Профессия – киллер - Лев Пучков

На двенадцатой минуте беседы я уловил наконец, что речь идет о покупке денег. Нет, не валюты, а именно «деревянных», наших, родных. Деньги — за деньги. Интересно. До сего момента я полагал, что достаточно хорошо осведомлен о способах отмывания черного нала.

Дон, взяв с самого начала беседы озабоченный тон, начал как-то туманно намекать на грядущие затруднения в связи со смертью Берковича и не окончившейся еще разборкой. В ответ гость, мило разулыбавшись, заявил, что он пришел самым первым — рискнул — и просил учесть это обстоятельство в дальнейшем. После этого Дон предложил подняться к нему в кабинет, чтобы он мог продемонстрировать кое-какие данные, заложенные в компьютер.

Все встали и дружно проследовали по маршруту: выход из кафе, вход в офис, лестница, приемная, кабинет. При этом телохранители Феликса опять сноровисто взяли его в бутерброд, умудрившись на всем протяжении маршрута ни разу не отдавить ему ноги и в то же время казаться как бы незаметными.

Наши парни, как и раньше, не шевельнулись. Только Славик проследовал в кильватере до приемной, где и остался. Я мстительно захлопнул дверь кабинета перед его носом. А может, Дон накануне обозначил степень его участия в данном мероприятии — не знаю.

В кабинете Дон что-то долго объяснял Феликсу, гоняя цифры по дисплею и употребляя выражения из вышеупомянутого сленга.

Минут через пятнадцать они взаимоудовлетворенно ударили по рукам, и мы спустились вниз — Дон, я, бутерброд из телохранителей и Феликса, а в кильватере — Славик. В бар гости зашли буквально на минуту. Феликс с Доном выпили по пятьдесят граммов за успех предприятия и распрощались.

Я прекрасно знал, что грязные деньги отмываются. Даже имел представление, каким образом это делается. В частности, в нашей фирме. Но вот то, что деньги покупаются, услышал впервые, и это мне показалось несколько странным.

Однако недоумения по этому поводу я высказывать не стал и держался непринужденно. А иначе какого, спрашивается, штаны протирать в уютном кресле, если не можешь врубиться в такие вещи?

Кроме того, я был уверен в том, что Дон обязательно похвалится, если он надул этого Феликса. А в том, что он собирался его надуть, я не сомневался. Иначе как объяснить его выражение «лепить горбатого»?

После ухода гостей Дон не стал обедать и направился к себе, велев мне явиться по окончании приема пищи.

Мы со Славиком наскоро откушали, но я успел наговорить ему кучу гадостей по поводу поведения наших телохранителей в сравнении с действиями гостей. Он мне ответил, что, дескать, мы у себя дома, а потому можем особо не осторожничать.

Я понял, что попал в точку, поскольку, если бы оказался не прав и все проходило должным образом, мне посоветовали бы заниматься своим делом — как всегда в таких случаях.

Испортив настроение начальнику СБ, я пожелал ему успехов и проследовал в кабинет шефа.

— Ну что, мой френд, дела у нас идут?

Вид у него был довольно усталый, но почти торжествующий. Я в ответ улыбнулся.

— Однако я заметил, что ты не совсем понял механизм сделки. Судя по твоему туманному взгляду…

— Я сегодня спал в кресле и утром не принимал душ, — попробовал я огрызнуться, но, уловив всепонимающий насмешливый взгляд шефа, сдался. — Ну да, кое-что весьма расплывчато…

— Очевидно, тебя смутила фраза «деньги за деньги»?

дон весело рассмеялся и наставил на меня палец. Я решил не отпираться, только руками развел. Ну что тут поделаешь? Тупой у вас, сударь, личный секретарь… Шеф щелкнул пальцами и почесал висок. Ну это так — нюансики.

— Это один из способов отмыва черного нала, только более рисковый для отмывалы. В этом случае получается так, что тебе предлагают сумму, а ты тут же, спрогнозировав оборот и просчитав варианты, отвечаешь, сколько и в какой форме на эту сумму ты сможешь представить чистых денег. Допустим, тебе вручают сто тысяч украденных, а ты даешь сертификат на шестьдесят тысяч. Эти шестьдесят тысяч — чистые, отмытые добела, с обоснованием каждого рубля. Получается, что ты купил его паршивые сто штук за шестьдесят. Ясно?

— Угу… — Я кивнул головой. — Вполне. За деньги — деньги. А в чем риск?

— Риск в том, что ты отдал ему сразу чистые деньги, а сам остался с его грязными. Обстоятельства могут сложиться так, что ты их не сумеешь отмыть. Есть даже определенный допуск, процент неудачи. Не исключается и такое, например, что на отмывание у тебя уйдет больше средств, чем ты рассчитывал. Тогда ты окажешься в убытке. Обычно же его деньги крутятся у тебя в деле, и вы оба спокойно ожидаете конечного результата. Так гораздо надежнее для тебя: в случае чего он прикроет, чтобы не потерять свои деньги.

— Как это?

— Воспользуется связями или применит силу, но поможет тебе. Заинтересован. Зато, если в первом случае ты все правильно взвесил, за скорость и риск можешь сорвать неплохой процент. Вот так. А вообще, это, конечно, очень грубо. Но пока тебе хватит и такого объяснения.

— Пока хватит, — согласился я. — А скажи мне, чему ты радуешься?

— Я практически выиграл, малыш. — Дон тут же, спохватившись, постучал по крышке стола. Никогда раньше не замечал, что он суеверен. — Почти, потому что может случиться какая-нибудь пакость. Сам знаешь, никто не застрахован от неожиданностей. Гм… Этого типа, что приперся сегодня к нам в гости, насколько я понял, ты раньше не встречал. — Я согласно кивнул: нет, не приходилось. — Ну и хорошо, что не встречал. Тебе это ни к чему. В недавнем прошлом он был начальником уголовного розыска Октябрьского РОВД. А теперь бригадир боевой группировки этого же района. Тип еще тот. По самым скромным подсчетам, у него порядка ста пятидесяти «солдат» — хорошо обученное, организованное и дисциплинированное войско.

— Значит, он снимает пенки со всего Октябрьского района? А район приличный! Два рынка, барахолка, более десятка солидных кабаков, гостиницы и так далее.

— Да, у него система хорошо отлажена, средства поступают постоянно. Со смертью Берковича Феликс попал в наиболее затруднительное положение — как вкладчик, доверивший свои сбережения одному банку, пусть и солидному. Банк ведь может лопнуть…

— Но чтобы оттереть деньги до кристальной чистоты, необходимо решить немало серьезных проблем, так?

— Конечно. Меня радует, что ты это понимаешь. В данный момент в области существует несколько фирм, которые с относительной легкостью и достаточной степенью надежности могут этим заниматься. Наша фирма, скажу тебе по секрету, наиболее удачливый претендент на роль лидера в этом… ммм… ну, скажем так, небезопасном бизнесе.

— Поэтому Феликс и решил приехать именно к нам?

— Да. Очень хорошо, что Феликс пошел на контакт до окончания разборки. Он имеет репутацию ловкого дельца с острым чутьем, чуть ли не провидца. Еще сегодня, до исхода дня, остальные боевики узнают о нашей встрече и, если им не изменит здравый смысл, наперегонки помчатся ко мне. — Тут глаза шефа возбужденно сверкнули. — Потому что те, кто не поторопится, могут опоздать. Нашей фирмы на всех не хватит. Она не в состоянии переработать то количество черного нала, которое нам скоро предложат. Пока не в состоянии…

Глава 12

никаких непредвиденных осложнений не возникло. До исхода следующего дня прибыли еще пять бригадиров боевиков для заключения договоров. И поступило двенадцать телефонных звонков с предупреждениями о том, что им («звонарям») доподлинно известно, какова истинная роль Дона в этом деле.

Предупреждения добросовестно записывал автоответчик, определитель фиксировал мерцающие красными цифрами номера абонентов. Первые два раза Славик ради интереса полистал справочник. Это были номера уличных таксофонов.

Ребята, которые приезжали для заключения договоров, имели довольно респектабельный вид. Они вполне прилично смотрелись бы в Госдуме, как мне кажется. Трудно было предположить, что их делом является насилие. Кроме вида, они имели такую же, как у первого посетителя, охрану, которая ненавязчиво, как бы мимоходом, контролировала ситуацию.

Я, бывший военный, не мог не отметить, что все боевики прибыли с интервалом в полтора часа и никто ни с кем не пересекся. Как будто где-то кем-то было составлено расписание или некий график, регламент.

Когда я сообщил об этом Дону, он удивился и заявил, что такого просто не может быть, поскольку каждая бригада действует исключительно автономно, в четко ограниченном районе и руководители общаются крайне редко — только при разборках в случае «пограничных» конфликтов.

Я уже достаточно хорошо ориентировался в хитросплетениях криминального мира, чтобы, не докучая шефу дурацкими расспросами, самому сделать выводы о ходе изменения ситуации.

Если фирма справится с притоком черного нала, то не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать: через очень короткий промежуток времени она поглотит неконкурентоспособных соседей, вернее, сравнительно безболезненно возьмет их под свою опеку и будет держать в области верх.