Эльфийский трэш - noslnosl

Целую неделю после визита отца шли скучные вводные занятия, разве что занятия гербологией три раза в неделю радовали. Гербологию ведёт профессор Спраут — очень добрая, слегка полноватая женщина небольшого роста. У неё в теплицах были различные виды растений, некоторые из которых явно были выведены искусственно, и чему совсем не удивился, чувствовалось, что к выведению некоторых из этих растений приложили лапу мои остроухие сородичи. Я с энтузиазмом эльфийского натуралиста исследовал новые магические виды растений, таким же энтузиазмом в теплицах мог порадовать лишь начинающий маг природы Невил Лонгботтом. Профессор гербологии радовалась проявляемой инициативе и всегда полно отвечала на вопросы, а подобранный ко второму занятию ключ к ментальной защите преподавателя помогал при помощи считывания памяти по ассоциациям получать более полную информацию по интересующей теме.

Учителем истории магии оказался призрак. Я уже привык, что призраки в Хогвартсе это норма, но подобное оказалось выше моего понимания. Во-первых, профессор Бинс был жутко занудным. Во-вторых, помимо того, что Бинс говорил монотонным и тихим голосом, он к тому же просто зачитывал слово в слово текст книги, а не давал лекции. Во времена преподавательской деятельности был у нас один такой же нудный коллега, преподающий артефакторику. Его постоянно хотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым, чтобы прекратил нудить, и это не только студенты испытывали такое желание, а все! И что неудивительно, оба его выпуска стали наихудшими выпусками факультета артефакторики за всё время существования эльфийской академии магии. Если бы кто-то спросил моего совета, то я бы посоветовал уничтожать подобных зануд преподавателей особо извращенной казнью, они напрочь отбивают у молодежи желание постигать науки, вырабатывая к ним стойкое отвращение. На втором занятии по Истории магии я не выдержал и стал бить Бинса слабенькими и незаметными окружающим молниями света каждый раз, когда он начинал занудствовать, а поскольку он был одним сплошным и неисправим занудой, то к концу занятия призрак едва не развоплотился и был до ужаса дерганным. После каждого поражения заклинанием он дергался и слегка повышал голос, от чего народ хотя бы не заснул, как происходит на занятиях у других студентов. Школьники периодически кидали на меня подозрительные взгляды, но поскольку держал руки на виду и вдали от волшебной палочки, и внешне изображал полную безмятежность, то обвинить меня было не в чем. Подобное действие стало просто невероятной тренировкой, уже давно не приходилось выкладываться настолько. На одной голой воле, не показывая вида, создавать заклинания со стихийным окрасом, да не простой стихии, а первостихии — это высший уровень. Местным подобный уровень точно недостижим, разве что среди них родится аватар стихии света с врожденным талантом в данной области.

После занятий соседи по общежитию собирались внизу в нашей гостиной и играли в различные глупые игры. Гостиная оказалось очень уютным местом, в ней хотелось проводить большую часть времени, особенно если найти способ справиться с холодом. В первый же день пребывания в школе немного ускорил приток крови к кожному покрову, от чего стал выглядеть слегка пунцовым. Подобное решение позволило перестать обращать внимание на окружающую температуру, в качестве побочного эффекта лишь немного вырос аппетит. Кормят в школе сытно, хотя и не очень вкусно в сравнении с тем, что готовил Добби. Пришлось разбавлять рацион трансмутированными блюдами, хорошо, что в памяти осталось немало матриц эльфийских блюд, которые у местных считаются редчайшим деликатесом. Хотя назвать деликатесом трансмутированную пищу может только тот, кто не пробовал настоящих блюд. Ну, вот какой деликатес может быть из жаренного филе единорога, если там нет ни капли маны, как в принципе и в любом трансмутированном блюде? Хотя на вкус весьма недурно, но отчего-то хочется догнать единорога и цапнуть его за мясистую ляжку, чтобы почувствовать этот неповторимый вкус маны жизни. Естественно еды не жалел и делился с мальчишками, отговариваясь посылками из дома.

Дети, как это обычно водится в новом коллективе, пытались выстроить иерархию, выясняя, кто есть кто, хвалясь и устраивая как словесные, так и физические разборки. Естественно, не испытывал ни малейшего желания участвовать в этом фарсе. Вначале хотел взломать ментальные щиты и сделать установку, но признал этот метод слишком скучным, потому не вступая в баталии, лишь при помощи слов с добавлением гипноза и воздействия при помощи феромонов, убедил всех соседей по гостиной в том, что являюсь единственным и непревзойденным лидером и это не обсуждается, и что меня не стоит тянуть в свои игры. Так что пока дети играют, я возлежу, развалившись на самом удобном диване, и словно мини копия Дамблдора, иногда кидаю покровительственные взгляды на мальчишек. В это же время потихоньку дорабатываю магический жезл.

Единственный урок, на котором нам пришлось использовать магию, оказалась трансфигурация. Макгонагалл продемонстрировала превращение парты в свинью, выдала всем по спичке, начертила на доске формулу и заставила всех превращать спички в иголки. Пришлось изобразить потуги и постараться, чтобы ничего не получилось. Макгонагалл взъелась на меня за тот случай на распределении, и хоть превращение не получилось ни у кого, я оказался единственным и неповторимым с кого за отсутствие результата сняли десять баллов!

На протяжении всего занятия трансфигурацией мне не давала покоя мысль о свинье, которая выглядела практически как живая, за исключением ауры. Она даже издавала звуки, положенные свинье, то есть хрюкала. Тут мне в голову пришла мысль — если Шумерские маги не придумали доппеля, способного говорить, это не значит, что подобного нельзя создать в принципе, что и продемонстрировала Минерва Макгонагалл. Так что после этого урока всё свободное время посвящал расчету нового заклинания создания доппеля, такого, который умеет говорить и передавать память за короткий промежуток времени, чтобы быть в курсе, что учудил двойник. Идея посылать на ненужные занятия двойника, а самому в это время заниматься чем-нибудь более интересным, показалась очень заманчивой.

В четверг у нас прошёл урок защиты от темных искусств, который дети ждали с нетерпением, а как по мне, так лучше обойтись без этой пародии на непонятно что. У преподавателя, Квиринуса Квирела, была какая-то странная аура, но мне он был не интересен в силу наличия иных занятий. Квирел вёл урок ужасно, постоянно заикался и давал бесполезную информацию. Почерпнутые знания в голове Воландеморта на порядок превосходили то, что этот маг пытался выдать под видом ЗОТИ. Поскольку урок был никакой, я продолжил заниматься расчётами заклинания.

В пятницу у нас два урока зельеварения и после обеда свободное время, которое надеялся полностью посвятить расчетам. Единственное что не позволяло полностью погрузиться в мир цифр, это малышка Панси Паркинсон, которая со вчерашнего дня набралась смелости и стала всюду следовать за мной хвостиком.

На уроке зельеварения пришлось оторваться от расчётов заклинания, поскольку местные зелья мне были очень интересны. Конечно, вряд ли узнаю новые способы алхимической обработки или варки, но вот рецепты интересных зелий должны быть обязательно, ведь зелья — это одно из основных направлений магической науки этого мира.

Крестный быстрым шагом зашёл в зельеварню и начал перекличку. Пуффендуйцы впервые вблизи рассмотрели профессора Снейпа, который выглядит как среднего роста худой человек с бледной кожей, крючковатым носом и сальными, длиной до плеч волосами черного цвета. Он сверлил учеников холодным взглядом черных глаз и порой кривил тонкие губы в насмешливой улыбке. Он говорит мягким, низким голосом, в котором, впрочем, чувствуются стальные нотки. Этот человек точно знает, как приковать к себе внимание публики. На имени Гарри Поттера он застопорился.

— Ах, да! Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — тихо произнёс Снейп.

Чего это Снейп так на Поттере заострился? Что-то личное? Не мог же Поттер лазить к крестному в сад воровать яблоки, поскольку уверен, у него нет сада.

Дальше Снейп выдал пафосную речь, да так, что у всех перехватило дыхание и почти все дети захотели стать великими зельеварами. Чего только стоят такие высказывания, как: заключить в сосуд величие, приготовить славу, остановить смерть. Только вот он все свои усилия похоронил единым махом, показав себя как чересчур строгого и излишне придирчивого преподавателя. Со студентами старшего возраста такой подход к образованию запросто сработал бы, ибо они знают, что пришли получать знания, но к детям нужен немного иной подход, их необходимо заинтересовать, чтобы они сами желали учиться, а не запугивать.