Король-поэт (ЛП) - Мьер Илана С.

— Вижу, ты немного знаешь. О войне между мной и Теневым королем.

— Да, — сказал он. — Какая причина?

Она вдруг оказалась рядом, сжала его шею. Как кольцо льда было на коже. Ее дыхание пахло ядовитыми цветами. Он думал, что вдох убьет его.

— Не задавай вопросы, к которым не готов, — сказала она. — Эта форма и этот голос — то, что может выдержать твой разум, — ее дыхание было холодом на его ухе. — Для нас это игра. Для вас — ось всего, что вы знаете.

— Если не хочешь меня в постели, — сказал Дорн, — зачем вызвала меня?

Она отошла. Склонила задумчиво голову.

Этерелл сказал:

— Как видишь, мой друг переходит сразу к делу.

Она улыбнулась и погладила шею Дорна. Холодок пробежал по нему, и он не был неприятным. Он понимал, как некоторые принимали ее общество в обмен на безумие.

— Все просто, — сказала она. — Нужно, чтобы ты кое-что украл.

* * *

На следующий день они стояли на холме, глядели на замок. Башни были острыми, словно замок вырезали из скалы. Внизу разбивались волны, вокруг были зеленые холмы на западе с деревьями и овцами. Дорн Аррин гадал, что думали люди, увидев вдруг замок над собой.

Он думал и о другом. Как его друзья были без него? Как они отреагировали на его исчезновение.

— О чем думаешь? — Этерелл Лир звучал игриво.

— Что ты выставил себя дураком прошлой ночью, — он не об этом думал, но почему бы не оскорбить его? Этерелл прошлую ночь пил и танцевал как шут. Даже танцевал с королевой, склонялся к ней, как к девчушке из деревни, которую он завоевывал. Он звал Дорна в их танец. Словно забыл о своем предательстве. Дорн отвернулся и смотрел на звезды. И пил один.

— Знаю, ты злишься на меня, — сказал Этерелл. — Тебе нужно лишь украсть это… что там… для королевы, и она не убьет тебя. А ты увидишь, что в том зачарованном замке. Я бы сам пошел, но это должен быть ты.

— Легко говорить, — сказал Дорн. — Ты желаешь приключений, но привязан к своей шее. Ты идешь с каждым завоевателем. Ищешь власти, и все.

— И все? — Этерелл разглядывал свои ногти. — Что еще? Мы должны продолжать, если хотим быть там до заката. Так она приказала.

— Так тащил бы меня весь путь. Мне-то что?

— Ты хочешь, чтобы я тебя тащил, — Этерелл звучал саркастично. — Нет времени на драку в траве. И мне жаль, это пошло бы тебе на пользу.

Дорн плюнул в него.

— Катись в ад.

Этерелл упер руки в бока.

— Вряд ли ты понимаешь. Она убьет тебя, если ты не справишься. И убьет меня, если я не отведу тебя, но не важно. Разве не глупая причина смерти — то, что ты злился на меня?

— Она убьет и тебя? — Дорн оскалился. — Правда? Обещаешь?

— Наверное, — Этерелл пожал плечами. — Может, взорвет мою голову, как сделала с Элиссаном Диаром. Или оторвет конечности по одной, оставив голову напоследок. Наша королева изобретательна. И получает свое.

Дорн пошел к холму. Он устал спорить, но не хотел, чтобы другой это видел. Но он не хотел умирать.

Утес нависал стеной над морем. Бросал тень на все внизу.

— Думаю, ты знаешь, зачем мне эта глупая одежда? — утром в его палатке — ему выдали отдельную, почетное место — был зеленый костюм с зеленой вышивкой. На груди был золотой символ двойной спирали. Был и меч, хотя он был почти бесполезным — он не знал, что с мечом делать. Но это было сокровище — рукоять была в зеленых камнях, с золотом. И там был орел с зайцем в когтях.

А еще была золотая лира с золотыми струнами рядом с зеленой одеждой. Он думал, лира пропадет от прикосновения, такой хорошей она была. Он прикроется как блуждающий поэт. Хотя этот облик был и правдой.

— Не знаю, почему ты жалуешься, — сказал Этерелл. — Выглядишь хорошо.

— Я ощущаю себя как общипанный гусь, идущий на кухню.

— Нет, — сказал серьезно Этерелл. — Ты не жертва. Это миссия. Задание. Она дала тебе слово, что убьет тебя только в случае поражения.

— Ты веришь ее слову?

— Да. Ложь идет из слабости, — сказал Этерелл. Он явно уже думал о таком. — Тому, кто у власти по-настоящему, нечего скрывать.

— Интересно, ведь ты врал всю жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Именно, — Этерелл улыбнулся. — Мы тут. Дальше ты идешь один.

Они были недалеко от утеса. Небо стало красным на закате. Как и море.

Дорн повернулся. Ему нужно было пока забыть о гневе и обиде. Другое было важнее.

— Этерелл, — сказал он, — если я не справлюсь…

— Да?

— Прошу, не дай ей убить Джулиен. Я знаю, ты сможешь ее защитить, если захочешь. У тебя больше сил, чем ты думаешь.

Ветер трепал волосы Этерелла. Он задумчиво посмотрел на небо, а потом сказал:

— Я сделаю, что смогу. Девчушка мне нравится.

— Поклянись.

Этерелл рассмеялся.

— Я не даю обещания, — сказал он. — Те, что собираюсь сдержать. Я лучше не буду врать тебе после всего.

— Это лучшее, что я могу получить от тебя, — сказал Дорн. — Что ж, — он отвернулся. Пошел по траве к утесу. Лицо покалывало от страха и чего-то еще. Страх был понятен. Впереди был замок Теневого короля.

«Он может убить тебя, — сказала Белая королева прошлой ночью. — Но вряд ли. Он любит песни поэтов почти так же, как я».

Утес был гладким, без следов, но он знал, что искать.

«Когда солнце над горизонтом, свет заденет это», — ее голос снова был в его голове.

И он нашел вскоре линии, сверкающие в лучах солнца. Небольшой символ — двойная спираль в круге. Размером с его ладонь. Дорн прижал ладонь, растопырив пальцы. Как ему и говорили. Он услышал гул и быстро отошел. Камень гремел о камень, дверь открылась. Проход был достаточно широким, чтобы он прошел.

Он оглянулся. Этерелл Лир уже ушел. Это задевало, он даже не проводил Дорна взглядом.

Пора было привыкнуть к боли. И странности. Идти. Он прошел внутрь. Дверь за ним закрылась со скрипом и щелчком. Он обернулся невольно — зверь в капкане — но двери с этой стороны не было видно. Ни трещины в стене, ни знака. Он толкнул, раз дверь открывалась наружу, но ничего. Выхода не было.

Вверх вела спиральная лестница. Факелы горели на стене. Он встал на первую ступеньку, повторил в голове то, что ему нужно было сказать.

Наверху его ждал мужчина. Он был в ливрее слуги.

— Вас ждали, — сказал он. — Идемте.

Дорн поправил лиру, шагая следом. Он прошел за слугой по коридору, двери там были закрыты. Пока все выглядело обычно.

Они пришли в зал с большим камином. Комната была большая, украшенная остролистом. У огня сидели двое. Дорн подошел и увидел мужчину и женщину. Мужчина читал книгу, лежащую на столе. Женщина, юная и в красном бархате, сидела на ковре с двумя гончими с бронзовой шерстью. Она бросала им ветку остролиста, играя.

Они подняли головы. Мужчина был неказистым. Лицо и фигуру было сложно запомнить, он был средних лет на вид. Не высокий, не низкий, не толстый и не худой. Его седеющая бородка напомнила Дорну банкира. Его одежда была простой, о титуле говорил только кулон на цепочке.

— Здравствуй, — вежливо сказал он, акцент был незнакомым. — Гости у нас редко, — он посмотрел Дорну в глаза. И глаза привлекали внимание: зеленые, с золотыми прожилками и скрытыми эмоциями.

Дорн шагнул ближе. Он знал, что говорить.

— Я — поэт, прибыл развлечь ваше величество в день Нового года.

— Как ты сюда вошел?

— Знания поэтов почти утеряны, но не забыты.

Мужчина встал. Из-за игры света он казался выше.

— И ты знаешь меня?

Дорн низко поклонился.

— Вы — король, новый для этой земли, но старее ее гор, — сказал он. Радовался, что умел цитировать по памяти. — Вы охотитесь на добычу до края земли и ловите ее.

Женщина захлопала. Это напоминало Белую королеву, но женщина не вызывала страх. Она была невысокой, не сияла. Только ее волосы сияли как золото и мед в свете огня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нечто новое, милорд, — сказала она. — Пусть поэт споет на Новый горд.

Мужчина чуть поклонился в ее сторону.

— Хорошо, моя леди, — сказал он. — Я знаю, как ты любишь чары, — он посмотрел Дорну в глаза. — Итак, Дорн Аррин. Похоже, ты можешь остаться.