Записки прохожего - Михаил Тапин

Тот аж подпрыгнул на сиденье:

— Есть такое место! Там и выставка и можно купить! Я дон Паскуаль, протянул он мне руку.

— Мигель, пожал я его ладонь.

— Дон Мигель, человек имеющий деньги на покупку оружия, это именно дон!

Далее, пока ехали, он тарахтел без умолку, что де в Толедо осталось только несколько умельцев, производящих ремонт и реставрацию старого оружия и ковкой нового. Старое стоит дороже, хотя новое значительно лучше по прочности, сравнивали на разрывных машинах. И вот мы едем к лучшему умельцу в Толедо дону Хосе Энрикесу. Приехали, дон Хосе оказался стройным, спортивного вида и неопределенного возраста. Седоватый и да, у него был шрам на лице, был. Трасса от виска к губе скрывалась в усах. Паскуалю я отстегнул пятерку, тот потрещал с Хосе, что вот он привез дона Мигеля, он хочет купить оружие. Если что, то как обычно и что его можно вызвать по телефону через диспетчера. Двор обширный, слева длинный двухэтажный дом, справа мастерские, там бухает пневмомолот. В торце двора как водится железная свалка и на стеллажах рогулях, под навесом сложены стальные заготовки, арматура, уголок профиль. Дон Хосе ведет меня в дом, на первом этаже, есть длинная комната, окна во двор, вдоль окон во всю длину комнаты стоит стол, на нем на подставках уложено оружие, шпаги, шпаги с дагами парные, с вычурными эфесами и простыми. О! Навахи новенькие, пять штук, разного стиля. Кошкодер на три дола с классическим эфесом. Беру кацбальгер, проверяю баланс, отлично.

— Макс, следи за рукой, не дай мне выпустить меч. И что ты про него скажешь.

— Здесь все оружие сделано из одинаковой стали, современной выплавки, все новодел, но сталь очень прочная и пружинистая. Не сломаешь при всем желании. Очень хорошее качество. Никаких скрытых трещин, каверн и надпилов. Никакое средневековье и рядом не валялось. Разрубим любую железяку.

Делаю кошкодером несколько движений, нормально, мне как раз по руке. Вставляю его в ножны проверяю ход, все чудесно, откладываю на край стола. Дон Хосе задумчиво, без улыбки смотрит на мои экзерсисы. Перехожу к шпагам. Вот эта, самая короткая из всех и дага к ней. Простой эфес с крестом и змейкой. Хват оплетен твердой кожей. Овальное яблоко. Проверяю баланс шпаги и кинжала. Дага с простым крестом, открытой рукояткой оплетенной кожей. Норма. Отхожу от стола, несколько разминочных движений, отражаю удары спереди, шпага прямой хват, дага обратный, прямой, обратный. Ловлю воображаемый клинок в ножницы. Так, стоп. Мы не в цирке. Вкладываю шпагу и дагу в ножны. Хмуро смотрю на дона Хосе:

— Портупея есть?

— Есть, как не быть, Вам, наверное, нужна простая рабочая, а не новогодние блестки?

— Так точно.

— Сейчас принесу.

Пока он ходит, отбираю ещё одну шпагу, без пары, чуть длиннее, шире. Эфес украшен стальными бриллиантами. В центре крестовины с обеих сторон, один побольше кушон и вокруг розетка мелких круглых. Тоже и на яблоке, которое имеет вид сплюснутого с боков шара. На боковых срезах шара такие же розетки стальных бриллиантов. Что такое стальной бриллиант? Если взять шарик от подшипника и сделать ему огранку кушон или круглую, то он засверкает как чёртов глаз, а стоит не в пример дешевле настоящего. Шпага тяжелая, с широким глубоким долом. Мне сойдет за пехотный меч. Усиленная полем разрубит коня в доспехах.

И три навахи. Эти смешные складные ножики годятся колбасу порезать, хлеб или пырнуть кого из-за угла. Оружие крестьян и простолюдинов.

Возвращается дон Хосе с портупеей, отлично, ремень с лямкой для шпаги под углом, здесь же для даги в вертикаль, есть ремень через плечо, отстегивается, на нем крепеж для меча за спиной. Буйволиная кожа.

— Дон Хосе, сколько за все в долларах.

— Кацбальгер тысяча двести, шпага тысяча, дага пятьсот. Шпага отдельная две тысячи, из-за эфеса. Навахи по двести, портупея триста. Итого пять триста. Не желаете приобрести вот этот укороченный палаш, отличная сталь и баланс, можно использовать как абордажную саблю и в тесных помещениях. Отдам за семьсот, для общего округления суммы.

Кручу палаш в руке, неплох, очень неплох. Беру.

Отсчитываю сотнями шесть тысяч.

— Макс, не нравится мне его задумчивый вид.

— Он думает, что четыре года назад, к нему вот также зашел молодой сеньор с наглыми глазами и молча вооружился как на войну. Расплатился золотыми монетами, по курсу. Какой страны были эти монеты, никто так и не смог определить. Ни антиквары, ни ювелиры. Человек повесил на себя шпагу, дагу и два тяжелых бастарда за спину, вышел за ворота и больше его никто не видел. Он видел много коллекционеров и туристов. Они шумные, задают тысячу глупых вопросов, потом будут долго торговаться. Они ничего не понимают, хотя и некоторые пытаются казаться знатоками. Человека, который покупает оружие не для того, чтобы повесить его на стену, он видит второй раз в жизни. Когда ты взял на проверку палаш, то ему стало ясно, что абордаж и тесные помещения тебе знакомы.

У него вертится на языке тысяча вопросов, которые он никогда не задаст.

Медленно идем через двор к воротам. Перед выходом я останавливаюсь и смотрю в глаза Мастеру.

— Мир огромен и многогранен, дон Хосе. На перекрестках мироздания встречается всякое. Вы слишком хорошо умеете делать свою работу и слава о Вас распространилась достаточно далеко. Именно поэтому иногда к Вам будут приходить странные люди. Честь имею, дон Хосе.

И я вышел за ворота, в марево полуденного пекла.

Глава 17

Когда семиклассница уверенно показала на карте Бали, Ибицу и Мальдивы, учительница географии поняла, что эта малолетняя дрянь неплохо провела лето.

Свернув в первый попавшийся переулок, первым делом прибрал сверток с оружием. Заплутал в лабиринте узких улочек, два человека не пройдут рядом, не задев плечами стены и друг друга. Середина дня, жара, вокруг никого. Убираю каменную плиту и пару кубов грунта под ногами опускаюсь, шаг в сторону, восстанавливаю всё назад. Иду так некоторое время под землей, убирая пред собой и восстанавливая сзади, Макс включил фильтр номер один, синтезирует горный воздух. Укладываюсь спать в поле номер один. Просыпаюсь уже ночью, высовываю глаз наружу. Вокруг стены, камень. Иду под землей минут двадцать, пока попадается чей-то частный садик, огороженный стеной. Под хамелеоном выдвигаюсь туда, засыпав нору тем же грунтом. На призме свечой ухожу вверх, потом раскидываю руки и ухожу на юг, за город. Внизу тянется бесконечный сад, ровные ряды неизвестных