Эффект Домино - Ольга Карелина

Неуверенно озирающийся Кит показался в конце дорожки, и Рэкс поспешил к нему.

Глава 7. Чёрный лёд

До конца обучения оставалось совсем немного — и эти последние дни утекали как песок сквозь пальцы. Домино с ужасом следил за тем, как всё меньше времени оставалось до того момента, когда ему придётся решить окончательно, кем он хочет быть и что делать в его случайно сохранившейся жизни, — а он и понятия не имел об этом. Все ранее обуревавшие его чувства, касающиеся Зебастиана и геноцида Кирсте, померкли перед перспективой быть с Алектой самым обычным человеком, возможно, даже с новой семьёй и тем будущим, которого его лишили ранее, и только всеведущим ангелам было известно, какая из двух дорог будет лучшим выбором.

Этими переживаниями Домино не делился ни с кем, даже с Шоной, поэтому каждый в его окружении был уверен в своей версии его будущего. Шона подходил к концу занятий, со дня на день обещая устроить финальный тест, чтобы вынести свой вердикт по поводу того, есть ли у его подопечных хоть какие-то шансы выиграть эту войну. Алекта всё больше проводила времени рядом с Домино, с молчаливого разрешения Батес забросив магазин, и старалась привязать ауриса к себе как можно сильнее. Азат же держал себя так, как будто ранее высказанные его другом сомнения пропустил мимо ушей, и лишь иногда, в редкие моменты, когда был абсолютно уверен, что никто не видит его, хмурился.

В городе жизнь текла как обычно — в нём не изменилось ровным счётом ничего с тех пор, как пришли потенциальные разрушители новой империи: Шона сделал многое для того, чтобы среди веров не ходили пересуды о двух аурисах-близнецах, оставшихся без родителей и почему-то избравших именно Рей-Денн для боевой подготовки своего последующего возвращения во внешний мир. Там, за пределами закрытого городка, у велька осталось достаточно осведомителей, чтобы постоянно быть в курсе всех происходящих событий, и ближе к лету, когда его учеников пора было выпускать на свежий ветер, Шона ожидал визитёров. Примерно год, по его прикидкам, должен был понадобиться Зебастиану, чтобы верно оценить расстановку сил на Севере и начать искать себе новых друзей — или избавляться от возможных врагов. Как правило, веры стояли вне политики, но что такое людская поддержка, когда есть вероятность обрести поддержку ценными ресурсами? Рей-Денн, обладатель нескольких угольных и титановых разработок, являлся для каждого нового правителя Севера лакомым кусочком, и, если с предыдущим, кланом Кирсте, они были союзниками, то приспешников Зебастиана с предложением дружбы и денежных отношений Шона отваживал уже дважды. Они должны были приехать ещё один, последний раз, и их действия после очередного отказа стали бы отличным маркером истинной силы их лидера. Только на основе подобного анализа можно было принять решение, стоит ли отпускать Домино и Азата на их личную войну.

В апреле дожди кончились, и степь начала накаляться под палящим солнцем. В один из таких знойных и одуряющих дней и приехали посланники Зебастиана. Напротив закрытых высоких ворот, значительно укреплённых с того момента, как у веров поселился Шона, остановились сразу три бронемашины. Из первой вышел крепкий сильвис в военной форме цвета хаки и расслабленной походкой направился в сторону скучающе рассматривавшего его из-за стекла привратника.

— Чем могу быть полезен? — спросил он прежде, чем сильвис успел открыть рот, и тот чуть стушевался.

— Мы от Зебастиана, — после короткой паузы сказал сильвис. — Нам нужен старейшина.

— Один момент, — охранник отключил внешнюю связь, включил внутреннюю и коротко переговорил с кем-то. Затем нейтрально улыбнулся посланнику. — Пять минут.

Сильвис кивнул и отступил от ворот, доставая своё средство связи. Спустя четыре минуты в будке привратника появились сразу двое: ухмыляющийся Шона, от вида которого сильвису почему-то стало не по себе, и седой, недобро глядящий из-под густых бровей, вер. Привратник, уважительно кивнув ему, уступил место, а Шона, включая связь, поинтересовался:

— С чем пожаловали на этот раз? Мы услышим наконец что-нибудь новенькое?

— Наш лидер предлагает вам сотрудничество. Если вы снова откажете, мы будем вынуждены принять меры, — отчеканил сильвис.

— Это какие? Бомбить нас будете? Свежий способ политического и реального самоубийства, — усмехнулся вельк.

— В подобной войне невозможно долго занимать нейтральную позицию. Рано или поздно вам придётся выбирать, на чьей вы стороне. С нами быть выгоднее.

— Это уж точно, не в бровь, а в глаз! Вопрос только: для кого выгоднее?..

Сильвис перевёл взгляд на старейшину, пока не выказывающего никакого иного отношения к ситуации, кроме ранее обозначенного взглядом неодобрения.

— Мы обещаем вам покровительство и покой. Соглашения со всеми остальными верами, — он выделил слово «остальными», — были заключены на условиях обязательного военного участия и неравного деления прибыли от торговли ресурсами. С вашим городом ситуация другая. Мы знаем, как хорошо вы защищены, и не пойдём на прямой конфликт. Всё, что от вас требуется, это оборвать отношения с МД и ГШР. Разве веры не хотят, чтобы Север стал независим от правительства? — ровным голосом спросил сильвис.

— Веры хотят, чтобы их не трогали. Сомневаюсь, что Зебастиан сможет нас защитить в полной мере, — отозвался старейшина, глядя куда-то в сторону. — Когда всё докатится до полноценной войны — а оно всё равно докатится, — веры будут первыми, кого принесут в жертву. Мы верим тем, с кем сотрудничаем уже две сотни лет. Коней на переправе не меняют.

— Какие вам нужны гарантии?

— У вас их нет. Уходите. А нужна будет война — вы её получите.

— Но, послушайте…

— Разговор окончен, — старейшина поднялся, и в этот же момент сильвис услышал шорох сверху. Он поднял голову. В высокой стене, протянувшейся от одной глухой скалы к другой, между которыми и располагался город, разом открылись бойницы и появились автоматы. Все три бронемашины оказались на линии огня. Сильвис развернулся и махнул своим, чтобы разъезжались.

Выйдя из будки, Шона со старейшиной встали с обратной стороны границы. Вельк достал сигареты.

— Спасибо за доверие, — сказал он старейшине, закуривая. Тот улыбнулся углом уже утончившихся от старости губ.

— Пока ты ни разу не подвёл нас. Пусть за твоей спиной больше не стоит Мессия, ты всё равно остался тем же.

— Семья, — пожал плечами Шона.

— Уехали! — крикнули со стены.

— Нужно добавить бойцов на горные границы, — сказал седой вер и, покачав головой, усмехнулся. — Вроде развитая цивилизация. А решать проблемы без применения силы так и не научились.

— Может, оно и к лучшему, — философски отозвался Шона. — Я бы умер от скуки так жить. Это же, получается…

— Полагаюсь на тебя, Шона, — старейшина хлопнул велька по плечу и, заложив руки за спину, медленно двинулся в сторону мэрии. Проводив его взглядом, вельк достал телефон. Он не знал, чего можно ожидать от зебастиановцев, но собирался максимально осложнить им жизнь.

«Переселившееся на другую планету человечество решило извлечь уроки из закончившейся на Земле истории и построить принципиально новое общество, — читал Домино, прихлёбывая очередную чашку чая. — Внесённые изменения касались всех сторон жизни. В первую очередь стоило бы отметить избранную модель экономики, не имевшую аналогов у наших предков-землян. Нечто общее можно найти с ранее опробованной в отдельных странах плановой структурой ведения хозяйства, когда все деньги были сосредоточены строго в руках государства и оставались независимы от обстановки во внешнем мире, так как основное производство благ находилось внутри самой страны. Руководством переселенцев было решено не делить новый мир на различные государства — ни в начале, ни в будущем — и тем самым избежать всех возможных экономических кризисов, когда крах экономики одной из стран тянет за собой другие, вовлечённые с ней в торговлю. Всё управление ресурсами и предметами обмена было отдано верхушке власти, в то время ещё не распавшейся на две враждующие группировки, а добыча и обработка полезных ископаемых вынесены за пределы обживаемой области. Расположение заводов тяжёлой промышленности и химического производства в одном месте — на территории материка Пикора — позволило оградить экономику от вмешательства частных лиц, и на данный момент она в равных долях находится в руках надправительственных организаций, основа противостояния которых заключается в отвоёвывании себе права на разработку того или иного вида сырья в большей мере, чем у соперника. Изначально все слои населения имели равный доступ к получаемым благам, но впоследствии, для стимуляции стремления к труду, были введены денежная система и классовое неравенство. Реальность несовершенства человечества на корню уничтожила все мечты интеллектуальной элиты об утопическом мире одинакового благосостояния, которые ещё лелеяли те деятели науки, кто помогали с нуля строить новый мир. С того момента, как две руководящие партии рассорились и одна из них, сейчас известная как организация МД, ушла в подполье, правительством всей Омнии стал Генштаб и началась до сих пор идущая война, развивающая и науку, и технику лишь в той мере, в которой это нужно для окончательной победы над соперником…»