? Мы вас везде ищем.

— Зря стараетесь, не найдете... Во всяком случае, до тех пор, пока я этого не захочу... Теперь слушайте. Я хочу, чтобы два ваших полицейских, которые дежурят в доме, не спускали глаз с моей жены. Она ни на минуту не должна оставаться одна. И дети тоже. Ни на минуту! И никого из них нельзя оставлять наедине с Остерманом...

— Разумеется. Мы знаем об этом. Но где вы находитесь? Не будьте глупцом...

— Я позвоню вам позднее. Не пытайтесь установить, откуда я звоню. Через минуту меня здесь уже не будет.

Джон повесил трубку и, открыв дверь телефонной будки, огляделся в поисках более надежного укрытия, чем подъезд магазина игрушек. Так и не увидев ничего подходящего, он начал переходить через улицу. Таксист снова спал, положив голову на руль.

Внезапно совсем рядом Таннер услышал рев мотора. На него стремительно надвигался темный силуэт автомобиля. Он возник, казалось, ниоткуда и несся с огромной скоростью прямо на него. Таннер рванулся к противоположному тротуару. Еще доля секунды, и мчащийся автомобиль собьет его. В последний момент Таннер увернулся, но почувствовал сильный удар по левой ноге. Падая, он успел заметить, как черный силуэт едва не сбившего его автомобиля скрылся из виду.

Боль в ноге была мучительной. Тупо ныло плечо.

«Господи, помоги мне! Только бы мне встать на ноги. Я должен идти... Господи!» Джон с большим трудом сумел сесть.

— Что случилось? — К нему бежал перепуганный таксист.

— Помогите мне подняться, пожалуйста.

— Конечно... Конечно. С вами все в порядке? Этот малый, должно быть, здорово напился! Господи! Он же мог убить вас... Может быть, я съезжу за доктором?

— Нет, нет. Не нужно.

— Тут рядом телефон! Я позвоню в полицию. Они в два счета доставят сюда врача и...

— Не стоит... Не нужно. Со мной все в порядке. Помогите мне немного. Я попробую походить...

Боль была острой, но несмотря на это Таннер мог самостоятельно передвигаться. Боль теперь не имела значения. Ничто не имело значения, кроме «Омеги».

— Я все-таки позвоню в полицию, — повторил таксист, поддерживая Таннера под руку. — Этого лихача нужно убрать с Дороги, иначе он наделает дел...

— Нет... То есть я хотел сказать, что не запомнил номер. Я даже не заметил, какой марки была машина. Я не смогу ее опознать.

— Пожалуй... Поделом будет проходимцу, если он врежется в какой-нибудь столб или дерево.

— Да, поделом... — Таннер шел уже один, без поддержки. Боль немного стихла.

Со стоянки такси до них донесся сигнал.

— Это мой телефон... Как вы... в порядке?

— Да. Спасибо.

— Субботняя ночь. Это, возможно, единственный вызов за всю смену, — смущенно пояснил таксист. — С субботы на воскресенье всегда дежурит одна машина. И этого-то много. — Он побежал к машине. — Счастливо, приятель... Может быть, все-таки прислать доктора?

— Нет-нет. Не стоит.

Таннер видел, как таксист записал адрес. Когда же он повторил его вслух, Таннер вздрогнул.

— Тримейн, Пичтри, номер шестнадцать. Буду у вас через пять минут, мэм... — Таксист повесил трубку и, поймав взгляд Таннера, скорчил гримасу. — Как вам это нравится, а? Ей вдруг понадобилось в мотель аэропорта Кеннеди. С кем, интересно, она там будет развлекаться посреди ночи?

Таннер задумался. У Тримейнов было две собственные машины... Выходит, Дик решил не подчиняться его приказанию и не собирается встречаться с ним у железнодорожной станции? А может быть, вызвав единственное дежурившее в городе такси, Тримейн надеется задержать его в Сэддл-Вэлли?

Возможно и то и другое.

Таннер, хромая, свернул в узкий переулок, который в основном использовался для доставки продуктов в бар. Переулок выходил на платную стоянку, поэтому в случае необходимости отсюда легко можно было скрыться. Стоя в тени деревьев, он массировал ушибленную ногу. Будет огромный кровоподтек... Он посмотрел на часы — двенадцать сорок девять. Через час он поедет на станцию. А пока нужно ждать: возможно, еще раз появится черный автомобиль, а может быть, приедут и другие...