Аэросмит. Шум в моей башке вас беспокоит? - Стивен Тайлер

– Марк, притормози, пусть нас догонит та машина, которую мы только что проехали!

И внезапно я смотрю на желтый корвет, где сидела блондинка с гигантскими сиськами и ангельской улыбкой. Я начал перелезать через усилители, как пехотинец на пляже Иводзимы, и плюхнулся на колени к Джо на переднем сиденье.

– Какого хуя ты творишь, Тайлер? – начал Джо.

– Хочу кое-кого снять, – отвечаю я.

– Меня тебе снять не удастся, – сказал Джо.

– А вчера ты говорил совсем по-другому, – сострил я.

На самом деле гитаристов невозможно переспорить. Они просто врубают усилители на полную и заглушают все подряд.

Она работала в мотеле, где мы останавливались прошлой ночью, и решила провести небольшую разведку. В жизни нельзя иметь все, но она знала, что если постарается, то получит желаемое – и это был везучий я! Она отвела меня в комнату и оттрахала до полусмерти. Было три часа ночи, и она перевернулась на другой бок и стала гладить меня по спине. Что, опять? Я подумал: «О, детка», но ответил:

– Знаешь, я мог бы заниматься этим всю ночь и весь следующий день, но мне придется очень рано встать, чтобы успеть на долбаный рейс.

– Ну, мы можем поехать на моем корвете, – сказала она. – И вот еще что… я могу сидеть у тебя на коленях и тереться об тебя до середины следующей недели или сидеть между твоих коленей до самого Чикаго или куда тебе там надо!

Но сначала не было жаждущих девушек, лимузинов и личных самолетов – иногда просто перепадало от подруг знакомых, которые вели себя так, будто в своей жизни облизывали только мороженое.

Это было неважно. Время ничего не значит, если у тебя есть креативность. Я что, спал? Или стал самым счастливым парнем на земле?

– Да, мне подходит, – ответил я настолько небрежно, насколько смог.

– Но сначала, – сказала она, – мне надо заехать домой на пару минут, чтобы покормить лошадей.

Да, точно, я же больше не в Нью-Йорке. В итоге я оказался у нее дома и всю ночь катался голым на лошади. Прямо как из книжки. Это действительно происходит? Я вижу сон или кто-то видит сон обо мне? И где-то в пять утра она мне говорит:

– Одевайся, мы выезжаем. Пофиг, я все равно хотела на вас посмотреть.

Если я еще не вставил это в песню, то вставлю в следующую.

Наш ближайший концерт был в Давенпорте, Айова, и черт, мы всю дорогу ехали на этом маленьком корвете. Четыре прекрасных часа мимо нас проносились загадочные кукурузные поля, ржавые заправки, зерновые элеваторы, деревянные церквушки – а солнце все вставало.

Два месяца спустя она все еще ездила со мной. Парни в группе, разумеется, безумно бесились. Да и как иначе? Они там читают журнальчики в самолете и глазеют на стюардесс, пока я тут наслаждаюсь дорогой. Клянусь богом – или «Дженерал моторс», – что такого прекрасного путешествия у меня больше не было… никогда.

Хотел бы я сейчас оказаться на радио или у Опры. Я бы сказал: «Если ты там, пожалуйста, позвони по этому номеру. Я хочу знать, как у тебя дела, чем ты занимаешься и как ты сейчас выглядишь!» Но, конечно же, иногда лучше не знать. Лучше помнить все так, как было – какими были все мы.

Потом, когда пришла слава, все изменилось. Мы были во всех популярных журналах и колонках со сплетнями, ебаные звезды, у нас появилась впечатляющая свита дилеров кокаина и других самых разнообразных наркотиков. Все хотят быть моей крошкой, все хотят поцеловать меня в задницу.

– Но ведь этого ты всегда и хотел, Стивен? – спросил мой ангел-хранитель в розовом бюстье. Да, черт возьми. Как скажешь.

Но слава – та еще стерва. Наверное, вы это уже слышали, но все потому, что это хренова правда. Это лошадь без всадника, это двухголовая собака, которая нюхает свой же зад, одноглазый кот, который заглядывает в магазин с морепродуктами. И… это лучший генератор фантазий. Ты что-то придумываешь, а потом придумывают они. И как только наберется достаточное количество человек, которые хотят что-то про тебя сочинять, так и будет. Теперь ты ничего не решаешь; демон вырвался на свободу. Все, с кем ты работаешь, у кого покупаешь машины, кого нанимаешь нянькой, кто чинит твой компьютер. Каждый за ночь становится писателем коротких историй, летописцем самых интересных скандалов.

Не забывайте, о ком мы говорим! О знаменитостях. Они же способны почти на все на свете. Они ужасны, безжалостны, бессердечны, отвратительны и еще куча всего. Уж поверьте, у всех, кто работал с Полом Маккартни, есть своя история.

– Я видел, как Пол чесал свои яйца!

– Да не гони!

– Нет, правда!

Разумеется, мы всегда об этом мечтали: о славе и признании, но будь осторожен со своими желаниями, потому что слава – это мерзкая богиня слухов, намеков, клеветы, сплетен и извращенная поставщица таблоидного мусора. Она сделает что угодно.

– Псс! Хочешь узнать кое-что о Стивене как там его? Как он прославился и что и с кем ему для этого пришлось сделать? Да у тебя волосы дыбом встанут – да и не только волосы, детка. Хочешь посмотреть его порнуху с Пэрис Хилтон? Или послушать всякие гадости, которые нянька его детей тайно записывала… Клянусь!

Да… вся эта херня никогда не останавливается. Записи нянек, которые подслушивали все твои разговоры с детьми, парнями из группы, менеджерами, бывшими женами, даже с блядским проктологом. И тогда даже рассказы от нянек выставляют тебя полной сволочью.

Как только ты становишься рок-звездой – то, о чем ты вдохновенно молился с шестнадцати лет, давая обещания низкопробным святым и странным богиням ночи, – ситуация тебе уже не принадлежит.

После славы все просто и жестко: тебя либо любят за то, что ты сделал… или презирают за то, что ты не сделал – или наоборот. В любом случае ты становишься мишенью для всеобщих страхов, сомнений и комплексов, а в середине мишени находятся ужасные таблоидные близнецы: секс и наркотики. Нет, хорошие истории мы, разумеется, с гордостью принимаем. А что касается остального, что ж, мы же не читаем о себе… *подмигивает*. Но все это херня. Так или иначе мы узнаем о свежих новостях. Даже если мы их не читаем, то узнаем об этом от девушек, матерей, отцов… или лучших друзей. А потом время от времени какой-нибудь пилот-каскадер пишет на небе дымчатыми буквами: «Тайлер в номере 221», потому что узнал, что мы остановились в отеле Four Seasons на Мауи, ему сказал портье, а