Мисс Питт, или Ваша личная заноза - Ардмир Мари

— О том, что мои похитители непрошибаемые дураки, — обозначила я совсем другую, но не менее тревожную мысль. — Понять не могу, зачем им меня похищать.

— Ради промышленного шпионажа.

— А смысл? Я не вижу тонких маг-плетений, не владею допуском к архиву или к секретным материалам. Даже если мне удастся что-либо выкрасть, то из офиса я не смогу это вынести.

— Да, но вы приближены к Альхару, — намекнул Николас.

— И что с того? Помощница, пусть и личная, это даже не любовница, чтобы хоть как-то воздействовать на босса. Куда ближе будет жена.

Сквозь щелку на меня посмотрели с укором, и хоть я видела всего один вампирский глаз, я отчетливо поняла, что моими размышлениями недовольны. А может, потому что у Вайзера уже была такая жена.

— А кто ему кофе готовит, вещи забирает из мастерских, бутербродами кормит, приносит документы из архива, и сопровождает везде и всегда? Да даже, если вас не получится завербовать, Альхара вами можно шантажировать.

— А, по-моему, для шантажа лучше всего подходит мадам Вайзер, то есть ваша мать.

От этого заявления он с усмешкой отмахнулся.

— Вы видели нашу мать… ее похищать себе дороже. Менее чем за час, она замучает их придирками по поводу и без, а так же наставлениями и советами, — тут кутюрье взял театральную паузу и с интонациями мадам Вайзер произнес: — от чистого сердца.

— Вы не справедливы.

— Да неужели?

— Ужели. Я видела вашу мать… — опять это прозвучало как ругательство, и Николас усмехнулся, прекрасно понимая, о чем я говорю, — она справится с ними за двадцать минут.

— Я рад, что мы сошлись во мнениях! Что ж на этой веселой ноте, спешу откланяться. Мисс Питт, был рад увидеться, удачи вам!

— Что? Куда?! — Мой голос с истеричными нотками отразился от стен кареты, чуть ли не оглушая, а кутюрье продолжает говорить, уже обращаясь к кому-то другому.

— Альхар, будь с ней осторожен.

Глава 15

— Простите Николаса, он не знал. — Освободив меня из цепей и оков и теперь, помогая выйти из кареты, босс старательно отводил глаза. Еще бы ему их не отводить, за считанные минуты до моего освобождения агенты мистера Неко воздвигли вокруг кареты клетку. Чугунную, с толстыми прутьями и крохотными ячейками между ними. И не понять, то ли это они за меня беспокоятся, то ли за себя.

— Чего он не знал? — прорычала я, поймав очередной опасливый и в то же время заинтересованный взгляд из кустов, где прятались эти самые мастера-сборки.

— Что у вас на мой укус аллергия, и в ближайшую неделю яд болотника для вас безопасен.

— Так скажите ему сейчас.

— Нет.

— Почему?

— Потому что никто не должен об этом знать! — сказал как отрезал и вернул мне утерянные в момент нападения очки и сумку, а смятую похитителями шляпку оставил в карете.

— О чем именно? Об укусе или об аллергии. — Посмотрела на сломанную оправу и запихнула очки в карман.

— Обо всем.

— Почему?

— Потому что из первого вытекает второе, из второго третье, а к четвертому да еще в вашем лице… я никогда не буду готов. — Он произнес это с таким жаром, что я не стала спорить, но в памяти сделала зарубку — спросить о кутюрье. — Поймите, мисс Питт, мы кусаемся только в исключительных случаях, тем более такие матерые вампиры как я… — Он замолчал, я же возмущенно на него воззрилась.

— И что, мой случай не был особенным? Или вас за самоуправство могут привлечь к ответственности? — я вновь покосилась на агентов в засаде.

— Был, могут. Именно поэтому вы сейчас спасете меня. А именно притворитесь безмерно влюбленной, повисните на моей шее и, выходя из клетки, не забудете громко спросить, в спец агенты набирают всех или только хорошеньких?

Представила, как Джейсму эту ересь донесут и во что интерпретируют, и задохнулась от возмущения:

— Вы шутите?

— Нет. — И с самым серьезным видом Вайзер склонился к моим губам.

— Я не смогу, — отвечаю, уклоняясь от вампирского натиска.

— Постарайтесь, — босс, перехватил меня под талию, не позволяя улизнуть.

— Меня вмиг раскусят!

— Нет, это меня вмиг раскроют. Выбирайте, или вы играете или я повторно кусаю.

— Я предлагаю альтернативу! — строго заявила ему и, не дожидаясь согласия, повисла в руках вампира.

— Пфф! Актриса из вас… — прокомментировал он мое «падение» и поднял на руки.

— Как из вас герой-любовник, — не осталась я в долгу.

Когда мое авантюрное начальство вынесло своего бесценного работника за пределы клетки, дверца в ней захлопнулась, мгновенно утилизировав черную карету, мою шляпку и какие-либо воспоминания о похитителях.

— Как она? — вопросил агент Роберто Люмиг, тот самый, что в карету стучался с просьбой выйти из транспортного средства.

— Без сознания. Вернется в норму через два часа.

— И сможет дать показания?

— Какие? — спросил Вайзер одной лишь интонацией, предлагая агенту навеки умолкнуть.

— Свидетельские, — не смутился тот. — Все же ваша помощница находилась в карете на момент ее столкновения с ограждением, слышала, как сработали наши охранки, а значит…

Тут вампир его перебил:

— А значит, она вполне могла потерять сознание и вряд ли что-нибудь вспомнит. Но если вы настаиваете, то свяжитесь с моим адвокатом…

Несколько уверенных шагов, затем перестук копыт и приветственное ржание Грини, и вот мы уже летим над Градо в неизвестном направлении.

— Оцепление позади, можете прийти в себя, — не то предложили, не то посоветовали мне и отстранили от твердокаменной груди начальства.

— Да, пожалуйста. — Я выпрямилась, сбросила руку вампира с плеча и вопросила: — Куда летим? — Почему-то раздражение, копившееся последние полчаса, так и норовило вырваться из-под контроля, поэтому голосом я не особо владела и язвила почем зря. — Опять к нагам или к вашему страдальцу другу совратителю сестры Ипполиты.

— Нет.

— Тогда к гномам? Вы вроде как хотели Подземелье повторно посетить.

— Необходимости в этом визите более нет. Я обрисовал ситуацию Батяне и он мне помог.

— Чем? — Образ пусть и прямолинейного, но хваткого домового никак не вязался с безвозмездной помощью.

— Пауками. Своими домашними пауками. Они уже распределили следилки по всем подземным уровням королевства гномов, тихо, быстро, а главное безропотно. И предвидя ваш следующий вопрос, отвечу честно, за молчание.

— Какое-то оно у вас бесценное.

— Все зависит от того, о чем молчишь.

Например, о покусанной чести, подумала я и нахмурилась. Что-то в словах начальства основательно меня настораживало и раздражало, но я никак не могла понять что именно. То ли его неторопливость, уверенная невозмутимость, то ли сообщение, что Альхар Эбенитович к чему-то там в моем лице совсем не готов.