Оса со скальпелем (СИ) - Таня Пепплер

Осталось собрать шкаф и передвинуть мебель. Мелочи, — на самом деле шкаф-купе цвета венге привезли еще утром, так что я весь день ломала голову над тем, что с ним делать. Инструкция, которая к нему прилагалась мало того, что не внушала доверия, так и вовсе оказалась совершенно непонятной. Такое чувство, что производители решили сэкономить хотя бы на краске и бумаге, потому что разобрать что-то на этом сером листочке было практически невозможно.

Надеюсь, ты не собираешься заниматься этим сама? — не знаю, показалось мне или нет, но, кажется, будто Кирилл и в самом деле был озабочен этим вопросом.

Ну да, у нас же с мамой тут целая куча помощников. Ничего, я здорово управляюсь с шуруповертом, — ответила и, наконец-то, отбросила телефон в сторону. Мне нечего было больше сказать, да я и не рассчитывала, что мужчина что-то на это ответит. Да и устала я настолько, что глаза оставались открытыми лишь моими титаническими усилиями, так что я и не заметила, как заснула.

А наутро меня и в самом деле ждал шкаф. Я долго не могла собраться с духом, чтобы сделать с ним хоть что-то, но потом всё же смирилась с судьбой, обложилась инструкциями и приступила к издевательствам над своими нервами. И у меня даже кое-что начало получаться, хотя я всё равно ужасно бесилась, путаясь в последовательности сборки. Не добавляли спокойствия и комментарии матери, которая постоянно повторяла, что вот если бы был в доме мужчина, то мне и не пришлось бы заниматься подобными вещами. Можно подумать мужчины, как тараканы, в доме сами по себе заводятся!

Окончательно застопорилась я где-то на «закрепите направляющие для дверей на нижнюю панель». Вот прям серьезно, даже воображение отказалось продемонстрировать, как же оно должно выглядеть на практике. И даже видео, которое для таких же растяп снял какой-то добрый человек, мне не помогло. Я уже всерьез задумывалась о том, чтобы найти молоток побольше и, собственно, починить всё истинно русским методом, но, к счастью для шкафа, именно в этот момент раздался громкий стук в дверь. А гостей мы с мамой точно не ждали…

Кирилл

К моменту, когда пациентка, которую, как оказалось по найденным с ней документам, звали Кристина, проснулась после наркоза, медсестрам наконец-то удалось связаться с её родственниками.

Подъехали они как раз практически к завершению смены и дожидались меня в коридоре — высокий, с легкой сединой в темных волосах мужчина и миниатюрная, миловидная женщина, на которую девушка, лежащая в послеоперационной палате, была очень похожа.

— Здравствуйте. Вы родители Никоновой Кристины? — хоть это и было очевидно, но всё же уточнил и, дождавшись подтверждающего кивка, представился, — Загорский Кирилл Александрович, лечащий врач вашей дочери.

— Никонов Анатолий Васильевич, а это моя супруга — Мария Алексеевна, — представился в ответ мужчина и сдержанно, но с вполне ощутимым волнением, спросил, — нам сказали, что Крис попала в аварию, но мы бы хотели узнать подробности. Насколько всё серьезно?

— Повреждений внутренних органов нет, так что её жизни абсолютно ничего не угрожает, — поспешил успокоить нервничающих родителей и объяснить, что именно случилось с их ребёнком, — ноги вашей дочери неудачно зажало автомобилем, она получила сложные переломы. Операция, которую мы проводили, нужна была только для того, чтобы правильно сложить кости.

— Сколько…, — Мария Алексеевна судорожно всхлипнула, но всё же взяла себя в руки, — сколько будут заживать переломы? Можем ли мы забрать её домой?

— Организм молодой, здоровый, так что каких-то осложнений возникнуть не должно. Ориентировочно на сращивание костей после подобных травм уходит около четырёх месяцев, точнее, увы, сказать не могу, — задумался, припоминая средние показатели, — но, как минимум месяц, Кристине придется оставаться в нашем отделении. Чтобы всё срослось правильно, не рекомендуется лишний раз тревожить конечности. Не переживайте, у нас прекрасные медсестры.

— Можно нам её увидеть? — женщина смотрела на меня таким жалобным взглядом, да, собственно, у меня не было причин для отказа, так что я только кивнул.

— Я попрошу медсестру, чтобы вам выдали халаты и проводили в палату к дочери, — огляделся и, увидев проходящую по коридору девушку в форменном халате, помахал, подзывая к нам и отдавая ей четкие распоряжения, а потом снова обратился к супружеской паре, — если у вас возникнут какие-то вопросы, вы всегда можете обратиться ко мне или, если меня вдруг не будет на месте, к Бариновой Ольге Ивановне. Она проводила операцию вместе со мной и сможет вам помочь.

— Спасибо, доктор, — поблагодарил меня мужчина, а я пожал протянутую руку и поспешил дальше. Мне предстояло доделать несколько дел, прежде чем со спокойной совестью отправиться домой.

Следующий день, по графику, я провел на дежурстве в отделении. Ночью Кристину перевели в одну из свободных палат, так было гораздо удобнее следить за её показателями, просто периодически между делом заглядывая к ней самому или отправляя с поручением кого-то из практикантов. Чаще всего, что было вовсе не странно, таким порученцем становилась Анна Воронова — она оказалась куда расторопнее своих однокурсниц и выполняла задания с куда большим энтузиазмом.

И, в общем-то, день прошел бы спокойно, пусть и немного суматошно, только вот где-то после обеда я вдруг вспомнил о том, что нужно сдать Петру Аркадьевичу характеристики на студентов, потому что сегодня у них последний день практики. Вот уж не было печали…

Я знал, что написать в документах рыжей и какую оценку ей поставить, а вот что делать еще с тремя девицами представлял с трудом. Нет, конечно, с каждым днем у них получалось всё лучше и лучше, но все же пришлось изрядно попотеть, чтобы их характеристики выглядели прилично. И, когда я сдал их Антипову, то, честное слово, вздохнул с облегчением.

После вечернего обхода, когда удалось разгрестись с заполнением карточек и прочей бумажной волокитой, я вспомнил, что уже завтра Ольга уходит в отпуск, и мы снова будем работать в меньшинстве. Отчего-то мне не удалось удержаться от искушения, и я, поддавшись моменту, отправил ей сообщение с пожеланием хорошего отдыха.

Ответа я совсем не ждал. Тем приятнее было получить благодарность и пожелание спокойной ночи, но больше ничего писать я не стал, просто не видел в этом смысла. Правда, всё же поймал себя на мысли, что не понимаю чувств, которые вызывала во мне коллега. Или, может быть, я просто не хотел их понимать?

Следующие несколько дней