Ночные грехи - Тэми Хоуг

Карен состроила сочувственную гримаску:

— Неуклюже, не так ли? Жизнь стала бы проще, будь мы не так щепетильны.

Меган уклончиво хмыкнула и направилась на кухню, где Курт Маккэскилл наливал себе кофе и читал газету. Агент посмотрел на нее с преувеличенным удивлением.

— Привет, О’Мэлли, а я только что читал о вас. Вы действительно разобрались с детской порнографией, когда были в полиции нравов?

Меган проигнорировала его вопрос, нацелившись на статью из газеты, лежавшей на кухонном столе. Женщина-агент, борющаяся с криминалом и дискриминацией по половому признаку. Статья Генри Форстера. Придурок! О, Иисус, Мария и Иосиф! Де Пальма изойдет на дерьмо, когда увидит это!

Приводилась часть ее подробного послужного списка и описание борьбы за должность полевого агента в Бюро. Не было никаких ее личных высказываний, но «достоверные источники в Бюро» сделали несколько жестоких замечаний о ее амбициях. Далее в статье говорилось о сенсационных сексуальных домогательствах, имевших место прошлой осенью, которое не задело ее абсолютно, но сделало жизнь в штаб-квартире неприятной для всех в течение месяца или двух. Баталии разворачивались между полами вообще и все же до сих пор вызывали у нее лично неприятные чувства. Статья Форстера точно разворошит старое осиное гнездо, но никто не будет связывать это с его именем. Все ополчатся на нее.

Она застонала, закончив читать.

— Хотите чашечку кофе? — осторожно спросил Маккэскилл.

— Нет, спасибо. Сейчас что-нибудь бы покрепче, чем кофеин.

— Я свел бы все к шутке, но сейчас это может показаться неуместным, учитывая все обстоятельства.

Меган рассмеялась. Ей нравился Курт. У него было чувство юмора, что случалось довольно редко в их мире и в целом.

Его голубые глаза блестели. С густой копной рыжих волос он был похож на гнома, накачанного стероидами.

— Что привело вас в наш лес на берегу озера?

— Появился свидетель, который, возможно, видел, как Джош садился в фургон. Я хочу поговорить с родителями об этом. А у вас нет ничего нового?

Улыбка исчезла с его лица. Он покачал головой и понизил голос до конфиденциального шепота.

— Докладываю: прошло тридцать девять часов, и ни слова… Если с нами до сих пор не начали диалог, вряд ли мы услышим что-то и дальше. Похоже, мы имеем похищение посерьезнее, чем с целью выкупа.

Меган не ответила, но тяжесть истины давила на нее с такой же силой. И то, что она молчала, не делало положение менее реальным. Она глубоко вздохнула, стараясь изо всех сил сохранить спокойствие.

— Вы не хотите немного отдохнуть? Я буду здесь полчаса или чуть больше.

Маккэскилл поднялся со стула, пытаясь распрямить плечи.

— Спасибо. Я, пожалуй, глотнул бы немного свежего воздуха. — Он сжал кулак и легко стукнул ее по плечу. — А вы молодец! Неплохо для птенчика.

Меган убийственно взглянула на него, но звук резких голосов, донесшихся из-за кухонной двери, привлек ее внимание. Дверь распахнулась, и в проеме, в клубах холодного воздуха, ворвавшихся следом из гаража, появилась Ханна. Ее полные губы вытянулись в тонкую линию, отчего лицо приобрело злое выражение, глаза блестели от слез или гнева или от того и другого вместе. Позади следовал Пол. Он выглядел весьма раздраженным.

Меган мгновенно ощутила неприязнь к Полу Кирквуду и упрекнула себя за это. Бедняга потерял сына и в любом случае имел полное право вести себя как хотел. Но сейчас лицо Пола выражало только высокомерное раздражение, что и вызвало у нее такую негативную реакцию. Он посмотрел на нее с выражением скорее капризным, чем хмурым.

— Что-нибудь выяснили о фургоне?

— Свидетель говорит, она видела довольно старый фургон светлого цвета, куда в среду вечером сел мальчик, возможно, Джош. Мне бы хотелось выяснить, не знаете ли вы кого-нибудь, у кого есть фургон, соответствующий этому описанию, или сами вы, может быть, видели такой в своем районе недавно.

— Она не запомнила номер?

— Нет.

— Какие-нибудь детали или, возможно, модель?

— Нет.

Пол покачал головой, не потрудившись скрыть свое раздражение, вызванное ее некомпетентностью.

— Я говорил Митчу Холту, что никто из нас не имел достаточно свободного времени, чтобы следить, кто бродил здесь вокруг. И если бы мы знали кого-нибудь подозрительного, кто мог бы похитить нашего сына, вы не думаете, что мы сказали бы об этом сразу же?

Меган прикусила язык, чтобы не ответить резкостью.

По лицу Ханны скользнула слабая печальная улыбка.

— Пол очень спешит, — сказала она саркастически. — Бог знает, как они смогут начать поиск без него. Не дай бог, если он задержится из-за такой тривиальной причины, как реальная улика.

Пол прервал ее, сверкнув злым взглядом прищуренных глаз.

— Кто-то думает, что он, возможно, видел мальчика, который, возможно, был нашим сыном, садящимся в фургон, который они едва могут описать. Большая гребаная улика, Ханна.

— Это больше, чем все, что до сих пор нашлось, — парировала та. — Что вы нашли там, бродя по снегу? Вы нашли Джоша? Вы нашли что-нибудь вообще?

— По крайней мере, я хоть что-то делаю.

Слова Пола больно задели Ханну. Ее подбородок предательски задрожал, она плотно сжала губы, еле сдерживая рыдания.

— Ты считаешь, я ничего не делаю? — с трудом шепнула она. — Я не сама выбрала сидеть в этом доме. Ты не хочешь остаться здесь с Лили и ждать телефонного звонка? Я с удовольствием поменяюсь с тобой местами.

Пол потер рукой лицо.

— Я совсем не это хотел сказать, — возразил он тихо, понимая в душе, что именно это он и имел в виду. Он хотел причинить ей боль. Во всем случившемся в первую очередь была ее вина. Все из-за Ханны и ее карьеры… Это Ханна, Ханна, Ханна…

Меган наблюдала обмен любезностями, чувствуя себя не в своей тарелке. Неудобно быть зрителем семейной разборки.

— Мистер Кирквуд, — вмешалась она, отвлекая его внимание от жены и пытаясь разрядить напряжение, возникшее между ними, вернуть их внимание, — вы говорите, что не знаете никого, кто имел бы фургон, соответствующий нашему описанию, выпуска восьмидесятых, кремового или светло-серого цвета?

Он задумчиво покачал головой.

— Нет. Но если я вспомню кого-либо, я позвоню Митчу.

— Да уж, пожалуйста. — Меган проигнорировала его пренебрежение. Это не имело значения, пока работа не закончена.

Не сказав ни слова жене, Пол развернулся и вышел. Напряжение повисло в воздухе. Они слышали, как Пол запустил двигатель и выехал задним ходом из гаража. Ханна закрыла глаза и нажала на веки ладонями.

Вошла Карен Райт. Ее глаза были широко распахнуты. Точно как Бэмби в лучах фар, подумала Меган. Какая уродливая сценка, разыгранная перед соседями!

— Я понимаю, как тяжело вам обоим, — сказала Меган, внимательно глядя на Ханну. — И такая улика — неопределенная, неясная, — вероятно, не кажется слишком важной. Я могу понять, что он чувствует себя более полезным, когда физически ищет Джоша…

— Уверена, что это заставляет Пола чувствовать себя полезным, — отрезала Ханна. — Так же, как я уверена, что ничто не смогло бы заставить кого-то чувствовать себя более бесполезным, чем сидение дома весь день с людьми, уставившимися на тебя.

Карен моргнула своими большими глазами лани, брови изогнулись, как от боли.

— Если я не нужна, может, мне следует просто уйти?

— Может, и следует.

Слова сорвались с языка, и Ханна тотчас же пожалела об этом. Карен хотела сделать как лучше. Каждый, кто приходил к ней в дом, имел в виду только хорошее. Исчезновение Джоша коснулось всех до некоторой степени. Они только пытались справиться с этим, думали, что смогут помочь ей справиться с этой болью. Проблема оставалась, справиться с ней не удавалось. Ханна могла держать в руках отделение «Скорой помощи» в городской больнице, она справлялась со стрессом от постоянного жонглирования карьерой и своей семейной жизнью, но не было никаких навыков и сил, чтобы справиться с теперешней ситуацией. Она не могла ни справиться с ней, ни выйти из нее. Протянутые руки помощи, казалось, только удерживали ее внутри кошмара.

Карен взяла пальто и направилась к холлу. Ханна глубоко вздохнула и бросилась за нею, желая сгладить впечатление от резкости, вызванной более глубокими переживаниями, которые взяли верх над чувством благодарности. Меган смотрела ей вслед, пытаясь мысленно сложить вместе новые кусочки головоломки — натянутые отношения между Ханной и Полом были главной частицей среди остальных в этом пазле. Ситуация выходила из-под контроля, как давление пара в неисправной скороварке. Меган понимала, что даже хорошие отношения могли бы напрячься при таких обстоятельствах, но она ожидала, что муж и жена повернулись бы друг к другу в поисках поддержки. Здесь этого не происходило. Давление было сокрушительным, и отношения между Ханной и Полом, казалось, раскалывались, как яичная скорлупа. Страница из блокнота Джоша встала перед глазами — грозовое небо над головами хмурых людей… Папа безумен. Маме грустно. Мне плохо…