Мой нежный враг (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Мрачно усмехнувшись, я снова перевела взгляд на Геннадия, пытаясь сосредочиться на предмете разговора.

— А с Петренко вы общались после смерти Георгия?

— Да. Он убеждал меня, что ни при чем, и понятия не имеет, кто убил Гошу и за что. Когда я спросил об их делах, он удивился и заметил, что никаких дел не было, только пара разговоров, которые по большому счету ничего не значили.

— Тогда с какого рожна он бросился помогать с похоронами?

— Сказал, что его заинтересовала Гошина смерть. Что это ненормально, когда среди белого дня убивают бизнесменов, и с этим надо разобраться. Ну а помочь с похоронами ему не составило труда.

— Какая галантность и добропорядочность, — хмыкнула я, не удержавшись.

Самсонов только руками развёл.

— К сожалению, по факту предъявить ему нечего. На одних Гошинах словах далеко не уедешь…

— Ну хорошо, положим, Георгий что-то нашёл, какие-то бумаги, но как он это сделал? Возможно, были какие-то люди? У вас же есть возможность отследить его звонки, почту…

По взгляду мужчины я поняла, что все это он уже сделал, и результат был нулевой.

Кажется, он всерьёз расстроен своим поражением в этих поисках. Не знаю, из-за того, что это ведёт к раскрытию смерти Матвеева, или просто Самсонов не отказался бы стать владельцем того, что может воздействовать на ужасного и великого Петренко.

Голову потянуло повернуться вправо, я проявила упорство и не стала поддаваться этому желанию.

— Что ж, спасибо вам за разговор, — кивнула, — если не возражаете, я пойду.

Я потянулась за кошельком, но Самсонов только рукой махнул, мол, не надо. Ну не надо, так не надо.

Попрощавшись, я направилась в сторону выхода. Миновала столик, за которым сидела смеющаяся блондинка, и тут же почувствовала жгущий спину взгляд. Придумываю, наверное, нужно ему прямо на меня смотреть, когда рядом так зазывно смеются. Заставила себя не обернуться даже на выходе из зала. Да уж, дожила, Авдеева.

Дома я в итоге допила вино, сидела, залипала в интернете, чтобы ни о чем не думать. Вино меня разморило, стало клонить в сон. Я сама не заметила, как начала засыпать. А потом телефон зазвонил в руках, вздрогнув, я подскочила, сонно потирая глаза. Всего-то девять вечера, а ты уже в нулищу, Авдеева.

Звонил, кстати, Мишка.

— Алло, — сняла я трубку.

— Ну слава богу, а то я тебе пишу-пишу в месенджер, а ты молчишь. Думал уже, этот твой тебя в кладовке запер, что ли?

Я хмыкнула. А что, он мог бы при желании.

— Не, я в норме.

— Судя по голосу, ты уже надралась. Надеюсь, не из-за случившегося?

— Больно надо. У меня, может, праздник.

— Какой? День взятия Бастилии?

— А он сегодня?

— Почему бы и нет. Хочешь, я приеду, отметим вместе.

Я задумчиво попялилась перед собой. А правда, почему собственно и нет?

— Валяй, — ответила, вставая, — только учти, вина больше нет.

— Ну это не проблема.

К Мишкиному приезду я успела принять душ и выпить кофе, так что вполне себе взбодрилась.

— Ну вот, а я надеялся, ты тут пьяная и развратная, — улыбнулся, протягивая мне пакет. Заглянув туда, я присвистнула.

— Ты как никогда близок к тому, чтобы это увидеть. А потом ещё блюющую Авдееву. Волосы будешь мне держать?

— Непременно, но лучше завяжи хвост.

Короче, мы напились. По крайней мере, я. На старые дрожжи и голодный желудок легло очень даже хорошо. Не помню, о чем мы говорили, в какой-то момент я просто вырубилась, и все.

Утро началось с телефонного звонка. Он трезвонил где-то в квартире, очень мешая жить. Реальность не радовала, особенно в физическом плане. Открыв один глаз, я посмотрела перед собой. Ну и где искать этот телефон? Он вдруг замолк, а следом я услышала голос:

— Да, я помню, вечером. Ага, давай.

Мишка. Я воззвала к памяти, ну вроде ничего неприличного не было. На всякий случай заглянула под одеяло. Вот, я даже в пижаме, надеюсь, сама переоделась. Ох, как голова болит. В ноздри начал пробиваться дразнящий аромат кофе. О да, это то, что надо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет, соня, — улыбнулся появившийся на пороге Миша, — уже почти одиннадцать, если ты все-таки хочешь о чем-то поговорить, давай вставай.

— Так точно, капитан, — я села, потирая лицо. — И зачем я так напилась?

Мишка хмыкнул.

— Это, конечно, риторический вопрос? Вообще, я даже удивлён, не припомню, чтобы видел тебя такой пьяной.

Я все-таки показала ему язык и пошла в душ. Когда вышла, Мишка уже сварганил яичницу. Золото.

Усевшись за стол, я вздохнула.

— Ну так что? — спросил он. — Что там у тебя случилось?

— Я вчера ничего не говорила?

— Конкретно нет. Только твердила, что тебя впутали в какую-то историю, и что это опасно, и ты запуталась. Ну и ещё, что мужики козлы.

Я скривилась, Мишка вдруг посерьёзнел.

— Это как-то связано с убийством бизнесмена в ресторане?

— Я это говорила?

— Нет. Но я слежу за новостями. Только не пойму, чем могу быть полезен.

Я вздохнула.

— На самом деле, мне нужна информация об одном мужчине из Рязани. Вполне возможно, он бывший бандит, у тебя же есть какие-то знакомые, кто мог бы покопаться в биографии?

Мишка подумал, прикидывая.

— Ну попробуем. Есть там дядьки, которые копались в этом всем. Данные дашь на человека?

— Касьянов Илья Леонидович. Он уже много лет живёт в Вене. И на днях попал в аварию.

Миша жевал, хмуро меня разглядывая.

— И что тебя интересует? Есть что-то конкретное?

— Хотелось бы больше узнать о его деятельности, желательно незаконной, если таковая имеет место быть. В этом я не могу быть твёрдо уверена. И ещё интересует связь с двумя людьми: с погибшим бизнесменом и ещё одним… Живым.

На эти слова я хмыкнула. Так, не думать, не думать, ничего личного, теперь уж точно.

— Имена я тебе сейчас все запишу, — добавила в итоге.

— Валяй. Ну ты прямо детективную деятельность развела. Это опасно, Кать?

— Не знаю, но вполне возможно, — ответила четно, — так что если откажешься, я пойму.

Мишка поморщился.

— Я не в том плане… Помогу, чем смогу. Просто буду теперь за тебя переживать.

Я усмехнулась.

— Не переживай, у меня вроде как охрана есть.

— Вроде как? — вздёрнул он брови. Я пожала плечами.

— Заявлены как защитники, на деле пока не проверяла.

— Очень смешно. Ладно, напиши мне имена, я буду собираться. Если что — звони.

Я снова усмехнулась, вставая. Скоро слова “если что — звони” станут девизом жизни.

Как только я закрыла за Мишкой дверь и осталась одна, накатили совершенно непрошеные мысли. Первая: интересно, был он с той блондинкой или нет? Вторая: что делает сейчас. Третья: перестань быть идиоткой и возьми себя в руки, Авдеева!

Вот она самая разумная, пожалуй, так и сделаю. Я задумчиво покусала губу. Кажется, надо собраться с духом и осмыслить все имеющиеся данные. Надо было Самсонова расспросить, что за человек этот Миронов, чтобы хоть как-то оценивать вчерашние слова.

Я залезла в интернет и стала читать о данном субъекте. Мама моя, да что ж такое… Заседает в думе, баллотировался в мэры, но сам снял свою кандидатуру в последний момент, когда, казалось, успех был на его стороне. Мутно как-то… прошлое, как и у Петренко, туманно. Очередные намёки на бандитизм, захват предприятий, что позволило мужчине занять весомое место в нашем городе.

А ещё наткнулась на статью, где этот Миронов рядом с Аниным мужчиной: как я и предполагала, Евгений — сын Станислава Игоревича. И вспомнился короткий диалог между Аней и Ярославом за кофе. Девушка явно с будущим свекром не ладит, притом там что-то серьезное. И Ярослав в курсе этого. Он вообще, наверное, в курсе многого из жизни этого Миронова, потому как тот явно личность в городе немаловажная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И кто они с Петренко — друзья или враги? Зачем Миронову предупреждать меня об опасности, исходящей от Ярослава? Есть ли у него своя выгода, и если да, то связана ли она со смертью Георгия?