Развод. В клетке со зверем - Милана Усманова

рюкзаками. Обычные люди с обычными заботами. Иногда я забывала, что такая жизнь существует - без страха, без преследования, без постоянной необходимости оглядываться через плечо.

- Мам, я хочу мороженое, - Илья дергал меня за рукав, указывая на киоск неподалеку.

Я обменялась взглядами с Софией - она едва заметно кивнула:

- Хорошо, милый. Пойдем.

Мы отошли к киоску, и я купила Илье рожок с шоколадным мороженым. Он тут же расплылся в довольной улыбке, забыв на мгновение о тяготах путешествия.

- Когда мы будем у моря? - спросил он, старательно слизывая капающее мороженое.

- Завтра днем, - я погладила его по голове. - Сначала поездка на поезде, потом еще немного на машине, и мы будем на месте.

- А там можно будет пойти на пляж сразу?

- Если не будет слишком поздно, то да, - я улыбнулась его энтузиазму. - Мы пойдем на пляж, и ты снова увидишь море.

Его лицо просияло. Дети удивительны - даже в самых тяжелых обстоятельствах они находят повод для радости, для восторга. Что-то, чему взрослые могли бы поучиться.

Когда вернулись к Софии, она была на телефоне, разговаривая с кем-то тихим, но напряженным голосом. Увидев нас, она быстро закончила разговор.

- Всё в порядке? - спросила я, чувствуя, как внутри снова поднимается тревога.

- Да, - кивнула она, но я заметила новое напряжение в ее глазах. - Просто уточняла некоторые детали с нашим контактом в Гурзуфе.

Я не была уверена, что она говорит правду, но решила не давить. София всегда делилась информацией, когда считала нужным.

Наконец объявили посадку на наш поезд. Мы заняли свои места в купе: билеты были куплены на новые имена, Елену и Максима Соколовых. Илья, утомленный впечатлениями дня, быстро заснул, едва поезд тронулся. Я сидела у окна, наблюдая, как проплывают мимо огни вечернего города, постепенно уступая место темноте полей и перелесков.

София сидела напротив, работая на планшете. В приглушенном свете ночника ее лицо казалось старше, усталость проступила отчетливее.

- Вы должны отдохнуть, - тихо сказала я. - Вы почти не спали прошлой ночью.

Она подняла взгляд и слабо улыбнулась:

- Отдохну, когда мы будем в безопасном месте.

- Мы уже в безопасности, разве нет? - я обвела рукой купе. - Никто не знает, где мы. Рома думает, что мы все еще в пансионате.

София помедлила, словно решая, стоит ли что-то говорить. Затем закрыла планшет:

- Мой источник в полиции сообщает, что Роман подал заявление о вашем похищении. Вашем и Ильи.

Я замерла:

- Что?

- Он утверждает, что вы были вынуждены покинуть пансионат под давлением третьих лиц. Что эти лица - члены радикальной феминистской организации, манипулирующие вами, пичкают лекарствами, держат в изоляции.

- Это абсурд! - я едва сдержала возмущенный возглас, бросив взгляд на спящего Илью.

- Конечно, абсурд, - согласилась София. - Но это абсурд, который может сработать. Особенно с учетом его связей в правоохранительных органах, его репутации успешного бизнесмена и вашего внезапного исчезновения.

Я закрыла глаза, пытаясь осмыслить новый поворот. Роман всегда был на шаг впереди. Всегда готов использовать любую тактику, любую ложь, чтобы достичь своей цели.

- Что это значит для нас?

- Это значит, что нам нужно быть еще осторожнее, - ответила София. - И что наш план становится еще более важным. Нам нужны неопровержимые доказательства его истинных намерений, чтобы опровергнуть эти обвинения.

Я кивнула, чувствуя, как решимость укрепляется. В глубине души я всегда знала, что бывший мужн не остановится ни перед чем. Что эта борьба не закончится, пока один из нас не победит окончательно.

- Вот что я вам скажу, - продолжила София после паузы. - Переспите с этим. Завтра, когда будем в Гурзуфе, мы все детально обсудим. Разработаем план действий. А сейчас, - она кивнула на подушку, - вам тоже нужен отдых.

Я слабо улыбнулась, понимая, что она права. Физическое и эмоциональное истощение брало свое. Я устроилась поудобнее и закрыла глаза.

Сквозь дрему услышала, как София тихо говорит по телефону:

- Да, мы в пути. Завтра будем на месте. Усильте охрану, как договаривались. И подготовьте все необходимое для плана Б.

Я хотела спросить, что это значит, но усталость была сильнее. Последнее, что запомнила перед тем, как провалиться в сон, - ритмичный стук колес и ощущение, что мы движемся вперед, в неизвестность, но в правильном направлении.

Гурзуф встретил нас ослепительным солнцем и запахом моря. Когда такси привезло нас к небольшому домику на склоне горы, Илья не мог сдержать восторга:

- Мама, смотри! Море!

Я улыбнулась, глядя на синюю гладь, простирающуюся до горизонта. Даже в этих обстоятельствах, даже с тяжестью всех проблем и угроз, нависших над нами, невозможно было не почувствовать трепет при виде такой красоты.

Домик оказался именно таким, как описывала София: скромным, но уютным. Две спальни, гостиная с панорамными окнами, выходящими на побережье, небольшая терраса. Простая, функциональная мебель, без излишеств, но со всем необходимым для комфортной жизни.

- Нравится? - спросила София, когда мы осмотрелись.

- Очень, - искренне ответила я. - Здесь спокойно.

Она кивнула:

- Именно поэтому я его и выбрала. Тут вы сможете отдохнуть и собраться с мыслями. А мы тем временем подготовим все для нашего плана.

Илья уже исследовал террасу, восхищаясь видом и расспрашивая, когда пойдем на пляж.

- Через час, - пообещала я. - Давай сначала разберем вещи и перекусим.

Он неохотно согласился, но каждые пять минут выбегал на террасу, чтобы еще раз посмотреть на море, словно боялся, что оно исчезнет.

Когда мы наконец спустились на пляж, я впервые за долгое время увидела, как Илья по-настоящему счастлив. Он бегал по кромке воды, собирал ракушки, строил замки из песка, смеялся, когда волны разрушали его творения. На мгновение он стал просто ребенком: не сыном абьюзера, не жертвой семейной драмы, не беглецом с фальшивым именем.

Я сидела на пляжном полотенце, наблюдая за ним, и думала о том, как много он потерял из-за Романа. Сколько таких беззаботных моментов могло бы быть у него, если бы не токсичная атмосфера нашего дома, не постоянный страх, не необходимость всегда быть настороже.

И ради этих моментов, ради права Ильи быть просто счастливым ребенком, я была готова на все. Даже на опасную игру, которую предлагала София.

Вечером, когда сын заснул, утомленный плаванием и новыми впечатлениями, мы с Софией сели на террасе. Ночь была