Абордажник - Дмитрий Султанов

В итоге мы дошли до развилки в коридоре, минуя то и дело разбросанные тела чужих. Волтер принял решения разделиться и ушел вправе с семью бойцами, оставив за главного у оставшихся Питера. А еще через десяток метров мы нашли первые трупы наших. Один из бойцов был продырявлен в районе груди, причем дыра была очень большой, чуть ли не размером с весь корпус. У второго, который лежал поодаль, отсутствовали ноги и одна рука. Вторая так и продолжала держать винтовку.

– Что ж за пушка сделала такое, – задумчиво протянул Питер, присевший у первого трупа, – пойдем дальше.

Ответ на его вопрос мы нашли буквально через тридцать метров. Коридор как раз поворачивал где-то под углом в тридцать градусов, и впереди идущие бойцы, практически не останавливаясь, последовали дальше. Не знаю, расслабило их практически полное отсутствие живых врагов или же, наоборот, слишком сильно сконцентрировались на хаотично разбросанные проемы, из которых эти враги только и нападали. В общем, первый же огромный шар плазмы влетел в целившегося в пустой проем бойца, напрочь снося тому щит и отжигая ему верхнюю часть корпуса с головой. Тело еще не успело упасть, как за большим снарядом последовали два маленьких, нацеленных на второго абордажника. Тому повезло больше, и первый заряд поглотил щит, но второй попал в ногу, отрывая ту и заставляя его упасть посреди коридора.

Следующие за ними бойцы моментально бросили за угол две эми-гранаты. Сразу после вспышек один рванул за раненым, второй высунулся и начал стрелять, прикрывая первого. Но, как оказалось, это было ошибкой. И в абордажника, уже начавшего тащить безногого, влетел огромный шар, убивая сразу двоих. Его напарник спрятался за угол, уходя из-под обстрела.

У меня в этом момент начали мелькать в голове сплошные ругательства. Я так и продолжал следовать в конце цепочки и при начале стрельбы прижался к стене для контроля тыла и ближайших проемов, только краем глаза поглядывая на происходящее. Но то, что эми-граната не подействовала, и то, что боец не смог убить врага после нескольких попаданий, насторожило меня. Хотя, может, не долетело и не попал?

Спрятавшийся за углом боец бросает еще одну эми-гранату. Очередная вспышка и очередная попытка убить врага. В этот раз он успевает сделать только один выстрел, как в его голову влетает уже знакомый шар плазмы. Безголовое тело заваливается назад, выпуская свой последний выстрел в потолок. Да что ж такое? Что там за враг? Почему не работают гранаты?

В этот момент из мелких проходов начинают лезть «тараканы». Первый высунувшийся в моем секторе ловит два попадания, разрывающие его на куски. Остатки тела удачно падают на другого чужого, который уже целился из прохода чуть ниже, сбивая ему прицел хвостовой пушки в момент выстрела. Сгусток плазмы приходится ему в спину, и чужой фактически убивает сам себя. А я уже стреляю в следующий проход, больше полагаясь на интуицию. Рядом ведут бой Питер и Саймон. Пилот с неизвестным мне бойцом безуспешно пытается остановить врага, стреляющего теми огромными шарами плазмы.

Внезапно ощущаю опасность сбоку, и тело само изворачивается в какой-то немыслимой позе, уходя от удара лапой чужого, который только что вылез из проема рядом со мной. Не успеваю в него прицелиться, как врага уже убивает Питер. Оторванная лапа отлетает мне в лицо, заставляя дернуться и закрывая мне обзор на секунду. Но этого времени хватает, чтобы я пропустил выстрел очередного «таракана». Чувство опасности вопит, но полностью уйти от заряда плазмы не удается. Пытаюсь извернуться и одновременно оттолкнуться, убирая с траектории зеленого сгустка свое тело, но он попадает в левую кисть, моментально сжигая ее. От боли припадаю на колено и чуть не роняю винтовку, но новая вспышка опасности заставляет мобилизовать остатки сил. Пригибаю голову, уходя от нового смертельного сгустка, а сам, опирая винтовку на колено, открываю огонь по только что вылезшим гигантским насекомым. На очередном нажатии спуска оружие показывает пустой заряд. Кричу, что «пусто», и, пока Питер прикрывает меня, кладу винтовку на колени, одной рукой нашаривая запасную обойму. С трудом перезарядив, продолжаю бой. Сколько он длится, не знаю. Точно не долго, потому как не успеваю потратить все заряды, хотя и мельтешение врагов слилось в одну цепочку кадров.

И вот в очередной момент возникает ощущение не просто опасности, а ОПАСНОСТИ. Разворачиваю голову и наконец вижу того врага, который практически сразу уполовинил наш отряд и стрелял теми огромными шарами. Был он реально устрашающим и, в первую очередь, своими габаритами. Эта мерзость выглядела как здоровенный шагающий танк, еле вписывающийся в проход немаленького коридора. На четырех лапах и с большой пушкой сверху. По бокам от нее находились платформы, в которых сидели двое чужих. На данный момент один активно стрелял, а второй лежал бесформенной грудой. И вся эта шагающая махина была в отметинах от плазмы, которые оставляли небольшие следы и углубления, но никак не могли пробить всю толщину черной брони.

Пришел писец, мелькнула мысль и погасла, заставляя сосредоточиться на убирании тела подальше от огромного шара плазмы. Как назло, я спотыкаюсь об одно из тел чужих и лечу головой вперед на еще одного врага. В падении выпускаю винтовку и ухожу в перекат, выходя из него левым плечом. Толчок, и врага отбрасывает назад. Тянусь к пистолету и понимаю, что не успеваю. Ухожу в сторону от очередного плазменного шара этого танка, который убивает кого-то из чужих. Черт, почему именно по мне приспичило стрелять? Голова пытается выстроить план выхода из ситуации, а сбитый мною враг уже поднимается на лапы, одновременно нашаривая на поясе плазменную гранату. Я – идиот, мелькает мысль, пока мое тело берет разгон, и я в прыжке двумя выставленными ногами бью врага в центр корпуса. Мышечные усилители плюс моя масса в броне делают свое дело, и пока я плашмя падаю на пол, врага, активировавшего гранату, уносит в сторону ходячего танка. Чужой влетает прямо под корпус махины. Взрыв! «Таракана» разносит на части, а танк резко дергается вверх, обнажая дыру в днище, сквозь которую видно обожженное тело черного чужого. Не теряя времени, вскакиваю, не обращая внимания на оставшихся сзади врагов. Надеюсь, Питер с остальными прикроют. Выхватываю пистолет и закатываюсь под поднятый на почти выпрямленные манипуляторы танк. Махина начинает опускаться, но я уже открываю огонь в виднеющееся тело черного. Меня окатывает желтой жидкостью, но я все-таки успеваю выскочить из-под обрушившейся на днище техники врага.

Пытаюсь сориентироваться и встать с пола, но очередная вспышка опасности заставляет обратить внимание на чужого, который находился во второй платформе на танке. Мля, и почему я не перекатился в другую сторону? Пытаюсь навести на него пистолет, но понимаю, что точно не успеваю. Я вижу, как пушка врага начинает загораться зеленым, но тут половина его тела сгорает во вспышке плазмы. Перевожу взгляд на Питера, стоящего напротив врага с винтовкой в руках. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что уже все кончено.

С трудом поднимаюсь, отмахиваясь от истеричных сообщений встроенной аптечки о применении стимуляторов, и обращаюсь к ветерану:

– Спасибо. Я думал, мне конец.

– Это тебе спасибо. Если б ты не положил эту махину, хрен бы мы выжили. Но твои выкрутасы… Это что-то… Понятно, как ты выжил при первой встрече с чужими, – устало отвечает он.

Я смотрю по сторонам. Замечаю Саймона, который перезаряжает винтовку, контролируя тыл, неизвестного мне бойца, который не сводит прицела своего оружия с проемов. И мертвого пилота… ну твою мать, не сдержавшись, выругался я.

– Что такое? Кисть? – спросил Питер.

– Да не. С таким напряжением боль куда-то ушла, а ты, блин, напомнил, – поморщился я, одной рукой пытаясь перезарядить пистолет. – Не, пилота убили. И как мы свалим-то отсюда без него? – киваю на тело с дырой в животе.

– А-а-а, это. Жаль парня, да и все остальных. Но с пилотом проще, у меня есть навыки. Не такие, как у него, конечно, но долететь до крейсера смогу, – обрадовал меня Питер. – Ладно, держи обоймы под пистолет и давай сюда на плазму. Держись позади. Все равно ты с одной рукой не вояка. Хотя… – поглядел он на распластавшийся ходячий танк, – может я и не прав. Все, пошли. Надо найти своих.

Мы с трудом перелезли через останки вражеской техники и направились дальше. Надеюсь, больше такой задницы не будет. Ну, или хотя бы таких махин. Обычные чужие – это не проблема, а вот такой танк. Мда… Но ничего, прорвемся.

И наша четверка продолжила путь по кораблю.

Глава 26

Я шел предпоследним, вдоль правой стены. Чуть позади у левой стены коридора держался Саймон, прикрывая тыл. Неизвестный мне боец, представившийся Сэмуэлем, или коротко Сэмом, и Питер были впереди, выдвинувшись метров на десять. И пока все было тихо и спокойно, что радовало.