Любовь сквозь пиксели - Таня Свон

садится на свободный мягкий островок. Слезы катятся по нарумяненным щекам, и от одного вида чужих рыданий мне хочется выскочить обратно за дверь.

Я не умею успокаивать людей. Я даже себя успокоить не всегда способна!

Но пятки будто прирастают к полу. Не могу уйти. Что-то не пускает. Словно шагну за дверь, и в груди оборвется нечто важное. Так что я остаюсь стоять на месте и подбадривающе… молчу.

Марк же опускается на ковер неподалеку от дивана и Кати. Вытягивает ноги в сторону неработающего камина и тяжело вдыхает. Тоже не знает, что сказать, но так показывает – он понимает, как Черновой сложно.

– Ей ведь плевать на меня!

Воскликнув это, она вдруг срывается на рыдания. Закрывает лицо ладонями и плачет, не замечая ничего вокруг. Никак не реагирует, когда Марк перемещается с пола на диван и дружески касается ее плеча. Не прекращает завывать, когда дверь в комнату открывается. Наша одноклассница хочет занести куртку, но, увидев происходящее и виновато ойкнув, тут же захлопывает дверь.

Заперев ее изнутри, я тоже сажусь рядом с Катей. Молчу, пока она плачет, и иногда смотрю на Марка. Может, он подаст знак, подскажет, как себя вести? Но он, как и я, в полной растерянности.

– Я ведь говорила с ней, – заикаясь от слез, захлебываясь ими, выдавливает Катя. – Спрашивала, все ли хорошо! Отлично, сказала она! Все так же, как и было! Ее парень, ее новые увлечения не помешают нашей дружбе, сказала она! Но ничего не отлично! Она просто… забыла меня!

Так проходит минут десять. Катя выплескивает эмоции, а мы просто молчим и слушаем. И хоть я ни на одну секунду не забываю, что именно привело меня на дачу Алены, встать и уйти не возникает и мысли.

Я знаю, как тяжело бывает справиться с эмоциями. Понимаю, что они порой разрушают вернее выстрела в висок. Так кем я буду, если брошу Катю в омут, в котором сама захлебываюсь годами?

– Может, и тебе пора забыть ее? – спустя долгое молчание спрашиваю я.

Тогда уже стихают всхлипы, не гремят больше слова обиды. Остаются только опустошение и принятие.

Катя кивает. Утирает шарфом, который вытягивает из рукава куртки, слезы и как никогда спокойно выдает:

– Я постараюсь.

* * *

В параллельной вселенной я бы точно была Гринчем. Недовольный сморщенный чудик, который воротит вздернутый нос от веселья и праздников. Только в моем случае Гринч еще и вооружен лупой и представляется в костюме не Санты, а Шерлока Холмса.

Я два часа кряду провожу на тусовке Алены, таскаясь от одной компании к другой. Подслушиваю разговоры, делая вид, что жду кого-то или ем чипсы из общей тарелки, стреляю взглядами, надеясь, что если увижу настоящего Оникса, то тут же его узнаю. Без рогов и драконьей маски, без острых клыков, эльфийских ушей и красных глаз парня сделать это будет не так-то просто, но диснеевские мультфильмы с детства травили мой разум байками об истинной любви.

Вот теперь пожинаю плоды и слепо верю, что узнаю его тут же, едва увижу. Хватит одного взгляда, а потом… Сердце дрогнет, дыхание собьется с размеренного ритма, а в глазах засияют тысячи звезд.

Ха-ха, как же.

Однако даже внутренний сарказм не заставляет опустить руки. Навострив уши, я не забываю еще и сканировать толпу глазами.

– Дарьяна, ты меня пугаешь, – в какой-то момент рядом появляется Марк. Веселый, розовощекий, с пустым стаканом в руках. – Выглядишь как киллер, который ищет жертву.

– Все так. И ищу я тебя, – выхватываю стаканчик из рук брата и подношу к носу. Сладкий запах сока не перебивает вонь спирта, и я морщусь. – Куда ты пропал?

– Отвлекал Катю. Ты же сама сказала, что нам надо помочь ей развеселиться!

Все так. И на такое решение есть парочка причин.

Первая. Катя действительно нуждается в скорой дружеской помощи. Рядом с бывшей подругой без новых товарищей она просто сойдет с ума… Или опять разрыдается. Нужно выручать Чернову. Она неплохая девчонка.

Причина вторая. Пока болтаюсь рядом с Катей, могу незаметно следить за окружающими. Пока с Катей болтается Марк, я могу вести свое расследование более агрессивно и активно.

Как сейчас, например.

– Пойдем с нами, – зовет Марк и кивает на дверь в зал, в самую большую комнату с диваном, креслами и телевизором. – Чего на кухне одна торчишь?

Окидываю взглядом пространство большой кухни. У холодильника болтает тройка ребят из одиннадцатого, но они чисты. Я проверила. А больше тут уже никого нет. Так что можно уходить.

– Чем займемся? – спрашиваю, пока шагаю рядом с Марком по коридору.

Там мы сталкиваемся с другой компанией ребят, и я чувствую укол огорчения. Этих парней я уже видела не раз и проверила их… Как и многих других. Почти всех, если быть точной.

Когда подозреваемые на роль Оникса кончатся, когда я проверю всех парней на празднике Алены и не найду того самого, что будет дальше? Что мне делать тогда?

У меня нет ответа на этот вопрос, но совсем скоро он мне точно понадобится. Если только этот момент уже не настал.

– Подруги Алены там караоке организовали, – рассказывает Марк. – Катя хочет спеть, но там пока очередь.

– Караоке? – вскидываю взгляд на брата, но тот на меня не поворачивается. Потому и не видит, каким интересом зажигаются глаза.

– Знаю, что ты это ненавидишь, – ворчит он, но я слушаю вполуха. – Только давай без твоих «фу, что за стыд?!». Сделаем это ради Кати, окей?

– Разумеется! – с несвойственным мне воодушевлением выдаю я и почти бегом пускаюсь в зал.

Караоке! Это как нельзя кстати! Можно сесть в какой-нибудь дальний угол и просто слушать, пока не торкнет. Я ведь узнаю голос и все пойму!

Но стоит мне открыть дверь и ворваться в зал, как в глаза бросаются часы на противоположной стене. Сердце падает в пятки. Времени осталось совсем мало. Скоро нужно будет возвращаться домой.

Смотрю на толпу ребят, что желают спеть любимый трек в микрофон с неоновой подсветкой, и грустно поджимаю губы. Послушать всех не выйдет. Надежда лишь на то, что Оникс выдаст себя, выступая одним из первых.

Очень кстати замечаю Катю, которая заняла на нашу троицу большое кресло. Она сидит в нем как на облаке, которое хочет поглотить ее своей мягкостью. Катя активно машет руками, зазывая к себе.

Мы с Марком садимся по обе стороны от Кати, и она о чем-то лепечет. От Кати пахнет той же алкогольной сладостью, что и от Марка. И хоть понимаю, что веселье ее