Свадьба по-английски - Юлия Алейникова

Другой человек давно уже взял бы ручку с бумагой, чтобы записать все, сравнить, подумать, вспомнить, но Джейкоб лишь водил прутиком по дорожке, рисуя понятные ему одному закорючки.

Через три часа, когда солнце переместилось за высокий раскидистый бук и владения Джейкоба накрыла кружевная, узорная тень, он поднялся со скамьи, прихватил по дороге кота и, войдя в дом, принялся за поиски телефона.

Глава 38

29 июня. Джейкоб Хейли расставляет силки

Юлия Ползунова, Ника, Денис, Василий, Джон, инспектора Гейтс и Бакер, а также сержант местной полиции Кит разместились на полу в домике Джейкоба Хейли. Они сидели в ряд под его подоконником совершенно молча, лишь изредка переглядываясь между собой. В воздухе ощущалось почти звенящее напряжение.

За окном, перед домом, старый садовник не спеша, с обычной своей обстоятельностью разводил в большой жестяной лейке средство для борьбы с садовыми вредителями. Рядом с ним нежился на солнце его старый тощий кот. Он вяло помахивал облезлым хвостом, счастливо щурясь на солнце.

Все было мирно и обыденно, жужжали шмели, скакали воробьи по раскаленной черепичной крыше, шевелились от легкого ветра ситцевые занавески в распахнутом кухонном окне. Ни один даже самый внимательный наблюдатель не смог бы заподозрить истинной, скрытой сути происходящего.

Вчера днем, после того как Джейкоб Хейли все же нашел свой телефон, Юлия вместе с Машей навестила старого садовника.

Пока ребенок, заливаясь счастливым смехом, тискал несчастного старого Йена, не успевшего вовремя сбежать, Джейкоб поделился с Юлией плодами своих долгих размышлений. Он робко, словно стесняясь своего вмешательства, рассказал ей все, о чем так мучительно думал весь день.

Юлия слушала его ошарашенно, поражаясь собственной слепоте и ужасаясь открывшейся ей правде. Случившееся оказалось отвратительнее и страшнее самых смелых ее версий. Все, что рассказывал садовник, было невероятно и в то же время совершенно не вызывало сомнений в своей истинности. Джейкоб Хейли не знал глубинных мотивов, которые толкнули убийцу на столь страшное преступление, и у него не было неопровержимых доказательств, но Юлия поверила ему сразу и безоговорочно.

Потом они долго сидели на скамье под окном и обсуждали, что им лучше предпринять. Когда же решение было принято, Юлия набрала номер старшего инспектора Гейтса и договорилась с ним о встрече.

В пять часов вечера Юлия вошла в полицейский участок Хантли.

– Извините, инспектор, но я готова пойти на рискованный шаг и выдать вам убийцу с его собственным признанием только на определенных условиях. В противном случае ловите его сами.

Торговля шла уже больше часа. Инспектора Гейтс и Бакер проявили завидную солидарность в намерении любой ценой выбить из русской имя убийцы немедленно. Они орали, запугивали, уговаривали, угрожали, упрашивали, убеждали. Но в итоге были вынуждены сдаться и принять все выдвинутые условия. Когда русская покидала полицейский участок, оба инспектора обессиленно сидели в своих креслах в промокших от пота рубашках, с бледными, изможденными лицами.

И вот теперь они сидели вместе со всей компанией на заботливо подстеленном им под мягкие места потертом коврике и ждали появления человека, чье добровольное признание в собственных кровавых преступлениях должно было помочь им закрыть это запутанное дело и вернуть расположение начальства. Кого именно они ожидают, русская сообщить отказалась.

Минуты текли медленно и лениво, словно испытывая на прочность натянутые как струны нервы собравшихся в маленьком увитом плющом домике.

Но вот среди деревьев послышался едва уловимый шорох чьих-то шагов, и длинная бесформенная тень скользнула на поляну.

Джейкоб Хейли разогнул спину и, прищурившись, взглянул на идущего.

– Милорд, – Джейкоб снял с головы бейсболку и скомкал в больших неловких руках, – вы все же пришли.

– Здравствуй, Джейкоб. Твой звонок меня сильно озадачил. – Лорд Хантли шел легкой, грациозной походкой, его стройная фигура и гордая осанка подчеркивали грубоватую простоту садовника, они смотрелись рядом, как стройный молодой клен с кряжистым старым тополем. – Ты узнал что-то важное? Что-то о смерти леди Хантли?

– Да, милорд, – смиренно проговорил Джейкоб, глядя на свои большие, обутые в старые грубые башмаки ноги. – Не окажете ли вы мне честь присесть на минутку?

– Конечно, – с легкой озабоченностью проговорил маркиз, присаживаясь на нагретую солнцем скамью под окном.

Джейкоб неловко примостился рядом. Он ужасно смущался, то и дело протирая шею кепкой, рукой и сопя, словно малыш, которого попросили прочитать стихотворение перед незнакомыми гостями. В его большой, все еще мощной фигуре было что-то по-детски трогательное. Наконец Джейкоб прокашлялся и заговорил. Его голос звучал тихо и плавно, словно он рассуждал вслух, советуясь сам с собой.

– В тот день, когда погибла миледи, я был возле зала и ничего не видел. И потом только слышал разговоры. – Он говорил с частыми короткими паузами, словно спотыкаясь. – И я думал, что такое дело обязательно решится, и полиция обязательно найдет виновного, и его накажут. А как же иначе? Ведь такое злодейство нельзя простить. Его не могут простить ни люди, ни Господь. Это неправильно. – Джейкоб замолчал, качая головой, словно подтверждая для себя истинность сказанного. – И полиция нашла виноватого. Вашу невесту. И я успокоился, и сажал цветы, и стриг траву. Но потом приехала ее мать, и я пожалел ее, мы разговаривали, и я вдруг начал задумываться, что не могла эта девочка сделать такое. – Джейкоб покачал головой, все так же глядя себе на ноги. – Нет, не могла. А потом я думал все больше и больше. И я стал вспоминать и удивляться. Почему полиция этого не увидела и не проверила. Мне стало тревожно. А потом погибла мисс Ньюпорт, и я забеспокоился еще больше. Я стал бояться. Ведь человек, который убил два раза, и его не наказали, уже не захочет остановиться.

Я стал бояться за всех, и особенно за молодую Эмили Шорт. Эта глупышка всегда считала себя очень умной и всегда хотела много денег, и она считала себя хитрее мисс Ньюпорт, и я еле успел спасти ее.

– О чем ты говоришь, Джейкоб? При чем тут Эмили Шорт?

– Я спрятал ее. – Джейкоб впервые поднял глаза на своего гостя. – Да. Чтобы она не наделала глупостей и не умерла, как леди Эвелин.

– Так она у тебя? – в голосе лорда Хантли звучало неверие.

– Да.

– Что же ты молчал, ее ищут! Где она? – Джордж в волнении вскочил на ноги. – Она сейчас здесь? – И он указал на распахнутые окна.

– Нет. Сейчас ее здесь нет. Я не хотел, чтобы она опять подслушивала.

– Но ты знаешь, где она? – все так же взволнованно спросил маркиз.

– Да.

– Ты мне скажешь?

– Конечно, милорд, когда мы закончим разговор, я вам скажу.

– Тогда давай побыстрее, я хочу успеть до обеда. – И он снова уселся на скамейку, но уже напряженный и нетерпеливый.

– В день гибели маркизы я ходил в беседку у реки, просто прибраться. Леди Марджори много курит, я хотел подмести. И увидел странную вещь. – Джейкоб замолчал, словно сомневаясь в себе. – Утром был дождь, земля была влажной, и, пока я шел, мне попались несколько следов. Один возле садовой калитки. Там была небольшая лужа, и кто-то заступил на газон, пытаясь обойти ее, а затем возле беседки.

– И что же из этого? – нетерпеливо спросил маркиз.

– Это были ваши следы. Утром я видел ваши ботинки и не мог ошибиться.

– Ну и что с того?

– Ничего, милорд. Ничего. Но вы же говорили полиции, что не были в беседке в тот день. Вы сказали, что провели все утро в кабинете.

– Джейкоб, возможно, я заходил туда раньше, проводить Мардж. Или вообще накануне. – Джордж улыбнулся садовнику мягкой легкой улыбкой.

– Нет, милорд, этого не может быть. Один из следов накрывал собой след туфельки леди Марджори, к тому же накануне не было дождя.

– Ну, хорошо. При чем тут смерть матери? – В голосе лорда Хантли прозвучало едва уловимое раздражение.

– Не знаю, как вам сказать, милорд. Я старый человек, и прошлое помнится мне иногда лучше, чем то, что было вчера за обедом. Я часто вспоминаю вас и леди Марджори еще детьми. Какими резвыми и озорными вы были! А потом ее светлость из сорванца вдруг превратилась в прекрасную грациозную девушку. Вы были так в нее влюблены! – Джейкоб улыбнулся теплой, лучистой улыбкой. – Помню, как вы плакали тайком на старом дубе, что растет за конюшней. Я тогда разбивал новый цветник неподалеку и невольно наблюдал за вами. А когда вам исполнилось шестнадцать, леди Марджори ответила на ваши чувства. Хотя она всегда была ужасно своевольной и вы все равно частенько плакали из-за нее. Помните, как она кокетничала с юным лордом Бернерсом?

– Я и не предполагал, что ты так внимательно следишь за мной, – с нотой холодного раздражения проговорил лорд Хантли.

– О нет, милорд, ни в коем случае. Просто все привыкли ко мне и совершенно не обращают на меня никого внимания. Как часто вы секретничали с леди Марджори в нескольких шагах от меня, когда я стриг изгородь и ухаживал за розами в оранжерее. Даже пробираясь тайком в старый охотничий домик на краю парка, вы совершенно не брали меня в расчет.