Вакансия: муж. И все очень прилично - Ольга Николаева

Янина отвисла, но не совсем. Двигаться начала, шевелиться понемногу… А вот функции мышления так и не запустились.

– Хорошее заявление. Звучное. Прямо, как в кино вещаешь. – Чуть сильнее прижал к себе Милу.

Она ощутимо вздрогнула. Только сейчас понял, как сильно она напряжена – как струнка вытянулась, и даже мои прикосновения не очень-то и сильно помогали…

– Какое кино? Ты с ума сошел, Ваня? – Янкина операционка начала заводиться, какой-то процесс мышления начался. Но с очень сильными перебоями.

– Ваня? С каких это пор ты решила звать меня так неблагородно? Иван же, а лучше – Джонн, или Джованни? Ты разве не на этом настаивала?

– Это была глупость, Вань. И вообще. К делу не относится!

– А что относится-то? – Нутром уже чуял, что сейчас услышу пакость… Какую-то совсем уже гадкую и вонючую…

– Я беременна. Ты слышишь, вообще?! – Обошлась без заламывания рук, но пафоса в голос она напустила – через край.

– О как. – Почесал нос. Краем глаза посмотрел на Милану. Она опять вздрогнула от этих слов.

Понятно. Янка ее уже «обрадовала». И не нужно даже гадать, как именно преподнесла свою весть.

– Хороший выбор. Клиника – великолепная. Ты правильно сделала, что пришла сюда обследоваться.

Упал на диван, устал уже смотреть на кривляния бывшей. И вообще, уже успел от нее устать за такое короткое время. Как не замечал эту гадость раньше-то?!

– Ты что? Будешь тоже косить под дурака?

– А зачем мне косить? Я и так – не сильно умный, раз столько лет не замечал твой гадский характер.

– Ванечка, ты что? Зачем ты такое говоришь о себе? – Она резко сменила вектор. Поняла, что не в ту сторону дует…

– Ну, ты спросила, я – ответил. В чем проблема, не понимаю?

– Ваня. Ты, действительно, не догадываешься, о чем речь?

– Догадываюсь. Но хотел бы, чтобы ты озвучила. Не хочу ошибиться…

– Я беременна. От тебя!

Блин.

Чудеса.

Я думал, не хватит наглости заявить такую чушь мне прямо в лицо.

Ошибся: хватило.

– Как интересно…

– Тебе… просто… интересно? – В ней актриса померла. Причем – давно и безнадежно.

– Не переигрывай, Ян. Не нужно столько трагизма в голосе.

– Это все, что ты хочешь мне сказать? Это – твоя реакция?! – Она уже и руки начала заламывать, и слезы на глаза напускать… В чем ей никогда не было равных – это в умении начинать плач на ровном, пустом месте.

– А какая тебе нужна?

Милана так и сидела, притаившись, будто мышка, у меня под боком.

Умничка моя. Не стала вмешиваться, не стала что-то требовать и доказывать. Доверие. Вот и все, что мне от нее нужно. А Милана давала именно его – доверие.

Расчувствовался что-то… Ткнулся губами куда-то в пушистую макушку, потер ее плечо, подбадривая…

– Ты же хотел ребенка? Хотел? Просил меня много раз?!

– Ага. Было дело. – Даже зевнул. Никакой интриги. Все – как по нотам. Как в ее любимых тупых сериалах.

– Вот. У нас он будет, понимаешь, Ванечка? И почему ты не светишься от счастья?

– Дорога ложка к обеду. А у нас и ужин давно прошел. У меня есть уже сын, представляешь?

Теперь оставалось наслаждаться эффектом разорвавшейся бомбы.

Янина открыла рот, закрыла, не издав никакого звука. И так еще много раз. Была похожа на рыбу, которая выскочила из воды, а что делать дальше – не в курсе.

– Может, вам попить принести? – Милана встрепенулась. Медик в ней проснулся неожиданно, тот самый, который даже врагу обязан помогать.

– Не лезь! Ты кто, вообще, такая? И ты слышала? У него есть еще сын, о котором никто не знал! – Янка тут же нашла, на ком оторваться.

– Ну, почему же? Милана о Кирюхе знает намного больше, чем мы с тобой. – Этот фарс уже порядком утомил. Я пришел за любимой женщиной, а пришлось общаться с другой – совсем не нужной и давно опостылевшей. – Иди уже домой, Янин. Могу денег дать на такси, там такая непогода разыгралась…

– Ты не хочешь, чтобы я рожала?

– Мне плевать, Ян. Ты – человек взрослый. Сама решай. Но в целом, не советую, конечно, делать аборт. Это вредно для женского здоровья… Ну, и чисто этически… нехорошо…

– Это твой ребенок! Твой! – Если бы не знал ее столько, уже отправил бы Милану за уколом с успокоительным. Такие вопли без подготовки слышать невозможно…

– Докажи сначала.

– Что доказывать? Хочешь сказать, что я тебе изменяла, да?

– Яна, ты так упорно предохранялась… Готова была мне все органы изолентой перемотать, только бы не было залета! А теперь вдруг пришла рассказать о моем ребенке?

– Что ж… Ты не готов услышать эту новость, я поняла. – Артистка в ней продолжала корчиться и пыталась вырваться наружу. В этот раз почти неплохо… Яна гордо подняла голову и пошла к двери.

– Спасибо за шоу, но больше не приходи.

– Я тебе позвоню! Когда ты созреешь!

– Придешь сюда, сделаем тест на отцовство. Заодно и обсудим…

Мои слова улетели в дверь, закрытую с грохотом… Янина слышала про тест, но предпочла убежать.

– Ты не думаешь, что это жестоко, Вань? – А вот Милана внезапно встала в стойку.

– У тебя приступ женской солидарности? Или как это называется?

Физически ощущалось, как она отстраняется. И вроде бы не пошевелилась даже, а вся застыла, закаменела, больше доверчиво не прижималась.

– А если она, действительно, ждет ребенка от тебя?

– И я ей должен теперь в ноги броситься от счастья?

– Нет. Но… Беременные женщины ждут немного другой реакции от отцов… Даже если поссорились с ними…

– А какого лешего она сюда пришла? За моей реакцией? Я здесь живу или работаю, Милан?

– Кхм…

– Вот и не кашляй.

Обнял ее снова, прижал. Не позволил отстраняться дальше. Даже если Янка двойню организует – это не повод для наших ссор.

– Думаешь, это все выдумка, Вань? А на самом деле нет ничего?

– Ну… – Задумался. Адреналин постепенно откатывал, накрывало осознание произошедшего.

И понимание – как раньше уже не будет. Если Янина, внезапно, реально родит. И не чужого малыша, а моего собственного… С этим придется как-то жить. И мне, и Милане, и Кириллу.

А как жить, если эта женщина – совсем без головы? И покоя не даст никому – ни нам, ни своему малышу, между прочим?

– В теории, быть не должно. С момента, как мы расстались, прошло много времени. Она уже несколько раз должна была прийти и порадовать меня будущим отцовством. Но не пришла же?

– А если не замечала?

– Разве такое можно