Халтура - Джим Батчер

Мыш заревел — почему-то когда напали на меня, он так не переживал — и прыгнул вслед за Кирби. Энди, увидев, как Мыш мчится за ее другом-оборотнем, полностью перекинулась и понеслась за Мышом.

Мистер летел по моей крошечной квартирке, а за ним гнались несколько сотен фунтов разъяренной псины. Кирби лавировал среди предметов обстановки почти с той же ловкостью, что и Мистер. Мыша ловкость не интересовала. Он проламывал себе путь, разнеся кофейный столик и одно из мягких кресел, опрокинув очередную книжную полку и превратив коврики в ошметки ткани и ниток.

Я прыгнул к трубе-бомбе, схватил ее — и тут пробегавший мимо Кирби сбил меня с ног. Затем преследовавший его Мыш случайно наступил на меня лапой, обрушив весь вес своего тела именно на то место, куда обычно попадают проклятые собаки. Замедленного действия не наблюдалось. Мои яички взвыли мгновенно.

На боль времени не было. Я вновь потянулся к бомбе — и чуть не обмочился, когда пол сотряс очередной взрыв, за которым последовало облако ярко-зеленого дыма, поднимавшегося из лаборатории.

Я схватил бомбу и попытался выдернуть шнур, но тот уже скрылся внутри и оказался вне досягаемости. В панике я подполз к двери и распахнул ее — ужас придает силы. Размахнулся, чтобы вышвырнуть трубу на улицу, и…

Снова взрыв.

В руку словно вонзились сотни булавок.

Я лежал на полу, моя голова располагалась под таким углом, что я видел собственную ладонь, которая несколько секунд назад сжимала бомбу, и…

И продолжала сжимать ее, целая и невредимая. Густые струйки ало-фиолетового дыма вырывались из обоих концов трубы. Я узнал запах.

Дымовые бомбы.

Чертова штуковина очень напоминала дымовые бомбы, которые детишки запускают в День независимости. Ошеломленный, я снял крышку, и на пол выпало несколько маленьких пустых контейнеров, а также записка: «Помешай мне еще раз — и не только дым помешает тебе».

Не только дым помешает тебе?

Какой кретин мог сказать такое?

Мыш заревел, возвращая меня к действительности. Пес обрушился на спину Кирби, придавив его к полу своим массивным телом. Мистер, увидев свой шанс, с недовольным воплем пронесся через парадную дверь и скрылся на улице, надеясь отыскать там местечко потише, например проезжую часть.

Энди прыгнула на спину Мышу и вцепилась в него клыками, но мой пес крепко держал Кирби — и подарил мне несколько драгоценных секунд. Я схватил лежавший в корзине у двери кусочек мела и, задыхаясь от дыма, обежал всех троих по кругу, проведя на бетонном полу линию. Затем усилием воли замкнул круг, и возникла магическая конструкция, тихое, невидимое энергетическое поле, которое, помимо всего прочего, полностью обрубило связь между психическими паразитами в Небывальщине и оборотнями, трепавшими Мыша.

Драка мгновенно прекратилась. Моргнув несколько раз, Кирби и Энди поспешно извлекли клыки из шкуры Мыша, а пару секунд спустя, замерцав, вернули себе человеческий облик.

— Не двигайтесь! — рявкнул я, доведенный до белого каления. — Никто! Не разрывайте круг, иначе снова свихнетесь! Сидеть! Ждать!

Последнее относилось к Мышу.

Преимущественно.

Я не видел, что Молли сотворила с моей лабораторией, однако поднимавшиеся оттуда насыщенные испарения явно представляли опасность. Я подковылял к люку.

Молли не смогла подняться по стремянке и теперь висела на ней в полубессознательном состоянии. Пришлось схватить ее под мышки и затащить наверх. Выше пояса она была голая — я заметил изъеденные кислотой рубашку и лифчик на полу рядом с рабочим столом.

Я уложил Молли на спину, устроив ее ноги на осиротевшей подушке от уничтоженного мягкого кресла, и проверил дыхание. Много времени это не заняло, поскольку она не дышала, хотя слабый пульс еще был. Я начал делать ей искусственное дыхание — что намного сложнее, чем думают некоторые люди. Особенно в атмосфере бог знает каких химических испарений.

В конце концов она закашлялась, и мое бешено стучавшее сердце немного успокоилось. Отрывисто задышав, Молли открыла глаза.

Тоже задыхаясь, я медленно сел — и увидел Анастасию Люччо в дверном проеме моей квартиры — руки скрещены на груди, одна бровь выгнута.

Анастасия — симпатичная девушка, не в гламурном смысле, но на нее действительно приятно смотреть. Фантастическая улыбка, сногсшибательные ямочки на щеках. На вид ей лет двадцать с небольшим — по причинам, которые слишком сложны, чтобы в них углубляться, — однако на самом деле она старше. Намного старше.

И вот перед ней я, только что оторвавшийся от поцелуя с полуобнаженной девчонкой, поблизости сидит голая парочка, а вся квартира затянута дымом и ядовитыми парами. Чем не сцена из эксцентричного порно?

— Э-э-э… — сказал я и сглотнул. — Это не то, чем может показаться.

Анастасия молча смотрела на меня. Я знал, что она долгое время никому не открывалась. И теперь любая мелочь может заставить ее снова замкнуться.

Она очень медленно покачала головой, и веселые морщинки в уголках ее глаз, а также ямочки на щеках, стали глубже. Потом она искренне расхохоталась.

— Madre di Dio, Гарри! Я представить себе не могу, чем это может показаться.

Я удивленно поднял брови:

— Ты не расстроена?

— Когда доживешь до моего возраста, либо справишься со своими сомнениями, либо смиришься, — ответила она. — Кроме того, я просто должна знать, что здесь произошло.

Тряхнув головой, я улыбнулся ей.

— Я… Моим друзьям потребовалась помощь.

Она окинула взглядом Альф и Молли и, отрывисто кивнув, сказала:

— И по-прежнему требуется. — Затем Анастасия вошла в квартиру и, как единственный обутый человек, принялась собирать осколки оконного стекла. — Поможем?

Большая часть дня ушла на то, чтобы отвезти Молли в госпиталь, собрать материалы, необходимые для очистки аур Кирби и Энди, и провести саму очистку. К тому времени, когда они отбыли, довольные и обеззараженные, шел восьмой час.

— Вот тебе и выходной, — сказал я.

Анастасия повернулась ко мне:

— А ты бы поступил иначе, будь у тебя такая возможность?

— Нет. Конечно, нет.

Она пожала плечами:

— Значит, ты хорошо провел день. Будут и другие выходные.

— В этом никогда нельзя быть уверенным.

На ее щеках вновь появились ямочки.

— Сегодня еще не закончилось. Ты преждевременно оплакиваешь его кончину.

— Я просто хотел, чтобы ты хорошо провела время, а не ввязывалась в эту сумятицу.

Анастасия положила пальцы мне на губы. Затем поцеловала меня.