Хочу быть с тобой (СИ) - Заозерная Марта

Я – то тоже не без греха. Хотя и не «спала» до сих пор. К сожалению.

В общем, мама Руслана нехотя, от глубокой печали в Европу улетела, восстанавливать нервную систему. Первое время Валера обижен был на всех вокруг, сейчас же сам стал пытаться найти с братом контакт. Отец их вполне сносно перенес новости, Руслан ожидал худшего, учитывая чувства отца к матери.

- Опиум. Самый опасный, - выдыхает куда – то мне в шею Руслан, когда я, сидя на подоконнике, обнимаю его за плечи, - Дурею от тебя, с первой дозы.

Целует с напором, ведет языком от шеи к уху. Замашки у него первобытные, но они лишь сильнее огонь разжигают, который и так вовсю полыхает. Каждая клеточка тела горит. Руки кладет мне на колени, скользит ими выше. С левой стороны ладонь забирается мне под вырез. Приподнимаюсь слегка, юбку выше подтягиваю. Руслан нежно водит по коже, затем крепко сжимает.

- Надо остановиться, - кладет голову мне на плечо. Честное слово, мне уже кажется, что так всегда будет. Каждый раз он будет себя и меня тормозить. Откуда в нем столько выдержки?

- Не хочу останавливаться, - хныкаю.

- Если бы ты знала, как я не хочу, - вздыхает, тут же порывисто меня в объятьях сжимает. Под пиджаком, - Головокружительно хороша.

Мне так хочется подтверждения слов. Указательным пальцем глажу его губы. Контур очерчиваю, затем змейкой веду к подбородку, вниз по шее. Когда глажу грудь, чувствую гулкие удары сердца. Как только касаюсь живота, мышцы на нём сокращаются, через тонкую ткань рубашки, отчетливо ощущаю, глажу снова и снова, через время делаю движение вниз. Руслан тут же моё запястье обхватывает.

- Яра, не убивай, - голос звучит умоляюще. Так тихо, словно силы его на исходе.

На грани. Пару движений и он сорвется. Только я мечтаю, чтоб всё было иначе.

Шумно дышим с ним на пару, в попытке взять контроль над эмоциями.

- Опиум потому что я на мак похожа? – ничего умнее придумать не выходит, сознание моё сейчас далеко.

Руслан жарко оглядывает меня с головы до ног и обратно. Демонстративно поправляет одежду, чтоб последствий поцелуев не было видно.

- Только по этому, маковка, - посмеивается.

- Новое прозвище?

- Я выбираю. Твоей многогранности все подходят, - приближается, касается губами макушки. Начинаю привыкать к постоянно - мурашечному состоянию.

Рука ложится мне между ключиц. Кладу свою поверх, глажу пальцами.

Панорамные окна открывают обзор на предстоящий закат, небо потихоньку в пурпурный цвет окрашивается.

- Мне очень понравился, - касаюсь кулона на своей груди, черная бриллиантовая слеза. Утром он поздравил первым, вернее ночью ещё. По случаю праздника был сговорчивым, и остался ночевать у меня, только утром за папой уехал.

- Я рад, - улыбается в волосы, - Давай ты пока что стричься не будешь?

На пару с Сережей они стенают, мол, мне было бы лучше с длинными. Лет десять, как мои волосы лопаток не касались.

- Пожалуйста, - добавляет мягко.

- Я подумаю, - завожу руки за голову и кладу их ему на затылок. Ткань на рукавах приспускается, Руслан голову поворачивает и целует.

Нам вдвоем поразительным образом комфортно. Самое удивительное, что до сих пор, мы постоянно узнаем что – то новое друг о друге. Хотя разговариваем без остановки. Полтора месяца назад посетили Амурскую область. Мне надо было по работе, водоём один осмотреть, вместе с различными структурами. Руслан любезно согласился мне компанию составить. Поездка вышла прелестная. На память о ней в кулоне фото хранится. Их там два. На втором я маленькая с родителями. С виду по кулону не сказать, что оно с секретом потайным. Греет.

- Чего улыбаешься?

- Амурские пельмени вспоминаю, - облизываюсь, посмеиваясь.

Руслан кусает затылок.

- Обманщица, - хрипло шепчет.

Он прав, хотя пельмени «Амур» ввели меня в самозабвение. Запекают их в соусе из печени и овощей в горшочках, покрытых лепёшками. На вкус объедение.

Демонстративно сглатываю.

- Куда в тебе помещается только? Диву даюсь, - Руслан звонко смеётся, руки мне на живот опускает, сжимает в ладонях талию.

Глава 50

Медленно моргаю. Картинка не пропадает, не меняется. В аккурат напротив меня стоит черный «Пуросанг», перевязанный широкой, атласной, красной, лентой, которая сходится на крыше в идеально исполненный бант. По-хорошему, быть его тут не может, но для папы ничего невозможного нет. Где-то внутри себя пищу и прыгаю, хлопая при этом в ладоши, спрашиваю:

- Это всё мне?

- Нет, бант надо будет отдать, - папа посмеивается, иронизирует. - Его достать было тяжелее, чем авто.

Переглядываются с Русланом. У него на лице отражается, что именно из – за этого банта они и задержались.

- Нет уж. Я с ним буду ездить.

- Да запросто, милая. Главное не продавай и не обменивай, - папа вспоминает события давних лет.

- Когда это было, - делаю неопределенный взмах рукой. Хочется в салон заглянуть, но Феррари настолько космическая, что я теряюсь. Эмоции потихоньку прорываются наружу. - Она ведь в продажу только в следующем году должна была поступить!?

- Для нас, мажоров, доченька, понты - дело принципа, - заявляет авторитетно папа.

Недавно были на годовщине свадьбы одного папиного хорошего знакомого. Один из присутствующих двадцатилетних парней сказал, что мой обожаемый отец похож на представителя «золотой молодежи» больше, чем весь приглашенный молодняк, вместе взятые. Комплимент сомнительный, но папа проникся.

Нечто подобное я уже слышала, но только в сравнении со мной. Тоже мне новость, особой любви к дорогим вещам я не испытываю и никогда не испытывала. Папе же нравится многое, от костюмов за несколько миллионов до неприлично дорогих машин. Он работает больше, чем кто – либо из известных мне людей, поэтому высокие запросы оправданы, как и наличие дорогостоящих хобби. Если себя не радовать, изнурительный труд будет в разы утомительней. Мотивация к свершениям вскоре исчезнет. Деньги ради денег – пустое.

- Баловень мой, самый любимый, - прижимаюсь губами к его щеке, не боясь помадой испачкать. - Спасибо, папуль.

- Если ты довольна, я счастлив, - обнимает меня, гладит спину.

- В восторге!

Далее занимаюсь осмотром подарка. Обтекаемый и агрессивный, при этом изящный. Взгляд с ходу приковывает. Задние двери второго ряда открываются против хода. Любовь с первой секунды.

- Люблю тебя, моя особенная девочка, - произносит папа, когда мы с ним в холл комплекса возвращаемся.

Он переживал, что у меня нет личной машины, хотя и не против был, когда брала одну из его «старых». Так вышло, что в тот момент, когда страховая выплату произвела, в папин благотворительный фонд заявка по семье поступила, сразу три малыша с ДЦП. Он и сам бы помог, но порыв был чистосердечный.

Руслан раньше зашёл, оставив нас вдвоём. Папа единственный, к кому он не ревнует. Это не точно.

В дни, когда Серёжа оставляет мне маленького, что не часто бывает, Руслан выглядит не слишком довольным. Изводится бедный, что приходится моё внимание ещё с кем – то делить.

Вечер проходит чудесно. Словно всем присутствующим памятки перед приездом раздали «Что любит Яра». Честно – не удивлюсь.

По завершению основной части празднования, папа с Надеждой Васильевной решают занять себя просмотром кино. Роман Николаевич с младшим сыном уезжают домой. Возможно, ему всё ещё нелегко поддерживать хорошее настроение, но с виду он вечер неплохо провел, в компании сыновей. Если говорить о Руслане, он отошел. Первые дни после долгого разговора с отцом, был сам не свой, сегодня же провел с родными достаточно много времени, выглядя при этом счастливым, много улыбался. А самое главное, воодушевление чувствовалось в его энергетике, которая передается мне на ментальном уровне.

По словам Руслана, эта связь обусловлена тем, что мы друг для друга особенные.

Не так давно он остался у меня с ночевкой. Пока я заканчивала подготовку к предстоящему заседанию, он нашел у меня сократический диалог Платона «Пир», в котором повествуется о двух половинках. В писании рассказывается о том, что некогда любящие люди являлись единым целым, в последствии, разгневав богов лишились своего единства. С тех пор половинки разыскивают друг друга. Данный труд имеет сексуальную направленность, которую Руслан словно бы не заметил, его заинтересовала только «исключительность» половинок.