Истукан (сборник) - Михаил Тырин

Моему взору предстали стены с обвалившейся штукатуркой, проломленный в нескольких местах пол, заколоченное фанерой окно и куча слежавшегося мусора у стены. В комнате имелись шесть колченогих кроватей с голыми матрасами. Воняло какой-то тухлятиной.

Я выбрал наименее грязный матрас и присел на него, исполненный растерянности. Дверь скрипнула, в комнату просунулась физиономия забулдыги со шваброй.

– Эй, боец! – бодро воскликнул он. – Если нальешь стаканчик, приберусь тут.

Я ответил ему очень кратко, но емко. Он сразу ушел, ничуть не разочаровавшись. Видимо, привык. Я, отдохнув, подошел к стене и начал внимать письменам, оставленным для меня предшественниками.

«Кто залезет на Любку из столовой, приеду и убью. Гриша».

«Триппер у твоей Любки, Гриша. Наши поздравления».

«Духи, вешайтесь!»

«Имейте совисть не мочитись на пол естьже окна!!!»

«Прощай моя койка, прощай мой матрас, займет тебя скоро другой пианист».

Я подошел к окну и погрузился в тягостные размышления. Если в первый день я какое-то время считал, что попал в ад, то этот парк, видимо, проектировался как человеческий рай. Но в раю должны жить праведники, а не развеселая «пехота», которая напивается до блевоты и мочится в окна.

Одно хорошо, это и в самом деле очень похоже на родные места. Пусть даже не на те, где хотелось бы жить.

Подобрав осколок бутылки, я подошел к стене и решительно начертил большими буквами: «Даешь ДМБ!» После этого почему-то стало легче. Я вернулся к кровати, улегся на матрас, стараясь не касаться его руками, и решил подремать.

Видимо, я уснул, потому что не слышал, как в комнату кто-то вошел. Открыв глаза, я обнаружил, что на соседней кровати сидит мускулистый мужик лет тридцати пяти. На нем были тельняшка и черный берет – все выцветшее и потрепанное.

Он курил и глядел на меня, усмехаясь. Во рту у него поблескивал железный зуб.

– Как зовут? – спросил он.

Я ответил.

– Курсант, наверно?

– А что, так заметно?

– М-да... Больно свеженький. А я – Гена. Ты как сюда свалился-то, курсант Серега?

– Сюда? – Я ткнул пальцем в свою кровать.

– Нет, вообще, – он показал вокруг себя руками.

– А-а... Да так, по комсомольской путевке. А ты – через военкомат вербовался?

– Вроде того. Нас тут целый отряд, спецназ внутренних войск. Вместе на самолете в море кувыркнулись. Слыхал, может?

– Я тоже кувыркнулся, только на машине. Вряд ли ты слыхал.

Он раздавил окурок о матрас и встал.

– Хорошо, что ты днем выспался, Серега. Здесь жизнь ночная. Раз ты курсант, буду тебе все показывать. Вставай, пошли, а то там без нас все выпьют.

На улице вечерело, и в парке царила совсем иная атмосфера, чем днем. По дорожкам, освещенным цветными фонариками, бродили веселые, здорово поддатые компании, где-то ухала музыка. Навстречу нам волокли кого-то с разбитой мордой, из-за кустов слышался хриплый женский смех.

Гена с видом светского завсегдатая вышагивал впереди меня, засунув руки в карманы. Я заметил, что он чуть прихрамывает. И еще, что ему уступают дорогу.

– В пивбар сначала заскочим, – сообщил он. – Ты, кстати, деньгами не богат? Хотя откуда у тебя...

В пивбаре воняло, как в конюшне. Это было большое квадратное помещение, задымленное и замусоренное, полное народа. Вместо стойки – четыре маленьких окошка в стене, куда бойцы совали деньги и получали взамен выпивку.

– Так и быть, угощаю, – сказал Гена, ставя передо мной кружку с отколотой ручкой.

Здесь я впервые увидел местных девушек. Их вид почему-то вызвал у меня мысль о стоянке подержанных автомобилей, которые были когда-то новыми, сверкающими и прекрасными. Правда, автомобили, даже подержанные, не могут так виртуозно материться и не глушат спиртное литрами.

Одна из барышень, заметив мой пристальный взгляд, пьяно проговорила: «Чего вылупился, сволочь?» Ее окружали шестеро мужиков, все они посмотрели на меня строго и многозначительно. Но, увидев Гену, ничего не сказали.

– На девок глядишь, Серега? – усмехнулся мой провожатый. – Понимаю тебя. По женской части тут плоховато. Мало их. Недоработали Контролеры, это уж точно.

Я прислушался к разговорам.

«...а хрипатый подваливает с ребеночком и руки к колбасе тянет. Ну, я ему как вломил в торец прикладом...»

«...понюхали – вроде спирт. Выпили, спать легли, а утром только двое проснулись...»

«...Говорил я ему, не подтирайся этими лопухами. Ну, короче, так у него задница за ночь раздулась, что штаны пополам...»

Послушал я, послушал, и вдруг меня такая тоска взяла, что захотелось водки. Но водку я пить пока не мог, организм все еще не пускал ее в себя. Поэтому я повернулся к Гене и спросил:

– Что со мной дальше будет?

– Тебя сейчас будут учить. Старайся, не ленись. Ялики водить, оружием пользоваться, всякие ловушки и обманки распознавать... Все пригодится. Даже язык обезьяний выучи, не побрезгуй. Ну, потом, конечно, начнешь с кузнечиками на разные вылазки ходить. Я тебе сразу скажу, чтоб ты не боялся, – это не всегда опасно. Хотя иногда страшновато. Там главное, за кузнечиками следить и подгонять. А то разбегутся.

– А не бросятся?

– Могут, но вряд ли. Ты тоже старайся их особо не бесить. Ну а дальше... Попадешь в боевую группу или еще куда. Операции, задания, то да се...

– А домой меня будут отправлять?

– Как это – домой? – удивился Гена.

– Мне Контролер обещал, что будут специальные задания, когда отправляют обратно ненадолго.

– Вот как? Я, честно говоря, про такое не слышал. И не встречал никого, кто бы обратно попадал. Но я не спрашивал, мне и здесь хорошо.

Посидев немного за пивом, мы решили перейти из пивбара в ресторан. Пока шли, я спросил у Гены, какие тут есть еще развлечения.

– Да вроде никаких, – он пожал плечами. – А тебе мало разве?

– А разве много?

– Ну, кино еще есть. Там, правда, такое старье... А, вспомнил, еще библиотека! – Он коротко рассмеялся наивности Контролеров – мол, еще бы хоровой кружок открыли.

– Ты чего хромаешь-то? – поинтересовался я.

– Да ничего, фигня... – он беспечно махнул рукой.

Мы оказались в ресторане. С первого взгляда я не понял, чем он отличается от пивбара. Такой же прокуренный зал, шум, пьяные рожи... Но еще здесь была музыка и танцплощадка.

Я ожидал, что Контролеры с их наивностью станут крутить на танцах Утесова и Шаляпина через граммофон, но тут я их малость недооценил. Музыка была иностранная – не первой свежести, но ритмичная и громкая. Бойцы с удовольствием под нее отплясывали.

– Вон погляди, ребята сидят, видишь? – спросил Гена.

Я увидел сквозь табачный дым дюжину гогочущих мужиков в тельняшках, занявших два сдвинутых стола.

– Мои пацаны. Пойдем познакомлю.