Холодный викинг - Сандра Хилл

— О, Руб! — пробормотал он, прежде чем лечь рядом. — О милая, милая, Руб!

И Руби инстинктивно выгнулась, умирая от желания почувствовать прикосновение его губ к своей груди. Кончик языка обвел тугой сосок, зубы едва прикусили розовую маковку. К тому времени когда Джек вскочил, чтобы сбросить остальную одежду, Руби уже била лихорадка желания. Раньше они ласкали друг друга на диване в гостиной или в автомобиле. Сегодня она впервые видела Джека обнаженным. Он стоял гордо, подобно древнему викингу, высокая мускулистая фигура идеально вписывалась в осенний ландшафт, светлые волосы развевал ветер. Поднявшаяся, твердая как камень, мужская плоть требовала удовлетворения. У Руби перехватило дыхание. Вскоре она уже лежала обнаженная, и оба тяжело дышали. Его длинные пальцы окунулись во влажную ложбинку между ее бедер, и Руби вся отдалась нетерпеливым ласкам. Наконец он, приподнявшись над ней, повторил:

— Ты выйдешь за меня, Руби?

И, когда она прошептала «да», одним толчком вонзился в самые ее глубины. Руби ощутила боль, но все затмило прекрасное, сказочное ощущение полного слияния с любимым человеком.

Когда несколько минут спустя они лежали в объятиях друг друга, Джек, покрывая поцелуями ее шею, пробормотал:

— Давай поженимся сейчас же! Мы могли бы уехать из штата, пожениться у мирового судьи и вернуться в мою квартиру в воскресенье к вечеру. У меня на счету триста долларов.

— Сейчас? Сегодня? — непонимающе пролепетала Руби, еще не придя в себя. — Джек, ты шутишь!

— Нет. Я не желаю жить один, без тебя. Пожалуйста, Руб, выходи за меня.

— Это в тебе похоть говорит, Джек, — неуверенно засмеялась Руби.

— Да! Разве не прекрасно? — Джек сверкнул ослепительной улыбкой, которую Руби всегда находила неотразимой, и сейчас почувствовала, как глубоко внутри вновь забилось возродившееся желание. И тут Джек начал новую атаку на уже и без того ослабленное сопротивление Руби.

— Я люблю тебя, Руб. И никогда не смогу любить другую женщину, — шептал он. — У нас все получится. Мы можем…

Но в словах уже не было нужды. Они снова сплелись в объятиях на роскошной постели из осенних листьев.

Конечно, они не поженились в этот уик-энд, но убедили родителей в серьезности своих чувств. Свадьба состоялась на Рождество, и Руби отправилась с Джеком в его университет. Благодаря финансовой помощи родителей, стипендии Джека и случайным заработкам, им удалось закончить колледж, хотя жить приходилось в крошечных однокомнатных квартирках и не всегда есть досыта.

Когда туман воспоминаний немного развеялся, Руби поняла, что все еще лежит на тюфяке, в темной комнатушке, тело ее сотрясали безмолвные рыдания. Она не желала, чтобы мерзкий стражник наслаждался ее несчастьями. Слова Джека звучали в памяти: «У нас все получится…»

Какой же дурой она была!

— Плачешь от страсти ко мне или о собственной печальной судьбе?

Что? Джек не мог сказать такого!

Глаза Руби широко раскрылись при виде Джека… нет, Торка, прислонившегося к косяку со скрещенными на груди руками. Она даже не слыхала, как открылась дверь! Руби вскочила и сухо осведомилась:

— Как долго ты торчишь тут и глазеешь на меня? Почему не наслаждаешься обществом самки тарантула?

— Тарантула? — засмеялся Торк. — Насколько я понял, тарантул — это паук?

— Совершенно верно!

— Вечно ты говоришь загадками! — насмешливо пожаловался Торк.

— А я считаю, что это ты несешь всякую тарабарщину!

Торк весело хмыкнул. Руби подозрительно сузила глаза. Что он задумал? Совсем недавно этот зверь беспощадно тряс ее и едва не ударил по лицу. Теперь же стоит и скалит зубы как ни в чем не бывало.

— Значит, пришел тащить меня к палачу? Начнешь пытать? Выведешь меня на двор, всем на потеху? Будь у меня время, я приготовила бы попкорн и лимонад для зрителей. А почему бы не вручить кнут твоей подружке-паучихе? Клянусь, она в два счета сдерет с меня шкуру.

Торк выглядел совершенно потрясенным.

— Придержи свой ехидный язык, женщина. Линетт совсем не такая, как ты думаешь.

— Ха!

Торк, по-прежнему не меняя небрежной позы, пристально глядел на Руби, словно пытаясь разгадать великую тайну.

— Почему ты так странно смотришь? В чем меня теперь обвиняют?

Торк неловко пожал плечами.

— Ни в чем я тебя не обвиняю, — начал он объяснять, но тут же переменил тему: — Интересно, о чем ты мечтала, до того как начала плакать? Любила кого-то во сне? Верно? Своего мужа Джека?

Руби ощутила, как в лицо бросилась краска, и прижала к щекам кончики пальцев, гадая, остались ли синяки от пощечины Дара.

— Кончики твоих грудей набухли даже во сне, — безжалостно продолжал Торк. — Ты выгнулась и бесстыдно раздвинула бедра. И даже стонала.

Руби невольно глянула вниз и смущенно скрестила руки на груди. Напрягшиеся соски действительно натягивали тонкую ткань футболки.

— Клянусь всеми святыми! Уж не собираешься ли ты меня стыдиться… после всех возмутительных вещей, которые сказала и сделала?

Торк нахально улыбался.

— С чем же ты пришел? — потребовала ответа Руби. — Что-то определенно случилось. Сначала ты кипишь от гнева, а теперь слаще меда! Вчера еще исходил злобой, теперь же смеешься и шутишь. Скажи мне: я умру или выйду на свободу?

Торк внимательно изучал ее и, тщательно взвешивая слова, сказал:

— Ни то ни другое. Мы обнаружили предателя.

Один из гесиров, которые сопровождали нас из Джорвика, оказался человеком Ивара.

Только через несколько мгновений слова Торка дошли до сознания Руби. И тут, громко взвизгнув, Руби бросилась на него, колотя кулаками в грудь, пытаясь расцарапать ему лицо, кусая за плечи, когда он оторвал ее от пола. Наконец Руби лягнула его между ног, Торк пошатнулся и потерял равновесие. Оба упали на лежанку, которая с громким треском подломилась под ними.

— Ты ублюдок! Сукин сын! Кусок дерьма! Пусти меня! Я вырву твое поганое сердце! Ой!

— Уймись! Твой голос пронзительнее, чем у морской чайки. И ногти! Перестань царапаться!

Торк прижал Руби к полу мускулистым телом, поднял руки над головой, зажав ее ноги своими. Оба лежали среди обломков топчана, в воздухе летала солома, вылезшая из порванного тюфяка. Руби попыталась столкнуть его, но тут же поняла свою ошибку и застонала, когда ее женское местечко уперлось в мужскую плоть Торка, мгновенно возбудив его. Руби отвернула лицо и попыталась отстраниться.

Но Торк не позволил. Его губы настойчиво искали ее рот, вынуждая ответить на поцелуй. Руби начала сопротивляться, и Торк слегка прикусил ее нижнюю губу. Руби набрала побольше воздуха, чтобы закричать, но его язык проник в ее рот, даря наслаждение, которого невозможно было отрицать.