Невероятное путешествие из Нью-Йорка в Голливуд: без денег, но с чистым сердцем - Леон Логотетис

и что звоню я ему по совету Джулии, но он прервал меня, сказав, что Джулия уже поставила его в известность о моем возможном звонке, и он согласен приехать и подобрать меня. Через полчаса его машина затормозила у края тротуара, где я ждал, я сел на место рядом с водителем. Мы направились в сторону от города, проезжая восхитительные виды Скалистых гор. Его жена и дочь Энди встречали нас у дверей дома. Они провели меня по прекрасному дому до комнаты для гостей. Это был удивительный дом, гораздо лучше всего того, где я уже успел побывать за время моего путешествия.

Пока Том и его жена готовили ужин, я читал Энди книжку, наслаждаясь семейной жизнью, в которую опять был допущен. После ужина, прошедшего в теплой, приятной атмосфере, я помог Энди испечь шоколадное пирожное. К счастью, мы никого не отравили. И хотя сам я не мог съесть ни кусочка, мне было приятно наблюдать, как семья с удовольствием поедает плоды моих незначительных усилий.

В постель я отправился рано. Опустив голову на подушку, я принялся размышлять. Мои чувства были самыми смиренными. Я понимал, что никогда бы не оказался так далеко в центре Америки, если бы не доброта людей, встречи с которыми на моем пути были столь быстротечны. Я продвигался вперед благодаря их времени, деньгам и помощи. Бывало, они верили мне даже тогда, когда я сам не смог бы себе поверить.

Я делал то немногое, что мог, чтобы заплатить людям за их доброту, иногда просто выслушивая тех, кого другие игнорировали. Быть услышанным — хорошая терапия для людей, которые чувствуют, что общество от них отвернулось. Пока длилось мое путешествие, я чувствовал, что принадлежу к числу тех, кто был растоптан, предан и эмоционально сломлен. Я должен был продолжать путь ради таких людей так же, как и ради себя самого. Я смотрел в темнеющее небо, на котором появлялись мерцающие огни звезд, и постепенно проваливался в сон.

Утром я проснулся полным сил и энергии. За завтраком я обсуждал с Томом мои дальнейшие планы. Следует ли мне направиться на юг, возможно, в Розуэлл, штат Нью-Мексико? Меня всегда интересовали истории о пришельцах, которые рассказывают люди из тех мест. После небольшой дискуссии Том заявил, что мне следует ехать в Тринидад, Колорадо.

— Теперь это американский город, — пошутил Том, и его жена игриво стукнула его по руке.

— Почему Тринидад?

— Мировая столица трансвеститов, — сказал Том.

— Том, только не при Энди!

Энди хихикнула.

Том предложил подвезти меня до местной автозаправки, где я бы мог найти себе попутку до Тринидада, и я попрощался с прекрасной семьей и прекрасным домом, поблагодарив хозяев за радушие. На заправку подъезжало множество машин, но все они направлялись на север, а Тринидад лежал на юге. Когда с заправки уехали все грузовики, загораживающие обзор, я заметил в дальнем ее конце мотоциклиста. Я потащился по направлению к нему, чтобы попросить Ангела Ада[3] захватить меня с собой. Мы представились друг другу, и мой новый знакомый предложил подвезти меня на север — я был без шлема — до другой заправки, где с большей вероятностью можно было найти попутку на юг. О эти причуды жизни большой дороги.

Ангел оказался настоящим джентльменом, не слишком разговорчивыми, но вполне дружелюбным. Он высадил меня у заправки и решительно отказался от любой формы оплаты проезда. На заправке несколько человек заливало бензин в свои средства передвижения. Я заприметил водителя красного корвета, думая, что у него может найтись время и желание взять меня с собой, и решительной походкой направился к его машине.

— Простите, можно мне задать вам один очень странный вопрос?

— Конечно, — ответил он озадаченно, — я полагаю, да.

— Могу я купить вашу машину?

Он рассмеялся.

— Красивая, да?

— О, да. Мне хотелось бы купить у вас машину за пять долларов.

На мгновение он перестал смеяться, затем снова захохотал.

— Вы действительно хотите купить мою машину за пять долларов? — спросил он недоверчиво.

— Да, только если вы не согласитесь на четыре.

— Да, но она стоит немного больше предложенной суммы…

— У меня есть только пять долларов, и это все, чем я буду располагать некоторое время. Но, если хотите, я могу рассказать вам действительно интересную историю.

— Хорошо.

— У меня лучше получится рассказать ее в машине, по дороге на юг, — с улыбкой намекнул я.

Он рассмеялся вновь. Мне уже нравился этот парень.

— Я еду в Колорадо-Спрингс, — сказал он, — Не желаете присоединиться?

— Это на юге?

— Да.

— Тогда приготовьтесь слушать историю! — я сел в машину, мы тронулись с места, и я повел свой рассказ с самого его начала.

Роберт смеялся от души, слушая мои истории про сутенеров, рэперов, доброжелательный городок на Среднем Западе и мои надежды на Голливуд. Закончив, я повернулся к нему.

— Теперь ваша очередь, Роберт. Расскажите свою историю.

— Моя история тоже будет длинной и столь же насыщенной неожиданными поворотами, как и ваша.

— Очень приятно послушать рассказ, сидя в машине, которая едет на юг.

Он снова рассмеялся и начал говорить. Роберт был из семьи военных, и сам был военным. Сейчас он был на пенсии (в почетной отставке), однако вспоминал армию каждый день.

— Если бы вы сейчас оставались в армии, послали бы вас в Ирак? — спросил его я.

— Да.

— Ваше подразделение в Ираке?

— Да. Шестеро погибло в этом году. Остальные возвращаются домой через четыре месяца.

Он молчал. И я ждал, не желая давить на него слишком сильно. Через некоторое время я тихо сказал: — мне жаль.

— Да, — отозвался он, — мне тоже.

После паузы он заговорил о том, что действительно его волновало.

— Возможно, вас это не волнует, я не знаю, вы же живете в Лондоне и все такое. Но люди в этой стране думают, что мы воюем там, пытаясь избавить народ от диктатуры. А мы воюем там, чтобы взять под контроль оставшуюся там нефть. И это мнение — мнение наших солдат. Мы — простые наемники. Мы не защищаем нашу страну. Мы охраняем зону влияния Соединенных Штатов на Среднем Востоке, вот и все. А как солдаты, мы платим нашими жизнями за разграбление страны третьего мира.

— Вы не единственный, кто ощущает разочарование от того, как обернулись дела, — сказал я.

— Я знаю. Но, похоже, мы не имеем слова. И когда тебе говорят отправляться туда, говорят, что все это — ради твоей страны, ты отправляешься, не задавая лишних вопросов. Теперь же, когда я вышел из игры, я чувствую, что обязан