Одиссея рейдера «Атлантис» - Джозеф П. Слэйвик

волна подняла катер наверх, Моор и Каменц прыгнули на трап и во мгновение ока оказались на палубе танкера. За ними быстро последовала партия захвата, скрывавшаяся ранее под брезентом. Люди с «Атлантиса» перескочили через леера и мгновенно оказались на палубе «Оле Якоба». Моор подскочил к норвежскому старшине, выхватил из его рук винтовку и скомандовал «Руки вверх!»

 Эта ситуация вполне могла закончиться перестрелкой, исход которой предсказать было невозможно, поскольку вооруженных норвежцев было больше, чем немцев. Однако экипаж танкера был настолько ошеломлен, что не оказал сопротивления. Моор, все еще находясь под воздействием адреналина, бросился на мостик, где внезапно появился перед капитаном судна Лейфом Кристианом Крогхом. Капитан Крогх, увидев, что на палубе танкера что-то случилось, немедленно согласился на капитуляцию.

 И опять «Атлантис» успешно захватил ценное судно без единого выстрела Однако эта добыча не оправдала надежд Рогге. Танкер, построенный два года назад, имел вместимость 8306 регистровых тонн и принадлежал компании «Йохс Хансен Танкредери», он имел на борту одиннадцать тысяч баррелей высокооктанового авиационного топлива Эго был чрезвычайно ценный груз, однако Рогге надеялся захватить дизельное топливо, крайне необходимое для двигателей «Атлантиса».

 Рогге перевел с захваченного судна на «Атлантис» большинство из тридцати двух пленных членов экипажа, и заменив их призовой командой во главе с капитан-лейтенантом Паулем Каменцем. Одной из самых первых обязанностей главного радиста крейсера стал поиск ключа к коду танкера, позволяющий выйти в эфир от его имени и отменить более ранние сигналы бедствия как ошибочные.

 Однако британские береговые радиостанции, получив сигнал отмены, не были полностью успокоены; главнокомандующий английскими морскими силами в Ост-Индии послал группу, состоящую из одного тяжелого крейсера и двух вспомогательных крейсеров, чтобы осмотреть подозрительный район. А вот немецкое морское командование в Берлине было совершенно одурачена. Оно отправило своим рейдерам сообщение о том, что союзный торговый корабль в Индийском океане так нервничал, что впал в панику и запросил помощи, когда к нему приближался английский вспомогательный крейсер!

 В сумерках 10 ноября перевод пленников и перегрузка припасов были закончены. Капитан Рогге приказал призовой команде вести «Оле Якоб» по направлению к «Пойнт-Ротанг», в трех сотнях миль дальше на юг. Эта точка находилась в том же районе, где должен был поджидать «Тедди». Рогге назначил дату рандеву на 15 ноября, и два корабля разошлись, когда солнце уже опустилось, чтобы коснуться моря на горизонте.

 Британские береговые станции в Коломбо вызывали «Оле Якоб» на различных частотных волнах, в тщетной попытке отыскать потерявшийся корабль. Другие корабли в этом диапазоне повторяли просьбу откликнуться, но германские радисты упорно хранили молчание.

 Утром 11 ноября, в день перемирия в прошлой войне, команда рейдера собралась на палубе, чтобы помянуть погибших в Первой мировой. Немногие из них могли вообразить страдания, которым подвергались люди на борту «Дурмитора», где в тот же самый момент проходила похожая мемориальная церемония.

 В то время как «Атлантис» скользил по ровному и спокойному океану, находясь примерно в 250 милях юго-западнее от мыса Эхин-Хэд, пост наблюдения заметил тонкую струйку дыма, вырисовывающуюся на ясном ярко-синем небе. Рогге приказал «Атлантису» сбавить ход, так чтобы штурман мог точно определить курс, скорость и тип появившегося судна. Оно находилось на расстоянии в восемнадцать миль и следовало сходящимся курсом, который мог привести его к «Атлантису» сзади, со стороны правого борта. Рогге послал своих людей на боевые посты — ждать встречи. Он немного замедлил скорость, чтобы позволить неизвестному судну сократить расстояние.

 Приближавшийся к «Атлантису» пароход «Отомедон» отплыл из Ливерпуля 24 сентября 1940 года, отправившись на Дальний Восток вокруг мыса Доброй Надежды. Вахтенный офицер торгового судна, первый помощник капитана мистер Д. Стюарт, просигналил «Атлантису» и одновременно вызвал на мостик капитана У. Б. Ивена. Когда Ивен оказался на мостике, оба офицера оценили ситуацию и обсудили, что следует предпринять.

 В итоге капитан Ивен решил сохранять выбранный курс своего корабля по четырем причинам. Во-первых, шедшее впереди него судно, казалось, держит курс с Мадагаскара в Зондский пролив. Во-вторых, Ивен не получал никаких предупреждений о вражеских кораблях в этой области. В-третьих, «Отомедон» как раз должен был войти в узкий Зондский пролив. Если Ивен прикажет изменить курс, чтобы избежать встречи с другим кораблем, он должен будет изменить генеральный курс и неизбежно сбавить ход для последующего маневрирования. Наконец, судно, появившееся перед носом «Отомедона» казалось обычным голландским «торговцем» того типа, который обычно курсировал в районе Зондского пролива.

 Оба судна продолжали держаться сходящихся курсов, не меняя направления. Рогге рассчитал, что два встретятся они в узком месте — бутылочном горлышке, которое образует пролив. Он идентифицировал неизвестное судно как британский фрахтовщик с длинной старомодной дымовой трубой, принадлежащий компании «Бритиш Блю Фаннел». В 9:04 утра, на расстоянии 4200 метров, Рогге приказал «Атлантису» резко лечь в правую циркуляцию, развернул военный флаг и выстрелил из 150-мм орудия перед носом британского парохода.

 Передатчик старого торговца тут же начал выстукивать знакомое сообщение о появлении неприятельского рейдера. Затем фрахтовщик назвал свое имя — «Отомедон» — а затем начал передавать свои координаты. Как только первые цифры координат пошли в эфир, передача была прервана «Атлантисом», открывшим беспощадный огонь по мостику и радиорубке. Первый же выстрел уничтожил мостик парохода и все, что было на нем.

 Когда «Атлантис» приблизился на расстояние морской мили, Рогге смог разглядеть, что снаряд разрушил мостик и окружающие надстройки. Однако «Отомедон» все еще храбро пытался уйти от погони. Корабль шел на полной скорости, выжимая из машины более одиннадцати узлов. Следующие снаряды целиком разрушили всю среднюю часть судна. Рогге был близок к тому, чтобы прекратить огонь, когда кто-то из британского экипажа подбежал к оборонительному орудию, стоящему на приподнятой корме «Отомедона». Появление артиллериста спровоцировало еще три залпа, снаряды которых адским градом обрушились на корму парохода. Наконец приведенный к послушанию «Отомедон» убавил пар и стал медленно останавливаться.

 Через двадцать одну минуту после первых выстрелов абордажная партия Моора подошла на катере к носовой части горящего «Отомедона» с его правого борта. Потрясенный Моор обнаружил на корабле настоящее побоище. Все, кто находился на мостике, были мгновенно убиты первым же снарядом — капитан Ивен, второй помощник капитана Т. Г. Уилсон, третий помощник П. Л. Уитэйкер, старший стюард и несколько пассажиров. Еще один пассажир, китайский служащий пароходной компании, позже умер в лазарете на борту «Атлантиса». Моор лицезрел кошмарное зрелище — мостик парохода был буквально завален убитыми, скорчившимися в различных позах. Кроме того, на искореженной и посеченной осколками стальной палубе «Отомедона» обнаружилось двенадцать раненых, чьи стоны и крики были ужасны.

 Пока Моор,