Кровь Амарока: Семя - Мария Новей

отреагирует на это! Возможно, впадет в истерику. А может, сойдет с ума или попытается убить себя…Женщины в этот период очень уязвимы. Боюсь, моя малышка не справится с таким горем.

До конца лечения оставалось пятнадцать минут. Тишину в комнате нарушали только тихое жужжание механизмов в капсуле и мяукающие звуки существа, раздающиеся из кулька ткани.

Я отошел от капсулы и снова подошел к столу. На мохнатой мордочке через узкие приоткрытые веки виднелись темно-голубые глазки. Существо невидящим взором обводило окружающий его мир.

Скажу ей, что он не выжил. Что родился мертвым. Такое Лифен еще сможет пережить.

Я наклонился и аккуратно взял кулек с новорожденным на руки. Вышел из комнаты и решительно направился к выходу. Оказавшись на улице, я с удивлением понял, что уже наступило утро. Мне вдруг подумалось, что ночь была бы более подходящим временем суток для того, что я собирался сделать. Как будто сейчас меня мог кто-то увидеть и осудить.

Отогнав от себя странные мысли, я пошел в сторону реки. Дорога до нее показалась мне намного длиннее, нежели вчера. Видимо, я так торопился, что не заметил расстояния, которое преодолел с Лифен на руках.

А теперь я иду обратно… и несу на руках совсем не ее…

Вскоре среди деревьев замелькала изумрудная река. Подойдя к берегу, я заметил, что лодки нет. Похоже, ее унесло течением. Когда я второпях понес Лифен к оазису, мне было не до того, чтобы ее привязывать. Я приблизился к воде. Немного постоял у края и шагнул в воду, заходя в нее по пояс.

Существо заворочалось и высвободило мохнатую руку из пеленки, замотав ей в разные стороны. Крохотная ладонь случайно задела мою грудь и намертво вцепились пальчиками в растущие на ней волосы. Не звериной лапой, а пятью человеческими пальцами! Маленькая голова повернулась в мою сторону и широко открыла рот, пытаясь найти мамину грудь.

Я несколько раз сделал глубокий вдох.

Кристально-чистая, прозрачная вода…

Я буду видеть, как умирает мой сын…

Дрожащими руками я начал медленно опускать ребенка в реку. Холодная весенняя вода моментально намочила ткань, и ребенок громко закричал. В этот раз его крик был не звериным, а самым настоящим человеческим!

Внутри меня все оборвалось, а сердце болезненно сжалось.

Что я творю?!

Ребенок заливался плачем, напряженно мотая ручками. Прижав его к груди, я вышел на берег и опустился на колени. Сняв мокрую ледяную ткань, я отбросил ее в сторону и прижал к себе сына, пытаясь согреть его своим теплом.

— Прости, малыш… Прости… Я не смог…

Я даже не заметил, когда мое лицо стало мокрым от слез. Покачиваясь взад и вперед, я продолжал сидеть на коленях и крепко прижимать к груди ребенка. Он уже не плакал, а тихо мяукал, цепляясь за мою грудь ручками и облизывая кожу.

— Тограааа! — раздавшийся вдалеке крик Лифен вывел меня из оцепенения.

Лифен

Когда я открыла глаза, то не сразу смогла понять, где нахожусь. Сначала перед глазами все расплывалось и двоилось, но вскоре я смогла четко разглядеть прозрачную крышку медкапсулы, на поверхности которой были какие-то мутные светлые следы с красными разводами.

Капсула?

Оазис… Роды…

Ребенок!

Я резко поднялась, забыв, что нахожусь в капсуле, и стукнулась головой о внутренний корпус. Правую руку сильно прострелило, и я поморщилась от боли. Только сейчас заметила иглу катетера, торчащую из вены. Открыв крышку, я села и осмотрелась.

Знакомая и одновременно незнакомая комната.

Мое внимание привлекла кушетка, застеленная красной от крови тканью и стол, на котором лежала ткань поменьше, тоже в кровавых разводах. Присутствия Тогры или ребенка я нигде не ощущала.

В груди ядом стало разливаться нехорошее предчувствие.

Выдернув иглу из руки, я перелезла через борт капсулы и медленно подошла к столу. Ткань, перепачканная кровью, кусок какой-то кишки… наверное, пуповины. Какой-то прозрачный пакет. Я хотела развернуть его, но тут же отдернула руку, поняв, что это не пакет, а часть плоти.

Что это?...Что произошло?

Где мой ребенок? Где Тогра?

Я выбежала из помещения.

Коридор.

Но где же выход?

Лестница!

Взбежав наверх, я оказалась на улице. Было уже утро. Первые лучи солнца озолотили остроконечные верхушки елей, и лесные птицы радостно приветствовали его веселым пением. Но я не разделяла этой радости. Не видела красоты природы. Я полностью сосредоточилась, пытаясь почувствовать Тогру.

И я почувствовала…

Сломя голову я понеслась через лес, не замечая впивающиеся в голые стопы сухие еловые иголки и шишки.

— Тограааа! — прокричала я не останавливаясь.

Не знаю, что произошло. Боюсь даже думать. Боюсь даже представить…

— Тограаа! — продолжала я кричать, не сбавляя скорости.

А потом я почувствовала еще одну энергию. Маленькую. Но такую знакомую, родную…

Среди деревьев показалась фигура. Это был Тогра. Он шел ко мне навстречу и нес на руках нашего ребенка. Я перешла на шаг, а Тогра вдруг остановился. Мне показалось это странным и тревожное чувство снова неприятно кольнуло в груди.

— Тогра, — мне было тяжело говорить, я задыхалась от быстрого бега, — что… происходит?

Он молча смотрел на меня каким-то убитым взором, крепко прижимая к себе малыша. Внезапно я услышала тихий писклявый звук, похожий на мяуканье. Ноги сами сделали несколько шагов вперед, и я протянула руки к ребенку, но Тогра попятился назад.

— Что с ребенком? — мой голос сорвался.

Тогра вел себя очень странно. Его мрачное лицо и непонятное поведение сильно пугали меня.

— Тогра! Почему ты молчишь?

Я смотрела на мужчину, на альфу, который одним своим видом заставлял дрожать окружающих его людей. Капитан первого ранга, разрывающий пасти биороботам голыми руками, обладатель духа с мощнейшей энергией… Он стоял и не мог произнести ни слова…

Когда я медленно приблизилась, Тогра больше не отходил назад. Аккуратно потянув его руки вниз, я увидела ребенка. Малыш цеплялся за